Книга Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было - Гали Еникеев

Именно комплиментарность послужила поводом для дружбы Александра Невского и сына Батыя Сартака. Но видимо, она же имела место и на уровне этносов: русских и татар, так как политическая зависимость Руси от Сарая не помешала открыть в столице Золотой Орды еше в 1260 г. епископскую кафедру с русским епископом, а затем после «Великой замятии» принять на Русь чингисидов и рядовых монголов… Иван IV положил конец политической самостоятельнсти Орды, но это не помешало говорить в Кремле по-татарски и даже посадить на престол Касимовского хана» (там же, 177–178).

Применительно к теме данной главы в соответствии с приведенным выше, напрашивается предположение, что этнос «древних монголов» мог или должен был, несмотря на развал их Державы, «просуществовать» до настоящего времени, при этом обладая в достаточной мере признаками и свойствами, которые данный этнос имел в период становления и могущества их государства.

Представляется, что господствовавший долгое время в государстве и обществе обширной и могущественной державы этнос должен был сохранить свой язык (с учетом его изменения со временем), антропологические признаки большинства своих представителей (основные, с учетом смешанных браков в достаточном количестве с представителями других типов) и многие другие признаки. И главное, должны были представители данного этноса сохранить способность идентифицировать себя как единый народ, общность, и сохранить свой стереотип поведения и свое этническое самоназвание.

Официальная история предлагает свой вариант решения данной проблемы: этнос «древних монголов» сохранился частью в Монгольской Народной Республике и в основном — примерно 70 % от общего их количества — во Внутренней Монголии — автономном районе Китайской Народной Республики в виде народа халха-монголов. Халха-монголы (самоназвание «халха»), как утверждают официальные историки, и сохранили язык своих предков «древних монголов», антропологические признаки (монголоидная раса континентального типа), и навыки основного способа хозяйствования (кочевое скотоводство). И сохранился также склонность к соответствующему образу жизни у основной части данного народа в виде привычки жить в передвижных жилищах — юртах. В остальных же частях Евразии, где была распространена власть Державы Монголов, как утверждают официальные историки, этнос «древних монголов» не сохранился, так как «растворился» (был ассимилирован) завоеванными им же народами за очень короткое по историческим меркам время — разные авторы называют разные периоды времени — примерно от 10–20 до 100 лет. Соответственно, надо полагать, именно поэтому «древние монголы» не успели оставить нигде письменных документов, свидетельствующих об их государственной деятельности, на своем (старом халха-монгольском) языке, датируемых не позднее XVIII вв.[11] (111).

Чтобы оценить достоверность приведенного выше варианта официальной истории о создании Монгольской Державы предками халха-монголов, постараемся установить на доступном материале, какими этническими признаками и свойствами обладал данный этнос — то есть предполагаемый официальной исторической наукой этнос «древних монголов» — «монголов до Чынгыз хана».

Так же, то есть «древними монголами», называет и Л. Н. Гумилев в своих работах этнос первооснователей Державы Монголов и соплеменников ее первого Верховного правителя Чынгыз хана. И посмотрим, соответствуют ли этнические признаки и свойства «древних монголов» признакам и свойствам этноса современных халха-монголов — в достаточной мере, чтобы первых можно было считать предками вторых, и если все же выяснится, что по всей видимости, не совсем это будет верно, то попробуем также определить, какому из современных этносов все эти признаки соответствуют более всего.

Во-первых, как было отмечено выше, имеется множество исторических сведений, вполне заслуживающих доверия, что и название, и самоназвание данного этноса обозначались одним и тем же словом — «Татар»: касаясь вопроса о происхождении Чынгыз хана, Л. Н. Гумилев указывает на точку зрения русского академика, историка-востоковеда В. П. Васильева[12] (31, 412), сведения из трудов которого редко приводятся в официальной истории о Монголах, а если эти сведения и упоминаются, то не раскрывается суть их содержания — просто указывается в основном, что точка зрения академика В. П. Васильева «не обоснована», без приведения каких-либо аргументов. Л. Н. Гумилев определяет отношение официальных историков-западников к точке зрения В. П. Васильева конкретно и справедливо — она «не является общепризнанной» (там же).

Рассмотрим, какие сведения из древнекитайских исторических источников содержатся в трудах В. П. Васильева, и какие выводы, «не признанные» западниками, сделал русский академик на основе этих сведений. И главное, рассмотрим также, как согласуются данные В. П. Васильева по рассматриваемому вопросу с данными из других источников, в том числе с данными, полученными историками-ориенталистами много позже после кончины академика, в XX в.

В. П. Васильев пишет: «Мнение наше о происхождении названия Монгол разнится от толкований, принятых другими (то есть историками-западниками. — Г.Е.). Мы полагаем, что имя это не носили действительные подданные Чингиз хана до принятия им императорского титула (в 1206 г.), и что не только тот улус, в котором он родился, но и единоплеменные с ним поколения, если и имели только общее название, то оно было не иное, как Татар»[13] (17, 159).