Книга Лабиринт оборотня - Юлия Пульс

— Не ходи в лабиринт. Ты не сможешь ей помочь. Оставайся в селе. Мы можем пожениться, чтобы уважить отцов. Не обязательно быть любовниками, можно просто дружить. Пусть и в браке.

Демьян рассмеялся и отхлебнул пойло. Отстранился, чтобы заглянуть в глаза.

— Зачем тебе муж, который не подарит детей? Не губи свою жизнь из-за меня. Пусть отец от меня откажется, но тянуть тебя за собой в эту яму я не буду. Ты еще познаешь настоящую любовь. Все впереди. Ты молода и прекрасна, — шепнул он последнее слово, обдавая мое лицо теплым дыханием.

Мне никогда ничего не хотелось так сильно, как сейчас, поцелуя. Знал бы Демьян, как я люблю его! Как неистово хочу коснуться его манящих губ! В один миг я забыла обо всем и перестала бояться. Обвила его шею руками и потянулась к губам. Едва тронула их, как Демьян оттолкнул меня от себя.

— Ты пьяна, Ждана. Пойдем, я отведу тебя домой.

Глава 6

Демьян

Я продрал глаза с первыми рассветными лучами. Веки налились свинцом, и я едва их разлепил. Голова гудела и кружилась. Зачем я вчера столько выпил? Во рту пересохло так, что язык прилип к небу. Набросив халат, я вышел из комнаты и прошуршал в кухню, где хлопотала мать.

— Ох, Демьян, — тяжело вздохнула она и поставила на стол чарку воды.

Я жадно впитывал живительную влагу и постепенно приходил в себя.

— Не губи себя, сынок. Таких девиц полно на селе.

— Мне никто не нужен. Ты же знаешь, — каждое слово отдавалось болью в висках.

— Выбирай любую или придется жениться на Ждане, — настаивала мать.

— Не придется. На днях я уеду из села. Поплыву за море.

Мама выронила из рук ложку, которой мешала суп. Обернулась, вытирая руки о фартук, и присела напротив.

— Думаешь, убежишь, и станет легче? Дарену не вернуть и она вечно останется в наших сердцах…

— Прошу, не заводи речи отца. Тошно! — стукнул я ладонью по столу и зажмурился от новой волны головной боли.

Одно ее имя вызвало воспоминания вчерашнего дня. Последний взгляд стоял перед глазами, а последние слова звучали в ушах. Мне никогда этого не забыть. Мама права. Убеги хоть на край света, но из памяти не стереть, из сердца не вырвать. Я был зол на отца. Он столько раз мешал нашим побегам, что не перечесть. Я просил его, умолял помочь, но он всегда молчал в ответ. Разве я смогу когда-нибудь его простить? Продолжать жить под одной крышей, зная, что он отправил моего лисенка на смерть?!

Мать смотрела на меня с грустью. Только она и понимала меня. Тоже уговаривала отца что-то сделать.

— Дарена была хорошей девочкой, но нужно жить дальше, сынок. Тебе всего девятнадцать. Ты еще так молод. А я хочу понянчить внуков.

Знала бы она, что сегодня я затеял отправиться за телом лисенка, не вела бы спокойные речи. В одиночку мне явно не справиться и зверь наверняка порвет меня на части. Но у меня нет друзей, которые могли бы помочь, а я не мог оставить ее гнить в темном лабиринте. А если бы не стражники, отправился бы туда еще вчера. Оборотня надо убить и я найду способ. Мы не зря со Жданой всю неделю провели в библиотеке, и многое о нем узнали. Это все могло быть выдумками, всего лишь сказками, но я цеплялся за любую возможность. Не зря ведь сделал духи из полыни, хотя разыскать ее экстракт тяжело зимой. Запах травы должен отпугнуть зверя, но судя по крикам Дарены, он не помог. Я злился на лисенка. Мы могли бы уже находиться совсем в другом месте, а Ждана по праву заняла бы ее место. Но Дарена пожалела сестру и ступила в смертельный лабиринт.

Меч, который конфисковали стражники, отлит из серебра. Мне необходимо его вернуть. Таких в Совунме больше не найти. Я выкупил его у иностранца за огромные деньги. Моих сбережений не хватало и пришлось ограбить сундук отца. Скоро он обнаружит пропажу и мне несдобровать. Пусть так! Это слишком малая плата за жизнь моего лисенка!

Я до дна осушил чарку с водой и решил отправиться за мечом.

— Куда ты собрался? — подбоченилась мать, когда я надевал сапоги.

— Хочу подышать воздухом, — соврал я.

Не стоит больше возвращаться в дом, иначе она заподозрит неладное. Лучше сделать все тихо без лишних глаз и ушей. Я быстро нашел стражников, пленивших меня, и потребовал вернуть меч. Благо они не успели его продать и пропить деньги. За бутылку самогонки, купленную в соседней лавке, они отдали его.

У кромки леса я вспомнил, что забыл надушиться полынью, но в дом идти нельзя. Я плюнул на это, вспоминая крики любимой, и двинулся по тропе. По этой дороге лисенка везли на съедение оборотню, а она плакала, прощаясь с жизнью. Я с ненавистью сжал кулаки. Сегодня я избавлю Совунму от монстра, держащего в страхе все село! Хватит трястись и бояться за своих детей!

Вокруг было так тихо, будто в лесу нет ни одной зверюшки. Я слышал только свои тяжелые шаги и скрип снега под сапогами, а еще ровное дыхание. Слишком спокойно для чащобы. Но вскоре я услышал шум реки и свернул на берег. Здесь мы с лисенком проводили много времени. Я смотрел в зеленые глаза, словно завороженный и думал о нас. Тогда я верил в то, что все обойдется. Даже представить не мог, что буду смотреть ей вслед, когда она входит в лабиринт. Бросив камень в воду, будто горсть в могилу, я вернулся на тропу. Наконец оказался на поляне, где находился лабиринт и остановился у входа.

Я никак не мог признаться себе в том, что мне безумно страшно туда идти. Как же стыдно это осознавать, ведь моя маленькая хрупкая девочка не побоялась!

Трус!

Я присел на корточки, чтобы перевести дух. Сидел, смотрел в темноту и гладил серебряный меч. Будто прирос к заснеженной земле, не решаясь подняться на ноги. У самого входа в лабиринт я заметил красную ленту, что зацепилась за колючку растения, которым оплетены стены лабиринта. Она колыхалась на ветру, как флаг над домом Дарены. Желание сорвать ее пересилило страх, я поднялся, подошел и протянул руку. Ухватился за ленту и дернул на себя, разрывая ткань. Поднес ее к лицу и ощутил стойкий запах полыни, которой она успела пропитаться, пока связывала запястья лисенка. Засунул ее за пояс и сделал шаг вперед.

Меч дрожал в трясущейся руке, которую я выставил вперед. Внутри было так же тихо, как в лесу, но гораздо темнее, ведь глыбы снега покрывалом нависли на плетеном растении. Казалось, что нахожусь под прохудившейся крышей, едва пропускающей солнечные лучи. Стены обледенели и покрылись тонкой прозрачной коркой. Я дотронулся до нее, и пальцы соскользнули вниз. Я внимательно осматривал все вокруг в поисках следов крови, но шаг за шагом ничего не находил, будто лабиринт не являлся могильником для невинных девиц.

Неожиданно раздался оглушительный вой. Я закрыл уши руками и съежился. Потерял равновесие, поскользнулся и упал, поранив ногу острым мечом. Оросил снег своей кровью и застонал от боли.

— Уходи! — раздался громкий грубый голос над ухом. Я вскочил, ухватил меч двумя руками и за озирался по сторонам. Но никого не увидел, хотя казалось, что нечто закричало совсем рядом.