Книга Игры ангелов - Нора Робертс

— Но ты же не закричала «караул», когда я поцеловал тебя!

— Мне это было так же приятно, как и тебе. Ты ведь знаешь, мне всегда нравилось целоваться с тобой.

— Так в чем проблема?

— Мы уже не дети, и я не хочу сводить наши отношения к парочке бурных ночей. Если тебе нужно именно это, поищи себе подружку на стороне.

— Какого дьявола ты мне это говоришь? — в голосе Ло начали проскальзывать искорки гнева. — Выходит, ты позвала меня, чтобы поиграться, а затем выставить за дверь? Знаешь, как зовут таких женщин?

Вскинув подбородок, она твердо глянула ему в глаза:

— Если ты так считаешь, тебе лучше уйти. Прямо сейчас.

— Так я и сделаю, — Ло быстро встал. — Какого дьявола тебе нужно?

— Когда поймешь это, можешь вернуться, — она кинула ему его шляпу. — Но если я узнаю, что ты опять отправился на поиски какой-нибудь легкодоступной дамочки, я тебя даже на порог не пущу.

— Выходит, я не могу спать ни с тобой, ни с кем-нибудь еще, пока ты не изменишь своего мнения?

— Нет, Ло. Ты не сможешь спать ни со мной, ни с кем-либо еще, пока не почувствуешь разницу между мной и другими женщинами.

Снедаемая желанием и огорчением, Линда-Гейл устремилась в спальню и захлопнула за собой дверь.

Какое-то мгновение Ло молча смотрел ей вслед. Его рука еще чувствовала тепло ее тела. И вот она ушла, хлопнув на прощание дверью. Как такое могло произойти?

В ярости он выскочил на улицу. Такие, как она, только и умеют, что водить мужчин за нос. Но она еще за это заплатит.

Сев в машину, он мрачно взглянул в сторону домика с желтыми ставнями. Она полагает, что может крутить им как хочет?

Она ошибается. Здорово ошибается.

20

Рис не слишком переживала, отправляясь к Джоани. В конце концов, что она теряла? К тому же сеансы у врача помогли ей понять, как важно брать на себя ответственность и самой решать свои проблемы.

Что такое смущение и замешательство? Это всего лишь малая плата за душевное здоровье. Вдобавок ей не избежать замешательства, если она хочет вернуть работу.

Вопрос лишь в том, придется ли ей при этом унижаться.

Утром Рис прослушала свой гороскоп на день. Сегодня ей следовало принять на себя бремя ответственности и забот, и это бремя обещало быть не таким уж тяжелым.

Хороший знак, решила она.

Тем не менее в ресторанчик она пришла за десять минут до открытия, воспользовавшись при этом задним входом. Даже если ей предстоит унижаться, сделать это лучше без свидетелей.

Джоани была занята тем, что вымешивала огромную чашку теста. На кухне пахло кофе и свежими булочками.

— Ты опоздала, — резко бросила она. — И я не собираюсь платить тебе за прогул, разве что у тебя есть справка от доктора.

— Но…

— Мне не нужны извинения. Все, что от тебя требуется, — хорошая работа. А еще мне нужно, чтобы ты порезала лук, перец и помидоры. Снимай куртку и живо за работу.

— Хорошо, — находясь в еще большем замешательстве, чем в том, в котором бы она находилась, если бы ей указали на дверь, Рис заскочила в кабинет к Джоани и бросила там сумочку и куртку. Затем, уже на кухне, она схватила фартук. — Хочу извиниться за вчерашнее.

— Давай, но только по ходу готовки. Я плачу тебе не за разговоры.

Рис встала к разделочному столу.

— Мне так стыдно за свое вчерашнее поведение. Я не имела никакого права набрасываться на вас, даже если была абсолютно уверена в том, что введение в рацион свежей зелени пошло бы нашим блюдам только на пользу.

Краешком глаза Рйс заметила, как по губам Джоани скользнула улыбка.

— Считай, что твои извинения приняты.

— Хорошо.

— Как я понимаю, вовсе не укроп вывел тебя из равновесия.

— Нет. Просто это было то, чем я решила — образно говоря — швырнуть в вас.

— Мне однажды пришлось иметь дело с трупом.

— Что?

— В то лето я сдала свой домик одному парню из Атланты. Это был уже третий сезон, как он снимал его у меня. Приезжал обычно на две недели с семьей. Было это уже… постой-ка… да, десять лет назад. Но на этот раз он приехал один. Судя по всему, жена развелась с ним. Ну-ка, доставай колбасу. Скоро заявится Линт, а он любит яичницу с колбасой.

Рис послушно достала из холодильника колбасу и начала резать ее на кружки.

— И когда в назначенный срок этот парень не явился в город, чтобы вернуть ключи, мне пришлось самой тащиться в домик. Впрочем, мне и так бы пришлось идти туда, чтобы навести порядок. Увидев у дома его машину, я стала колотить в дверь. Надо сказать, я здорово разозлилась, потому что он должен был съехать еще в десять утра. А в три мне предстояло заселять туда других туристов. На стук никто не ответил, и тогда…

Она прервалась, чтобы сделать глоток кофе.

— Тогда я вошла в дом. Я-то рассчитывала найти его в пьяной отключке. Парень, который в те дни работал в винном магазине, рассказал мне, как на днях этот мой постоялец купил у них две здоровенные бутыли виски.

Однако нашла я его на полу, у очага. Оказалось, этот парень не случайно привез с собой дробовик. Он захватил его, чтобы прострелить себе башку.

— Бог ты мой.

— У него это неплохо получилось. Вся комната была в крови и мозгах. От выстрела он упал со стула, на котором сидел.

— Ужасно. Представляю, каково вам было.

— Да уж не самый приятный день в моей жизни. После того как копы увезли тело, я вернулась в домик. Надо было вычистить там все.

— Самой?

— Ясное дело. Я терла и терла, осыпая проклятиями всех и вся. Только подумайте, что этот сукин сын сделал с моим жильем. Мерзавец проехал тысячи миль, только чтобы отстрелить здесь свою никчемную башку. Я мыла, а вода в ведре моментально становилась грязной от крови и бог знает чего еще. Даже не сосчитать, сколько таких ведер я вылила. Вдобавок пришлось выбросить новый ковер, купленный за пятьдесят долларов. А когда Вильям попытался помочь мне, я чуть не спустила с него шкуру.

— Понимаю, — ответила Рис.

— Я была просто вне себя. Набросилась на моего мальчика только за то, что он хотел помочь мне. Но я понимала, что это единственный способ для меня справиться с ситуацией.

Джоани подошла к раковине и выплеснула туда остывший кофе.

— С тех пор я не сдаю этот домик приезжим. Только местным, когда те собираются на охоту или рыбалку.

Она налила себе еще кофе.

— Поэтому я догадывалась, что с тобой вчера творилось. Конечно, ты этого не могла знать, но мы ведь с тобой уже не первый день знакомы.