Книга В ожидании счастья - Джил Грегори

Она начала с того, что отняла свои руки в перчатках и отступила на шаг, чтобы между ними было какое-то расстояние.

– Ты можешь навестить Джону в любое время, когда захочешь, – сказала она, – да и он когда-нибудь снова приедет в Нью-Йорк, но сейчас, Колин, – она смахнула воображаемую пылинку с рукава его пиджака, – сейчас ты бы лучше посвятил себя защите бесценной империи, которую собираешься передать нашему сыну. Она может рухнуть еще до того, как ты это поймешь.

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду?

– Если твои помощники прибегнут к такой же тактике интриг, как Маркус Граймс, то ты очень быстро окажешься в проигрыше.

Он нахмурился, а она грациозной походкой направилась к двери.

– Подожди минутку, Мэгги. О чем ты говоришь? Что за тактика интриг?

– Изгороди, которые возвели Маркус и Сойер, построены незаконно. Ими огораживаются общественные земли: дороги, школы, даже собственность, которая принадлежит другим владельцам ранчо и фермерам. Огораживаются реки, ручьи и самые плодородные земли. Собственный дом одного из владельцев ранчо оказался окруженным колючей проволокой Билла Бенсона!

Махнув рукой, Колин обошел письменный стол.

– Ошибки иногда могут происходить…

– Из-за этих «ошибок» проливается кровь! – резко сказала Мэгги.

Он прошел по красно-синему турецкому ковру и снова встал перед ней. В комнате с книжными шкафами до потолка и литой бронзовой люстрой воцарилась тишина, слышалось только дыхание двух людей, стоявших лицом к лицу. Плечи Колина были напряжены, лицо покраснело. Когда он заговорил, то его тон стал ироничным, как будто он сам себя пытался убедить:

– Ты всего-навсего женщина, Мэгги, и ничего не смыслишь в бизнесе. Поэтому ты должна остаться в синдикате и позволить Маркусу и мне разбираться с этими деталями.

– С деталями? – она печально покачала головой. – Пожар у Макаллистера одна из таких деталей? И смерть Сойера? – Она сжала губы. – Отныне я буду управлять Тэнглвудом по-своему, и я не хочу иметь больше ничего общего с вашим синдикатом. Я найму собственного землемера, чтобы отметить границы нашей земли – только той земли, на которую у нас есть законное право. И когда я возведу последние изгороди из этой проклятой колючей проволоки, то они будут стоять вокруг земель, которые действительно являются моей собственностью, а не вокруг водных источников или дорог. Можешь позволить мне расторгнуть контракт или можешь бороться со мной – делай что хочешь, Колин, но я буду поступать по-своему, чего бы это мне ни стоило.

На миг его чисто выбритое лицо исказилось от злости и показалось, что он закричит на нее, но он сдержался.

– Прекрасно. Поступай по-своему. – Подойдя к камину, он встал перед уютным огнем. – Во имя Джоны я не буду бороться с тобой, но не вини меня, когда кончатся твои деньги. Джоне никогда не нужно будет беспокоиться об этом – уже решено, что дедушка по завещанию оставляет все мне и ему. – Он повернулся и угрожающе посмотрел на нее. – Но тебе и твоим девочкам придется бороться за существование без моей поддержки.

– У нас все будет хорошо. А сейчас нам надо спешить на поезд. – Мэгги холодно улыбнулась.

Позже, когда поезд с грохотом мчал их назад, она, прислонив голову к оконной раме, думала о Сойере и о его мечтах насчет Тэнглвуда. В середине пути эти мечты были запятнаны амбициями, и она хотела снова сделать их чистыми. Она сделает Тэнглвуд крепким и процветающим ранчо, которым можно гордиться, но не будет топтать мечты других людей. Она знала, что тот Сойер Блейк, которого она когда-то встретила по дороге в Техас, понял бы ее и одобрил ее начинания.

Маркус Граймс, разумеется, не одобрит, но тем хуже для него. Если ему нравится быть деспотом для других фермеров и владельцев ранчо в округе, то пусть остается без помощи Тэнглвуда.

– Устала, мама? – спросил Джона.

– Не очень. Просто жду не дождусь, когда попаду домой, – улыбнулась она.

– Я тоже.

Эбби и Регина дремали, покачивание вагона скоро усыпило и Джону, голова которого лежала у Мэгги на плече. «Сойер, я воспитаю его как надо, он вырастет честным и справедливым. Он не будет жадным эгоистом. Это было бы недостойно нашего сына».

Ее глаза закрылись, и ей приснились золотистые равнины и Сойер, который говорил: «Вот он, Мэгги, дом». Вдалеке она видела Тэнглвуд – двухэтажный дом на ранчо, который четко выделялся на фоне лазурного летнего неба. «Да, – подумала она, погруженная в сладкую дремоту, – я больше не странница».

Тэнглвуд. Она ясно видела его в своих мечтах.

Ее дом.

Глава 22

Летом свирепствовала засуха. Скот гиб тысячами, и каждый дюйм ручейка или реки представлял собой огромную ценность, за которую стоило бороться и умереть. Разрушения изгородей вокруг Бакая продолжались с нарастающей интенсивностью, процветало насилие, заливавшее землю кровью. За порчу изгородей этим летом линчевали двух человек, а еще четверо были убиты или ранены во время погони. Отряд Маркуса Граймса, отправившийся на поиски Пита Макаллистера, вернулся ни с чем, как и Джейк Рид.

Для Мэгги наступило время одиночества. Граймсы и даже Бенсоны, которые не были партнерами синдиката, но которые разделяли его мнение по поводу огораживания земель, не одобрили ее выход из сделки. Они считали, что она отступила под давлением их врагов. Маркус ушел разъяренным, когда она сообщила о своем решении, и его обычно добродушное лицо исказила такая угрожающая, неприятная гримаса, что Мэгги стало не по себе. Хэтти Бенсон поддерживала с ней приятельские отношения, хотя они уже не были такими теплыми, как раньше, но Аннабел, всегда словом и делом стоявшая за Маркуса, наотрез отказалась иметь с ней хоть что-нибудь общее. Дотти Мей, уставшая, напуганная, с опасением относившаяся ко всем, кроме тех, кто примкнул к «ночным совам» – мелким владельцам ранчо и фермерам, систематически ломавшим изгороди, сопротивлялась попыткам Мэгги возобновить их дружбу. Подозрительность и враждебность охватили всех, и по всему Бакаю, в окружающих холмах, вдоль берегов рек, в иссушенных долинах и у подножий гор люди затаились, старались держаться поближе к дому и охраняли свою собственность, держа заряженные ружья наготове.

Джейк Рид удивлялся про себя, какого черта он все еще торчал в Бакае. Да, он сдружился с Сэмом Холкомбом и побывал на нескольких собраниях «ночных сов», на которых взбешенные фермеры ссорились и строили планы, как лучше положить конец заборам из колючей проволоки, уходящим все дальше и дальше в прерию. Джейк даже сделал пару предложений, как обвести вокруг пальца патрули Маркуса и Бенсона. Но в основном он держался в стороне от междоусобных распрей. Его принимали на собраниях, помня его первую встречу с людьми Маркуса, руководимыми Люком Ньюкомбом, – понятно, что Джейка не привлекал стан противника, который пытался повесить его. Но он не поддерживал ни тех, ни других – ведь у него не было ни земли, ни скота, ни дома, и его никто не нанял, чтобы воспользоваться его ружьем в защиту своих интересов. Маркус Граймс как-то пригласил его к себе в дом и предложил хорошо заплатить за то, что он возглавит войну против преступников, портивших изгороди, явно надеясь на то, что имя и репутация Джейка как непревзойденного стрелка отпугнут противника, но Джейк послал его подальше. У него были свои счеты с Люком Ньюкомбом, и он знал, что в ближайшие дни появится возможность расквитаться, но он также знал, что если бы хотел закончить здесь дела и отправляться дальше, то уже давно разобрался бы с ним. Он этого не хотел. Его устраивало то, что он жил один в пустой хижине объездчика, которая находилась на границе владений Сэма Холкомба, разрешившего ему ее занять. Его устраивало и то, что он издалека следил за обитателями Тэнглвуда. Не устраивала только собственная неопределенность: он всегда знал, чего ему хочется, и получал это так или иначе. Но сейчас впервые в жизни он не мог точно определить, чего хочет, и до смешного был не уверен в том, как это получить.