Книга Наивная плоть - Нора Робертс

– Мы с ним болтаем один-два раза в месяц. – Он отодвинулся от стола, встал и прошел через комнату, чтобы налить себе воды. – Обыкновенная болтовня обо всем понемногу. – Доставая бутылку, Саймон положил себе на ладонь две таблетки. – Он всегда поливал Анджелу грязью. Он знал, что со мной это можно, что это никуда дальше не пойдет. Он рассказывал о разных дурацких идеях, которые они придумывали для шоу, потом спрашивал, кого мы собираемся приглашать. И я ему говорил. – Он громко проглотил таблетки. – Я ему говорил, потому что мы были просто двумя старыми друзьями, которые болтали о пустяках. До этой минуты я никогда не связывал отказы с нашими разговорами, Ди. Богом клянусь!

– Хорошо, Саймон. Теперь мы знаем как и мы знаем почему. Что будем делать дальше?

– Наймем кого-нибудь и отправим в Нью-Йорк, чтобы Лью Макнейлу все пальцы переломал! – предложила Фрэн, встав со стула и подойдя к откровенно страдающему Саймону.

– Я над этим подумаю. А пока наша новая политика – не обсуждать ни с кем кандидатуру гостей вне офиса, темы или идеи на всех стадиях подготовки. Согласны?

Общий гул одобрения. Никто не смотрел друг другу в глаза.

– И у нас будет новая цель. Цель, на которой мы сосредоточим все свои усилия. – Дина замолчала, переводя взгляд с одного на другого, пока не посмотрела в лицо каждому из присутствующих. – За этот год мы должны вытеснить «У Анджелы» с первого места. – Ей пришлось поднять руку, чтобы остановить внезапный гром аплодисментов. – Я хочу, чтобы все начали думать о темах для выездных шоу. Наша программа отправляется в путешествие. Нам нужны забавные, привлекательные места. Я хочу чего-нибудь экзотического, хочу «главную улицу» США.

– Дисней Уорлд, – предложила Фрэн.

– Новый Орлеан, Марди Гра, – вставила Кесси и Повела плечами. – Мне всегда хотелось туда поехать.

– Уточни насчет этого, – приказала Дина. – Мне надо шесть мест, куда мы реально можем поехать. И я хочу, чтобы к концу рабочего дня на моем столе лежали все новые идеи о темах для шоу. Кесси, составь список тех, кто просил, чтобы я выступила или дала интервью, и сообщи им, что я согласна.

– Скольким из них?

– Всем. Назначь с ними встречи и вставь их в мое расписание. И соедини меня с Лореном Бачем. – Она откинулась на спинку стула, положив руки на стол. – Ну, принимаемся за работу.

– Дина, – Саймон шагнул вперед, пока остальные выходили из офиса, – у тебя найдется минутка?

– Только минутка, – ответила она и улыбнулась. – Мне не терпится начать эту кампанию. Он напряженно стоял перед ее столом.

– Я понимаю, что тебе понадобится некоторое время, чтобы меня заменить, и что, наверное, ты захочешь, чтобы я передавал дела постепенно. Я напишу заявление об уходе, как только ты скажешь, Дина.

Дина уже писала какой-то список в лежащем перед ней блокноте.

– Я не хочу, чтобы ты уходил, Саймон. Я еще собираюсь использовать твои коварные мозги, чтобы забраться на самый верх.

– Я все испортил, Ди. Ну и дела!

– Ты верил другу.

– Конкуренту, – поправил он. – Одному Богу известно, сколько шоу я сорвал тем, что открыл свой большой рот. Вот дерьмо, Ди, я ведь хвастался, чуть ли не пел: «Моя работа важнее твоей». Мне хотелось завести его, потому что только так я мог уколоть Анджелу.

– Я даю тебе другую возможность это сделать. – Впившись в него глазами, Дина наклонилась вперед. Она чувствовала в себе огромную силу и знала, что сумеет использовать ее, чтобы закончить то, что начала Анджела. – Помоги мне столкнуть ее с первого места, Саймон. Если ты уволишься, то ведь не сможешь этого сделать!

– Не представляю, как ты теперь сможешь мне доверять.

– У меня было четкое представление, откуда могла просочиться эта информация. Саймон, я провела здесь достаточно много времени, чтобы знать, что вы с Лью дружили. – Она растопырила пальцы. – Если бы ты ничего не сказал, то тебе не пришлось бы предлагать уволиться. Я уволила бы тебя сама.

Саймон потер лицо рукой.

– Значит, я признался, что дурак, и сохранил работу.

– Да, примерно так. И надеюсь, раз уж ты себя так чувствуешь, то будешь работать еще больше, чтобы поднять меня на самый верх.

Ошеломленный, Саймон покачал головой.

– Все-таки ты кое-чему научилась у Анджелы.

– Тому, что мне было надо, – коротко ответила Дина. Она сняла трубку зазвонившего телефона. – Да, Кесси?

– Лорен Бач на первой линии. Дина.

– Спасибо. – Ее палец замер над кнопкой, и она опять подняла взгляд на Саймона. – Мы все выяснили?

– Совершенно.

Дождавшись, пока за ним закрылась дверь, Дина сделала глубокий вдох.

– Лорен, – произнесла она, нажав на кнопку, – я готова объявить войну.

Холодным и мрачным февральским утром Лью, как обычно, на прощание поцеловал жену. Она сонно заворочалась и погладила его по щеке перед тем, как забраться обратно под стеганое одеяло и подремать еще полчаса.

– Сегодня вечером будет тушеный цыпленок, – пробормотала она. – Я вернусь в три часа и поставлю его в духовку.

Их дети уже выросли, поэтому каждое утро проходило привычно и одинаково. Лью оставил свою жену поспать подольше и спустился вниз, чтобы позавтракать в одиночестве и послушать последние новости. От прогноза погоды он вздрогнул, хотя и одного взгляда, брошенного через окно, было достаточно, чтобы понять: сегодня ничего хорошего ждать не приходится. Дорога от Бруклина до студии в Манхэттене обещала стать подлинным испытанием. Лью закутался в пальто, натянул перчатки, а на голову надел меховую шапку в русском стиле, которую младший сын подарил ему на Рождество.

Дул сильный ветер, швыряя в лицо гадким мокрым снегом, который все норовил пробраться Лью за воротник. Еще не было семи, поэтому на улице тоскливо горели фонари. Снег заглушал все звуки и, казалось, мешал дышать.

У опрятных соседских домиков Лью не заметил никого, кроме одного несчастного кота, который жалобно скребся в парадную дверь своего хозяина.

Слишком привычный к чикагским зимам, чтобы пожаловаться на февральскую непогоду, Лью дотащился до своей машины и принялся чистить лобовое стекло.

Он не обращал внимания на сказочный мир, возникавший у него за спиной. Низкие вечнозеленые кусты в белоснежной изморози, нетронутый мягкий ковер на зимней траве и тротуаре, кружащиеся, танцующие хлопья в сумрачном свете фонарей.

Он думал только о том, как это тяжело и скучно – соскребать снег с лобового стекла, как неприятно ощущать холодный снег у себя за воротником и что от ветра у него мерзнут уши. И о дороге на работу, которую ему еще предстояло преодолеть.

Он услышал, как кто-то тихо окликнул его по имени, и повернулся, пристально вглядываясь в падающий снег.

Вначале он не видел ничего, кроме белого и тусклого от снега света фонарей.