Книга Вечный человек - Гордон Диксон

— Подтверждаю, — уныло отозвался пилот выгоревшего корабля. — Прыгаю в сторону и возвращаюсь домой.

— Вас понял, — ответил Джим уже спокойнее. — Удачи по дороге домой. До свидания, Джерри.

— До свидания, командир, — вяло прозвучал ответ. Руки в перчатках опустились на обожженную панель управления. «Прекрасная Дева» исчезла.

Джим устало откинулся назад в пилотском кресле. Прямо по ушам ему ударил голос Рауля Пенара, напевавшего очередной куплет своей боевой песни...

Всегда здоровые канадцы

Найдут работу в Мичигане,

Там сплав большой повсюду, братцы,

Полно работы в Мичи...

Внезапно охваченный гневом, Джим ударил по кнопке, оборвав песню на полуслове.

— Джим!

Окрик хлестнул его словно кнутом. Джим очнулся и вспомнил про стрелка у себя за спиной.

— Что? — спросил он.

— У меня, похоже, открылось второе дыхание, — спокойно произнесла Мэри. — И не могли бы вы опять включить Пенара? Мне надо записывать все, что я от него услышу, а с отключенным переговорным лучом это вряд ли возможно.

— Только что погибла стрелок на «Прекрасной Деве»...

— Включите переговорный луч!

Джим протянул руку и включил его, сам себе удивляясь. «Мне сейчас должно хотеться пристрелить ее, — подумал он, — но почему-то не хочется». На него немедленно обрушилось пение Пенара.

— Слушайте, — начал он, — погибла женщина, корабль, возможно, пропал...

— Майор, вы давно смотрели на корабль Пенара? — оборвала его Мэри, — Взгляните, и тогда, может быть, вы поймете, почему я не хочу отключать переговорный луч, пока по нему хоть что-то доходит.

Джим обернулся посмотреть на экран, показывавший старинный корабль, и застыл от удивления.

«Охотник на бабочек» и раньше был сильно потрепан, но теперь повреждения выглядели просто устрашающими. Световые лучи лаагов в нескольких местах глубоко прорезали корпус. Раскаленные лезвия прошли сквозь устаревший керамит, использовавшийся до применения инверсных металлов, почти как сквозь масло. Голос Пенара все звучал у Джима в ушах; он уставился на эту картину, чувствуя, как его прошибает ледяной пот.

— Он не мог остаться в живых, — невольно вырвалось у Джима. Если у «Прекрасной Девы» выгорела, хоть и не до конца, вся кабина от удара, который даже не пробил корпус из инверсного металла, то что же световое вооружение сделало с внутренностями этого старого корабля? А Рауль все пел свою песню про мичиганских лесорубов.

— В таком корабле никто бы не выжил, — продолжил Джим. — Я был прав. Это точно полуодушевленная система — управляет кораблем, а заодно воссоздает образ его пилота. И все равно странно, что она все еще работает...

— Этого мы не знаем, — перебила его Мэри. — Пока что мы должны предполагать, что это сам Рауль все еще жив. В конце концов, то, что он возвращается, — это чудо само по себе. Если уж он сумел вернуться, может, он и жив до сих пор — вдруг он наткнулся на какой-то неизвестный нам способ защиты?

Джим покачал головой, забыв о том, что Мэри не могла этого увидеть. Пенар не мог быть жив. Но... он взял себя в руки. У него было задание, и его надо выполнить.

Он снова опустил руки на ряды черных кнопок, оценивая ситуацию, планируя следующий шаг.

— Построение «К», — автоматически скомандовал он остальным кораблям, но даже не взглянул на индикатор, чтобы проверить, как они исполнили команду. Ситуация постепенно прояснялась. Теперь их было меньше, четыре корабля вместо пяти, и это больше чем втрое сокращало количество возможных боевых и маневренных построений. И вот еще...

— Мэри? — задумчиво спросил он.

— Да, Джим?

— Хочу с вами вот о чем посоветоваться, — сказал он. — Когда мы сейчас прыгнули с места сражения, то сдвинулись в сторону от прямого пути домой почти на шестнадцать световых лет. При этом мы увели «Охотника на бабочек» с прямого маршрута, которым он шел все это время, и Пенар дал мне сделать это без всякого сопротивления. Быть того не может, чтобы у этой скорлупки была какая-то мощность, но она, похоже, все-таки есть. Так вот, я хочу знать, если я сейчас зацеплю его магнитным лучом, даст он мне спокойно передвигать корабль? Неважно, человек там или система управления, случайно он в прошлый раз мне помог или так будет и дальше?

Мэри немного помолчала.

— Можно рассчитывать на то, что он и дальше будет вам доверять. Если Рауль Пенар еще жив и если он разумно отреагировал один раз, то и в другой раз поведет себя так же. А если вы правы и кораблем управляет контрольный центр, то он должен одинаковым образом реагировать на одинаковые стимулы.

— Верно, — вполголоса протянул Джим, — но вот знать бы — кто там? Жив Пенар или мертв? Человека мы пытаемся вытащить или систему управления?

— А так ли это важно? — спокойно отозвалась Мэри.

Джим мрачно уставился на экраны, куда приборы выводили поступавшие данные.

— Да вам-то, наверное, неважно, — сказал он. — Это ведь мне приходится вести людей на смерть, чтобы дотащить этот корабль до дому. — В горле у него собрался комок. — Мне это бросилось в глаза еще у Моллена в офисе, но тогда я толком в вас не разобрался. У вас вместо сердца компьютер и статистические расчеты.

Он замолчал и отчетливо расслышал собственное тяжелое дыхание в замкнутом пространстве шлема.

— Да неужели? — хмуро отозвалась Мэри. — А как насчет вас, Джим? Случайные обстоятельства вашего рождения и взросления дали вам уникальный склад ума и набор рефлексов. Вы выросли благородным рыцарем, победителем драконов. Теперь вы профессиональный драконоборец, но что-то пошло не так, и вам никак не сообразить, что именно. Что-то пошло наперекосяк, так ведь?

Джим не ответил. Его опять бросило в пот.

— Знаете, — продолжала Мэри, — у вас наверняка синдром боевой усталости в тяжелой форме, но уходить вы не хотите, а людям вроде Моллена вы слишком нужны, чтобы они заставляли вас уйти.

— О, да вы еще и психиатр на досуге? — сквозь зубы проговорил Джим. Мэри оставила это без внимания.

— Неужели вы думаете, что я не посмотрела ваше личное дело до встречи с вами? — спросила она. — Вы канадец франко-шотландского происхождения. Зная это и видя то, как вы реагируете на Пенара, можно сделать только один вывод...

— Заткнитесь! — Джим задыхался.

— ...вас тянет к смерти, майор. Все ведет к этому, даже то, что вас раздражает моя профессия — продлевать людям жизнь. Вы не хотите жить долго — вам нужна победа или смерть. А когда вы осознали, что в этой войне вам не победить, то стали искать смерти. Но кончать с собой вы не станете, не так вы устроены...

Джим пытался заговорить, но сумел выдавить из себя только негромкий хрип.