Книга Гражданские войны в Риме. Побежденные - Юлий Циркин

Среди ценностей римского общества очень большое место занимала свобода (libertas), присущая римскому народу, которая наряду с другими качествами римлян и божественным покровительством обеспечивала им власть над миром. Свобода была тесно связана с согласием (concordia), под которым подразумевалась совместная деятельность всех сословий и граждан Рима, их единодушие в укреплении величия государства. Воплощением согласия являлась гармония сената и народа во всей деятельности. Отсюда и официальная формула «народ и сенат римский». Народ и сенат воспринимались в некоем единстве, которое и обеспечивало победу во внешних делах и свободу во внутренних. Нарушение этого согласия в пользу какой-либо группировки, сословия или отдельного лица ведет к нарушению свободы и установлению царства (regnum), или тирании. Чрезмерное обогащение отдельных сенаторов и разорение крестьян как раз и вело к нарушению «согласия сословий», представляя, таким образом, прямую угрозу величию римского народа.

Один из членов кружка Гай Лелий попытался даже выразить озабоченность сложившимся положением в законопроекте, улучшавшем положение крестьян. Возможно, он предлагал восстановить старинный закон Лициния-Секстия, согласно которому никто не мог иметь на «общественном поле», официально принадлежавшем всему Риму, земли больше 500 югеров, т. е. 125 га. Этот закон не был отменен, но уже давно не выполнялся. Именно на «общественном поле» находились и имения богачей, в своей совокупности намного превышавшие законный лимит, и мелкие участки крестьян, терявших и эти земли. Сенат, однако, воспротивился предложению Лелия, и тот взял его назад, не желая ссориться с сенатом, ибо такая ссора явно нарушала равновесие в обществе. Однако другой член кружка — шурин Сципиона Тиберий Семпроний Гракх — решился на ссору.

Став народным трибуном 133 г. до н. э., Гракх выдвинул аграрный законопроект, повторяющий забытый закон Лициния-Секстия, но идущий дальше: освободившуюся землю предлагалось участками по 30 югеров (7,5 га) бесплатно раздать беднякам в наследственное владение без права продажи и другого какого-либо отчуждения, а для проведения в жизнь закона надо было создать комиссию из трех человек. Сенат, естественно, этому законопроекту резко воспротивился, и Гракх обратился к народу, который его активно поддержал. Попытка другого трибуна — Марка Октавия — воспротивиться законопроекту закончилась его досрочным отрешением от должности. Закон был принят, а в комиссию были избраны сам Тиберий, его брат Гай и тесть Аппий Клавдий. Когда сенат фактически отказался финансировать работу комиссии, Гракх провел еще один закон, по которому доходы от Пергамского царства, которое именно в этом году перешло к Риму, должны были пойти на нужды аграрной комиссии. Многие акты Тиберия Гракха резко рвали со всеми римскими традициями. Вопреки обыкновению он сосредоточил в своих руках несколько должностей, добился отрешения от должности другого трибуна, вмешался в финансовые прерогативы сената. И наконец он попытался переизбраться на следующий год. Все это вело к полному разрушению «согласия сословий» в пользу народа. И это сплотило сенаторов, которые, за немногими исключениями, решительно выступили против Гракха. От него отвернулись и его старые друзья, и даже родственники. Сопротивление трибуну возглавил его двоюродный брат по матери Публий Корнелий Сципион Назика. Когда распространился слух, что Тиберий требует себе царский венец, именно Назика возглавил толпу сенаторов, которые убили Тиберия Гракха, а находившийся в далекой Испании Сципион Эмилиан, узнав о гибели шурина, процитировал стих Гомера: «Так да погибнет каждый, задумавший дело такое».

Однако законы Гракха отменены не были и продолжали действовать. Но скоро стало ясно, что без привлечения земель италийских союзников решить аграрный вопрос не удастся. Почувствовав эту угрозу, италики обратились за помощью к Эмилиану, и он встал на их защиту. Но в 129 г. до н. э. Эмилиан неожиданно умер. Распространились слухи, что его отравили гракханцы, а может быть, даже и жена, сестра погибшего Тиберия. Но дело замяли, так как народ боялся, что слухи могут подтвердиться.

Через десять лет во главе демократического движения встал брат Тиберия Гай. В 123 г. до н. э. он провел ряд законов, направленных против сената. Аграрный закон являлся, по-видимому, новой редакцией закона Тиберия, и по нему, как кажется, возобновлялась угасшая было деятельность аграрной комиссии, в которую по-прежнему входил сам Гай Гракх. По другому закону ограничиваясь военная служба крестьян, а воинов государство должно было снабжать не только оружием, как было до этого, но и одеждой. В интересах городского плебса Гай провел закон, устанавливавший твердую цену на хлеб. Идя навстречу интересам всадников, Гай настоял на принятии закона, согласно которому на бывшее Пергамское царство, ставшее теперь провинцией Азией, была распространена римская откупная система, а откупа сдавались на аукционе в самом Риме. Объединив вокруг себя все силы, оппозиционные сенату, Гай добился своего переизбрания и на следующий год. А первым мероприятием нового трибунского года стало принятие по инициативе Гая закона, по которому судебные комиссии фактически передавались всадникам. Сам трибун оценил значение этого закона так: «Я одним ударом уничтожил сенат».

Чтобы уменьшить популярность Гая и не допустить его избрания еще и на третий срок, его противники выдвинули его коллегу Марка Ливия Друза, который, памятуя об опыте Октавия, открыто против Гракха не выступал, а предлагал народу законопроекты, по форме еще более радикальные и нравящиеся толпе, но практически неисполнимые. И он добился своей цели. Авторитет Гая падал, и на выборах трибуна на 121 г. он потерпел поражение. А вскоре в Риме развернулись настоящие уличные бои, в ходе которых гракханцы потерпели поражения и сам Гай был убит.

Разгром гракханцев означал поражение римской демократии. Но вернуться к прежнему положению было невозможно. Продолжал действовать аграрный закон, действенность которого, однако, через несколько лет была подорвана приравнением участков, полученных по этому закону, к частной собственности, что открывало путь к их скупке крупными землевладельцами. Как и предлагал в свое время Гай Гракх, римское правительство стало выводить колонии в провинции. А главное, суд так и остался в руках всадников. В результате они практически вошли в правящий слой государства. Но это его не усилило, ибо две группы — сенаторы и всадники — охраняли свои интересы, во многом противоречащие друг другу. Не только не исчезло, но еще более усилилось соперничество внутри знати. Временно объединившись для борьбы с общим врагом, отдельные олигархические группировки снова и даже с еще большей силой принялись бороться между собой. Следствием всего этого стал новый этап кризиса Римской республики.

В 112 г. до н. э. началась война Рима с нумидийским царем Югуртой. Римляне долго не могли справиться с ним, и в народе росла уверенность, что это происходит из-за бездарности и коррумпированности сенаторских полководцев. И консулом на 107 г. до н. э. со специальным поручением вести войну с Югуртой был избран «новый человек» Гай Марий. В целом успех в войне был на стороне римлян, но добиться решающей победы не смог и Марий. Тем не менее римляне регулярно продлевали ему командование, и, наконец, в 105 г. до н. э. мавританский царь Бокх, во владения которого бежал Югурта, выдал того римлянам, на чем война и завершилась. В январе 104 г. до н. э. Марий, заочно избранный консулом на этот год, справил триумф. Победа над Югуртой вызвала энтузиазм народной массы. Война, проигрываемая аристократическими полководцами не столько из-за слабости войска, сколько из-за алчности подкупаемых полководцев, была блестяще выиграна человеком, ставшим консулом и поководцем только благодаря своим заслугам, а не знатному происхождению. После этой победы Марий надолго стал любимцем римлян.