Книга Шалунья - Сюзанна Энок

Кит восприняла известие о том, что он собрался отправиться за ее отцом, с удивительным спокойствием. Наверняка рассчитывает, что Стюарт Брентли сможет от них улизнуть, как это уже бывало раньше. Однако Алекс чувствовал, что на сей раз Брентли сбежать не удастся. Он сделает все, что в его силах, чтобы схватить контрабандиста. А когда он его схватит, он потеряет Кит. И сознание этого не давало ему покоя.

День спустя, когда до моря осталось три мили, Алекс с Сэмюэлсом догнали Хэнтона. Несмотря на все усилия, Алекс по-прежнему понятия не имел, вернулся ли Стюарт Брентли из Кале, чтобы лично сопровождать ящики с оружием.

— Ну что, готовы, милорд? — спросил Хэнтон, который уже целых три часа сидел сгорбившись вместе с ним среди серых скал, дожидаясь, когда наконец можно будет начать действовать.

Алекс глянул вниз, где в небольшой бухточке стояла у берега лодка с контрабандистами. Лодка причалила чуть больше часа назад, однако грузить ящики пока не спешили, и Алекс догадывался, в чем дело. Похоже, контрабандисты дожидались утреннего прилива, чтобы взять курс на Кале. Так что времени, как они считали, у них было достаточно.

— Да вроде, — буркнул он, снова прячась за гребень горы.

— У вас такой голос, милорд, словно вы на похоронах, — заметил Хэнтон с сильным шотландским акцентом, и вырвавшийся у него изо рта пар собрался в холодном воздухе в белое облачко.

— Я и чувствую себя словно на похоронах, — мрачно изрек Алекс и, поднявшись, отряхнул брюки.

— Помнится, раньше вам нравилось брать этих мерзавцев в оборот, — заметил Хэнтон, спускаясь следом за Алексом туда, где их поджидал Джеймс Сэмюэлс с лошадьми. — Вы мчались вниз верхом на коне, стреляя из пистолета и вопя. Ни дать ни взять сам Люцифер.

— Теперь я постарел и поумнел, — ответил Алекс и, взяв в руки вожжи, вскочил в седло.

— А еще раньше вы терпеть не могли собрания, — не унимался Хэнтон, тоже садясь на лошадь. — Я помню, как вы мне говорили, как вам хочется не сидеть на заднице и лясы точить, а что-то делать. Вот сейчас такой случай вам и представился.

— Ты по-прежнему играешь на волынке, Хэнтон? — спросил Алекс, пустив Тибальта легким галопом.

— Да, милорд, а почему вы спрашиваете?

— Дыхалка у тебя отличная, это я тебе точно говорю.

Сэмюэлс, ехавший по другую сторону, хихикнул.

— Да его дыхалки на две волынки хватит.

— Заткнись, ты, чертов англичанин! — буркнул Хэнтон. — Будь ты неладен!

Граф улыбнулся, слушая их перебранку. Прошел уже год, с тех пор как он в последний раз видел Хэнтона Макэндрю-са, и больше трех, с тех пор как ездил с ним на дело. Тогда французы совершали набеги на побережье, руководствуясь так называемым декретом Фонтенбло, изданным Наполеоном. Принц-регент повелел Ферту, Хэншоу и Кейлам — Алексу и его отцу — положить этому конец. После смерти отца Алекс послушался Джеральда и остался в Лондоне, чтобы, не дай Бог, драгоценная кровь Кейлов не пролилась в битве за свою страну. Пускай проливается чья-то другая. И хотя Алекса страшно раздражало то, что он не принимает участия в военных действиях, он добросовестно вел политические игры, пока ему это до смерти не надоело и он снова не пустился во все тяжкие. И лишь появление в его жизни Кристин Брентли положило конец его бессмысленному существованию, заставив отправиться на север и заняться таким делом. Пришпорив Тибальта, Алекс помчался по склону горы вниз, к бухте, с каждой минутой испытывая все большее удовольствие от предстоящей схватки.

Почти такое же, какое испытывал, глядя на дожидавшуюся его в Лондоне шпионку, которую полюбил. Алекс тяжело вздохнул, удивляясь и тому, что позволил признаться в этом самому себе, и тому, что так долго этого не делал.

В этот момент засвистели выстрелы — контрабандисты заметили их, — и Хэнтон бросился вперед, заслоняя Алекса.

— Пригните, черт подери, голову, милорд! — крикнул он и выстрелил в ответ.

Встряхнувшись, Алекс сделал знак Сэмюэлсу и еще двоим мужчинам, скакавшим сзади, выехать вперед. Пока Хэнтон и его команда объезжали бухту, держась ближе к горам, чтобы не дать контрабандистам уйти на запад или север, Алекс со своими людьми резко повернул на восток и поехал по побережью, чтобы отрезать контрабандистов от лодки и от моря.

— Не двигаться! — заорал он и так резко осадил Тибальта, что едва не перелетел через его голову.

Выхватив из-за пояса пистолет, он прицелился в голову ближайшего мужчины, а его люди, подскакав, встали по обе стороны от него и тоже вытащили пистолеты. При виде оружия контрабандисты остановились как вкопанные.

— Вот они, милорд! — крикнул Хэнтон, успевший подъехать к фургонам, груженным ящиками. — Тридцать ящиков, а то и больше!

Алекс облегченно вздохнул. Успели! Теперь английские солдаты не погибнут из-за его дурости.

— Отлично! — бросил он и подъехал к контрабандистам поближе. — Чьи это фургоны? Шаг вперед!

Никто не двинулся с места. По правде сказать, иного Алекс и не ожидал. Хэнтон Макэндрюс подъехал к нему и встал рядом. Взяв из рук Алекса поводья, он подождал, пока тот спешится.

— Что, нет добровольцев? — усмехнулся шотландец.

— Похоже на то, — ответил Алекс. — Ну да ничего. На суде заговорят как миленькие. — Он поджал губы, делая вид, что разозлился, и внезапно его и в самом деле обуяла ярость при мысли о том, что могло бы произойти, если бы Хэнтону не удалось выследить этих мерзавцев. — Впрочем, у меня есть идея получше. Мистер Сэмюэлс, принесите-ка нам веревку.

По толпе контрабандистов пронесся гулкий ропот. Секунду спустя седовласый мужчина с круглым брюшком и гнилыми зубами — его Алекс еще раньше принял за главаря — сплюнул себе под ноги и, сутулясь, шагнул вперед.

— Я Уилл Дебнер, — буркнул он с сильным йоркширским акцентом. — Только это не мои фургоны.

— Добрый день, мистер Дебнер. Пойдемте немного побеседуем.

Сэмюэлс остался присматривать за остальными, а Алекс с контрабандистом и Хэнтон, замыкающий процессию, взобрались на скалы. Когда они поднялись достаточно высоко, Алекс повернулся к главарю контрабандистов лицом.

— Расскажите мне, где вы взяли это оружие, — потребовал он, радуясь тому, что догадался надеть пальто с капюшоном. Здесь, наверху, дул резкий, пронизывающий ветер.

Дебнер снова сплюнул под ноги.

— А что я за это буду иметь?

— Скажи спасибо, если тебя прямо здесь вздернут на виселице, чертов предатель! — рявкнул Хэнтон.

Граф предостерегающе поднял руку, призывая шотландца помолчать.

— Я могу замолвить за вас словечко, чтобы вас не повесили.

— За что? За то, что я перевозил какие-то ящики? — не сдавался контрабандист, и его глубоко посаженные глазки беспокойно забегали.