Книга Соратник Петра Великого. История жизни и деятельности Томы Кантакузино в письмах и документах - Виктор Цвиркун

Многочисленные документы того времени красноречиво свидетельствуют, что Петр I и его окружение полностью осознавали серьезность положения и сложность готовящегося похода. Неоднократно в письмах царя к А. Д. Меншикову[75] и Ф. М. Апраксину[76] звучала тревога за исход «надлежащего и токмо одному богу сведомого пути»[77].

Уже в декабре 1710 – январе 1711 гг. по указу Петра I начался усиленный набор рекрутов в пехотные и кавалерийские полки. Армия «сполна рекрутировалась, мундировалась, приводилась в лучшее состояние»[78]. Русский генералитет принял во внимание и особенности войны с турками, против которых командирам дивизий предписывалось действовать в основном «пехотою и рогатками, а палашам покой дать»[79]. Последнее, однако, не относилось к нерегулярным частям русской армии, представленным украинскими и донскими казачьими, а также молдавскими легкоконными полками. Приданные авангардному корпусу Б. П. Шереметева[80], они должны были проследовать к Днестру, переправиться через него и двигаться к Исакче на Дунае, где «возбудить восстание сербов и болгаров и стараться в собрании магазейнов »[81].

По мере обострения военно-политических отношений России и Турции и приближения угрозы военного столкновения обоих государств русское руководство всё чаще и активнее стало использовать уже сложившиеся каналы связи с правящими кругами Молдавского и Валашского княжеств.

Едва ли не сразу же после прибытия в Яссы новопоставленного господаря Д. Кантемира с ним была установлена тайная корреспонденция и начаты переговоры о переходе страны под протекцию российской короны. Как свидельствуют записи расходной книги одного из ближайших советников царя по вопросам восточной политики Саввы Владиславлевича-Рагузинского за 1711 г., уже 16 января он по приказу канцлера Г. И. Головкина, «послал в Яссы курьера Савву Гиока с письмами и подарками к волосскому господарю»[82]. В ответ на это тогда же в январе от Д. Кантемира отправились в Москву его доверенные лица с секретными письмами на имя Петра I. По-видимому, в то же время по совету и рекомендациям молдавского князя Савва Владиславлевич-Рагузинский[83], один из активных инициаторов Прутского похода, наладил тайную переписку с Томой Кантакузино[84].