Книга Проклятие Ирода Великого - Владимир Меженков

В то далекое время, с описания которого Ирод начал свой дневник, Иудея оказалась в двойном подчинении: на севере Сирии и на юге Египта. Чтобы выжить в этих непростых условиях, вожди Иудеи вынуждены была демонстрировать лояльное к ним отношение, предоставляя им в услужение самых знатных своих граждан от военачальников и до первосвященников. В зависимости от того, кто из двух могущественных соседей брал верх, Иудея платила дань то Птолемеям, правившим в Египте, то Селевкидам, правившим в Сирии, а то тем и другим одновременно. Время от времени между Египтом и Сирией вспыхивали войны, причем всякий раз случалось так, что симпатии влиятельных иудеев делились поровну, так что главными жертвами этих войн оказывались мирные евреи. Очередная война между Египтом и Сирией вспыхнула из-за Келесирии, в ходе которой прадед Ирода и осиротел. Царя Сирии Антиоха IV Епифана поддержал состоявший у него на службе иудейский военачальник Товий, царя Египта Птолемея VI – первосвященник Ония. Победа оказалась на стороне сирийских войск, которыми командовал Товий. Иудейский военачальник был смертельно обижен на Онию за то, что тот изгнал из Иерусалима его сыновей, и предложил Антиоху преследовать бегущего противника вплоть до полного его уничтожения. Антиоху предложение Товия понравилось. И на то были свои причины. Дело в том, что его отец, Антиох III, мечтал возродить распавшуюся державу Александра Македонского, для чего предпринял поход на Восток. Присоединив к Сирии Армению, Парфию и Бактрию, он прибавил к своему имени титул Великий, а поскольку всякое величие требует великих дел, Антиох III вступил на территорию Греции, решив присоединить к своей разросшейся державе и эту колыбель цивилизации. Однако появление сирийцев в Греции вызвало неудовольствие набиравшего силу Рима, и в битве при Магнесии, у подножия горы Сипил [8], римские войска разгромили армию Антиоха III. Спустя три года Антиох III умер, но прежде, чем сойти в тартар, этому надменному царю пришлось до дна испить горькую чашу поражения: на Сирию была наложена огромная контрибуция, а в качестве гарантии, что контрибуция эта будет выплачена, в Рим в качестве заложника был увезен младший сын Антиоха III, будущий царь Сирии Антиох IV Епифан. На сирийском троне покойного Антиоха III сменил его старший сын Селевк IV Епифан. Чтобы расплатиться с римлянами, он не нашел ничего проще, кроме как ограбить Иудею. Грабить пришлось долго – без малого пятнадцать лет, прежде чем наложенная Римом на Сирию контрибуция была выплачена полностью. Урок пошел впрок вернувшемуся на родину Антиоху IV, занявшему трон после смерти старшего брата. Он оказался не меньшим поклонником всего греческого, чем его отец и старший брат, и не меньше них мечтал о возрождении державы Александра Македонского. Но, в отличие от отца и брата, он понимал, что очередная ссора с Римом может оказаться для его страны и его, как царя, последней, и решил возродить былую великую державу не военным путем, а мирным, введя на подвластной ему территории поклонение греческим богам. Обрюзгший к сорока годам, с глазами навыкате, которым он старался придать пронизывающе-мечтательный вид, Антиох IV всем своим видом и поведением стремился походить на Зевса. Он и одевался так, чтобы походить на Зевса, и шел на всякие ухищрения, чтобы люди, впервые встречавшиеся с ним, принимали его не за простого смертного, а за верховного бога, которому доступны любые перевоплощения. Особенно страдали от его ухищрений женщины. Да и какая женщина сумеет удовлетворить страсть мужчины, который предстает перед ней не в царских одеяниях, самих по себе неудобных для интимной близости, а в громоздких конструкциях, долженствующих преобразить его то в быка, то в лебедя, а то в струи золотого дождя. Конструкции эти гремели, не удерживались на заплывшем жиром теле Антиоха, он путался в них, злился и срывал свою злость на тех же женщинах, которые никак не могли уразуметь, что ими безуспешно пытается овладеть не мужчина, пусть даже царского звания, а всесильный верховный бог, на время спустившийся с Олимпа.

3

Как бы там ни было, а Антиох IV, вторгшись со своими войсками под командованием иудея Товия в Египет, решил включить захваченные ими земли в состав Сирии. Эти планы, однако, никоим образом не устроили царя Египта. Свергнутый Птолемей VI отправился с жалобой на самодурство сирийского царя в Рим, и Рим открыто дал понять незадачливому Зевсу, что ему куда как более подходит прозвище не Епифан, что в переводе с греческого означает «Просветленный», а Епиман, что в переводе с того же греческого означает «Сумасшедший». Антиох IV не стал испытывать судьбу, возвратил египетский трон его законному владельцу, а сам отправился в Сирию. По дороге домой он задержался в Иерусалиме в надежде, что если египтяне оказались столь глупы, что обратились за помощью к римлянам, то богобоязненные иудеи быстрее поймут и оценят его божественную суть. Объявив себя царем Иудеи, он распорядился конфисковать и уничтожить все списки Торы, под страхом смертной казни запретил евреям обрезание, соблюдение суббот и употребление кошерной пищи. В довершение всего он ввел в Иудее право первой брачной ночи, по которому каждая невеста, собирающаяся замуж, обязана была отдаться ему, царю-богу, а в его отсутствие назначенному им наместнику. Право это, по убеждению Антиоха, было освящено самим Зевсом, который отличался редкой плодовитостью. Благодаря этой плодовитости верховного бога человечество обрело множество славных существ. Так, от своей единокровной сестры и главной жены Геры Зевс имел четверых детей – Ареса, Гебу, Гефеста и Илифию, от Дионы – Афродиту, от Мнемосины – девять муз, от Лето – Аполлона и Артемиду, от Майи – Гермеса, от Семелы – Диониса, от Данаи – Персея, от Леды – виновницу Троянской войны Елену Прекрасную и Диоскуров, от Алкмены – Геракла, от Европы – Миноса… Да разве упомнишь всех богинь и смертных женщин, которых Зевс одарил бесчисленным потомством! Тем более должны были быть счастливы простые еврейки, которые, если им повезет и они забеременеют от Антиоха IV Епифана или доверенных его лиц, явят миру сонм новых славных героев и героинь!

Однако все эти начинания сумасшедшего царя почему-то не вызвали особого энтузиазма в среде евреев. Да и о каком энтузиазме можно было вести речь, если этот народ не желал верить в реальное существование Зевса, а поклонялся единственно одним евреям ведомому Предвечному, Который, по их представлениям, в одно и то же время был Невидим, Неизменяем и Беспределен? Ну что ж, если не верят, то их нужно заставить поверить в существование более могущественных богов, которые имеют уже то преимущество перед Богом евреев, что они Видимы. И Антиох решил перепосвятить Храм, посвященный Предвечному, в Храм Зевса Олимпийского. По этому торжественному поводу он облачился в просторные одежды, подбитые ватой (одежды эти должны были символизировать тучи, собирателем которых был Зевс), вооружился выкованной из золота молнией и собственноручно принес в Иерусалимском Храме в жертву самому себе не агнца или тельца, как это было принято у иудеев, а свинью.

Последняя выдумка Антиоха IV привела его самого в восторг. Особенно ему понравилось, что свинья, в отличие от других животных, безропотно отдающих жизнь во славу высшего божества, подняла такой истошный визг, что, казалось, продлись ее агония чуть дольше, стены Храма рухнули бы, подобно тому, как рухнули от звука труб стены Иерихона. В этом визге Антиоху послышалась невиданной красоты и громкости звучания музыка, которая, как ему представлялось, должна была доставить особое удовольствие слуху Зевса-громовержца, обожающего любой шум и грохот. Что бы и кто ни говорил об Антиохе и его чудачествах, на которые его фантазия была неисчерпаема, но он поистине был не Епифаном, а Епиманом!