Книга В погоне за блаженством - Бобби Смит

Ее встревоженный взгляд встретился с его проницательным. Маршалл хотел что-то сказать, но ее бледность и подавленное состояние подействовали на него угнетающе. Он остановился в оцепенении.

— Я рада, что ты вернулся, — тихо сказала она. — Я беспокоилась.

— Зачем? — Маршалл нахмурился, услышав собственный ответ.

Рени ошибочно приняла его хмурый вид за раздражение и не смогла больше проронить ни слова. Маршалл уверенно шагнул навстречу, а Рени вся сжалась в комок.

— Рени… — Он обнял ее, словно защищая от кого-то. — Пожалуйста, никогда больше не пугайся меня. Я могу погорячиться, но это ничего не значит.

— Прости меня. Я не хотела обидеть тебя… — Она заплакала, уткнувшись в его рубашку. — Мне просто было так грустно…

Он нежно поцеловал ее.

— Ты меня тоже прости. Я не должен был выходить из себя.

Он держал ее в своих объятиях, пока она совсем не успокоилась. Потом, обняв за плечи, повел ее в гостиную. Наконец она подняла глаза и улыбнулась.

— Все оказалось гораздо проще, чем я думала.

— Ты права.

— Это первая наша ссора. Хотя я не считаю, что у нас есть повод для ссор. Извини меня.

Маршалл нахмурился.

— Это я должен понимать и беречь тебя. Последние месяцы были для тебя сущим адом. Я почти все время отсутствовал. Столько работы…

— Знаю. Я варилась в собственном соку, чувствовала себя никому не нужной… Теперь… не перебивай меня… Твоя мама написала в письме, что последние два месяца — самые тяжелые. Я должна больше отдыхать и ни о чем не беспокоиться. Но это так трудно. Я так скучаю по тебе.

Маршалл прижал ее к себе, и она положила голову ему на плечо. Так они просидели довольно долго.

— Думаю, нам стоит как можно скорее куда-нибудь поехать… провести наконец наш медовый месяц. Может быть, в Новый Орлеан? Или, если хочешь, поедем в Европу.

Рени взглянула недоверчиво.

— Ты хочешь уехать? Мне казалось, тебе нравится здесь.

— Мне нравится.

— Тогда почему нужно уезжать? Я так счастлива здесь. Я никуда не хочу. Но если ты действительно желаешь попутешествовать, я составлю тебе компанию, чтобы не огорчать тебя. — Рени пыталась угадать, о чем он думает. — А как же наш ребенок? Мы же не сможем взять его с собой, а я не намерена оставлять его с няней.

— Ты счастлива? — спросил Маршалл. — Мне казалось, тебе нужна поездка, чтобы поднять настроение.

— Любимый мой, мне стало хорошо, как только ты открыл дверь. Я люблю тебя. Для счастья мне нужен только ты.

Рени жадно поцеловала его, а он сильно прижал ее к груди, ликуя, что отчуждение прошло. Умиротворенность и спокойствие объяли его. И в то же время ему пришлось укрощать в себе нарастающее желание. Сейчас не время для этого. Но Рени почувствовала его непреодолимую страсть и потянула за руку.

— Пойдем наверх, — шутливо подмигнула она.

— Я думал… — удивленно посмотрел на нее Маршалл.

— Не имеет значения, что ты думал. Ты мне очень нужен сейчас.

Он быстро встал, обнял ее и поцеловал. Радостно повиснув на нем, Рени потащила его наверх и закрыла за собой дверь.

— Ты уверена, чго все в порядке? Я не хотел бы сделать тебе больно…

— Все хорошо, если мы будем осторожны. Я придумала хороший способ… Беру инициативу в свои руки. — Рени улыбнулась и стала раздеваться.

Ее азарт тотчас передался ему, и он помогал ей с раздеванием. Когда была сброшена вся одежда, Рени скользнула под одеяло. Он прилег рядом, не снимая одежды, и потянулся к ней губами, но Рени была слишком возбуждена, чтобы выдержать прелюдию. Руки сами потянулись к нему и начали расстегивать рубашку. На минуту освободив его от своих жарких объятий, она нетерпеливо наблюдала, как он скидывает одежду. Наконец он лег рядом. Она вздрогнула от предвкушения сладкого мига и замерла, когда его губы приблизились к ее рту. Она повернулась к нему спиной, и они соединились и замерли, испытав величайшее блаженство.

Рени была счастлива, что Маршалл все так же страстно желает ее, а он, в свою очередь, успокоился, поняв, что она любит его и прощает вспышки его несдержанности.

— Куда ты положила портрет матери? — спросил он, не обнаружив его на полу.

— В ящик стола. Лучше убрать его подальше. Не понимаю, почему он тебя так расстроил.

— Дорогая, это не портрет твоей матери, это портрет Элизабет.

— Но почему ты продолжаешь о ней думать?

— По той же причине, по какой я разозлился.

Маршалл придвинулся поближе и серьезно посмотрел ей прямо в лицо.

Рени опередила его.

— Я знаю, Элизабет умерла из-за выкидыша. Дорри мне все рассказала.

— Дорри ничего не знает.

— Что там еще? Неужели это так ужасно, что ты не можешь говорить?

Он нежно поцеловал ее, а она положила голову ему на плечо.

Маршалл потер усталые глаза.

— Я долго старался не думать об этом…

— Пожалуйста, расскажи мне. Может быть, обсудив это, мы избежим новых недоразумений. — Она погладила его по щеке, а он чмокнул ее в ладошку.

— У Элизабет не было выкидыша. Она сознательно пыталась избавиться от ребенка, у нее открылось кровотечение. Доктор делал все возможное, но не смог ее спасти.

— Но почему она это сделала?

— Она думала, что меня больше интересует ребенок, чем она сама. И она приняла простое решение — избавиться от него.

— Неудивительно. Джим говорил, что у нее был характер не из приятных и что о ней нельзя судить только по внешности. Какой ужас!

— Я уезжал по делам, и когда вернулся, она еще была жива. Уверен, она думала, что все это будет выглядеть как несчастный случай. Жизнь пойдет по-старому, и я никогда не узнаю всей правды.

Рени почувствовала, как он весь напрягся, вспомнив, сколько мук ему пришлось испытать из-за смерти Элизабет.

— Она умерла у меня на руках, ее последними словами были. «Ты во всем виноват…»

— О Боже! — Рени вцепилась в него, слезы хлынули из глаз, ведь то же самое сказала и она.

— Прости. Я не хотела обидеть тебя. Я не знала…

Он потрепал ее по плечу и поцеловал в лоб.

— Не плачь. Все хорошо. Теперь ты понимаешь.

— Ты уверен?

— Как можно сомневаться после того, что мы здесь вытворяли сейчас?

Это был самый убедительный ответ.

Неделю спустя Элан и Маршалл сидели в кабинете его конторы.

— Ты готов к отъезду? — спросил Элан.

Они наметили краткосрочную поездку в Новый Орлеан.