Книга Затерянный поезд - Марсель Аллен

– Господин бургграф, председатель верховного суда, объявил свое решение.

И, облекая свои слова в затейливые архаические формулировки, королевский камергер подтвердил приговор, который с замиранием сердца ожидали все:

– Князь Владимир невиновен.

Страшный гвалт наполнил зал. Понять – поддерживала или нет публика вынесенное решение – было невозможно. Лишь со стороны возвышения долетали возгласы полного удовлетворения.

Камергер собирался уже закрывать заседание, как вдруг ему передали какую-то телеграмму. Зачитав ее, он сначала побагровел, а потом страшно побледнел.

Неприятная неожиданность, которой он так боялся, все же произошла!

Депеша поставила суд в крайне затруднительное положение, исправить которое было почти невозможно. Страсти в зале накалились.

Оказавшаяся в руках фон Кампфена телеграмма была отправлена из Кельна, где все еще стоял поезд Барзюма, она гласила:

«Я только что обнаружил и арестовал участницу преступления, совершенного в Антверпене, и убийцу дрессировщика Жерара. Это – Элен, дочь Фантомаса».

Ниже стояла подпись: «Барзюм».

Изумленная публика взвыла:

– Барзюма! Барзюма сюда! Где Барзюм? Что значит эта телеграмма, если он только что был здесь?

Тот, кто смог бы установить личность недавно выступавшего свидетеля, без особого труда понял бы суть произошедшего.

В то время, как великолепно загримированный под Барзюма Фантомас из непонятных пока что побуждений явился дать ложные показания, стремясь отвести подозрение от князя Владимира, настоящий Барзюм, вернувшись в Кельн и оказавшись в своем поезде, должно быть, действительно обнаружил нечто весьма странное и потрясающее, если решился послать телеграмму в судебные инстанции Гессе-Веймара, извещая об аресте женщины, известной как дочь Фантомаса.

В зале заседания стоял неописуемый беспорядок.

В то время как придворные толпились вокруг князя Владимира и поздравляли его с признанием невиновности, а также с раскрытием с его помощью преступника, в глубине зала, там, где толпился народ, раздавались недовольные и возмущенные крики, а также требования немедленно найти Барзюма, чтобы этот странный свидетель объяснил свое противоречивое поведение.

Увы! Барзюм исчез, испарился! Не дослушав до конца депешу, Барзюм-Фантомас поспешил стушеваться.

Узнав об аресте дочери, бандит страшно побледнел. Он вскочил в свою гоночную машину и помчался прочь из этого королевства.

В Глотцбурге пробило четыре часа.

Надо было кончать со всем этим правосудием, и начальник охраны приказал своим людям разогнать толпу.

Ударами в спину солдаты поторапливали задержавшихся.

Вдруг в одной из дверей произошла давка: столкнулись двое. Взглянув друг на друга, они одновременно воскликнули:

– Жюв!

– Фандор!

Глава 28ДОЧЬ ФАНТОМАСА?

В тот момент, когда в столице Гессе-Веймара начался суд над князем Владимиром, цирковой поезд находился в Лаутербахе, на границе с Германией, у входа в туннель, заканчивающийся Дортом, первой железнодорожной станцией Гессе-Веймара.

В служившем Барзюму рабочим кабинетом купе находились двое: сам директор и наездница Могадор. Барзюм стоял, скрестив руки на груди. Пристально глядя в глаза девушке, он уже в двадцатый раз задавал один и тот же вопрос:

– Мадемуазель, я прошу, я требую, чтобы вы сказали правду, всю правду.

Устало пожимая плечами, но совершенно твердым голосом Элен отвечала:

– Мне нечего вам сказать, господин директор. Мне нечего вам сообщить.

– Извините, но я прошу вас объяснить, как вы попали в мой поезд, откуда прибыли и куда направлялись?

Подняв свои большие глаза на импресарио, Элен спросила, в свою очередь:

– Для чего это вам надо знать? И вообще, господин Барзюм, что значит этот допрос?

Последний вопрос вывел из себя обычно уравновешенного американца.

– Не вам, – заорал он, – это объяснять! Полагаю, вы догадываетесь – для чего!

– Нет, не догадываюсь, – твердо сказала Элен.

– Ну так слушайте!

Вопреки своему обычаю бешено жестикулируя, Барзюм подбежал к столу, взял телеграмму и издали показал ее девушке:

– Несчастная! Знаете ли вы, что это такое?

Девушка снова пожала плечами:

– Нет, не знаю.

– Так знайте! Это сообщение антверпенской полиции! Теперь вы понимаете?

– Нет, не понимаю.

– В самом деле? Что ж, тогда я объясню. Однако вы неплохо умеете притворяться!

Элен встала.

– Вы хотите меня оскорбить? – сказала она.

Девушка была готова уйти, но повелительным жестом Барзюм приказал ей сесть.

– Таким женщинам, как вы, – гневно, с металлом в голосе заявил он, – не приходится обижаться. Лучше перестаньте ломать комедию и признайтесь. Полиция известила меня, что вы, по всей вероятности, и есть та женщина, которая замешана в убийстве сэра Гаррисона. Я просто не в состоянии – черт побери! – разобраться во всех сообщениях, поступающих со всех сторон! Я никак не могу понять, жив или мертв этот князь Владимир! Ну! Отвечайте же! Являетесь ли вы той загадочной беглянкой?!

Легкая улыбка осветила лицо девушки.

– Да, я именно та женщина, которая замешана в антверпенском деле, – ровным голосом сказала Элен.

– Стало быть, вы – убийца! Это вы убили несчастных дипломатов? Но это не все! Я вас подозреваю еще и в совершении других преступлений!

Возмущенная Элен вскочила:

– Уверяю вас, господин директор, я невиновна. А ваши обвинения просто чудовищны!

Но Барзюм ей не верил. Не мог верить.

– Молчите! – заорал он. – Вы! Несчастная! Вы убили Гаррисона! Вы убили князя Владимира! И я абсолютно уверен, что именно вы, мадемуазель, убили моего бедного Жерара!

Это новое, внезапно нависшее над ее головой обвинение как бы придало Элен силы. Теперь уже она пошла в наступление и, вперя в импресарио свой энергичный ледяной взгляд, крикнула:

– Это неправда, господин директор! Я не убивала Жерара! Я не убивала никого! И мне ничего не известно обо всех этих темных делах! Клянусь честью!

Барзюма понесло.

– Ах, какая трогательная клятва! – кричал он. – Ах, как я ей поверил! Но нет! С меня довольно вашего вранья! Лучше признавайтесь!

Элен гордо тряхнула головой и произнесла:

– Даже если бы мне пришлось умереть, я не признаю ужасных преступлений, которые вы мне приписываете!