Книга Крылья экстаза - Барбара Картленд

Девушка удивленно посмотрела на брата.

— Но ведь… он реально существующий человек!

— Знаю. И тем умней с моей стороны будет представиться именно им.

— Ах да, настоящий виконт сейчас пребывает где-то на Востоке, — вспомнила Тина. — Но вдруг кто-нибудь в Париже знает, как он выглядит?

— Вряд ли. К тому же, как нам известно, французы — страшные снобы и даже спят с «Готским альманахом» под подушкой, а потому, возьми я фальшивое имя, как намеревался сначала, меня быстро разоблачат как самозванца.

— Понимаю, — согласилась Тина. Старый же виконт де Вийерни являлся другом их отца и был человеком крайне утонченным, впрочем на свой лад, и занимался собиранием всевозможных раковин, о которых писал книги, читаемые, разумеется, только моллюсковедами. Коллекция его была всемирно известна, и детям герцога позволялось приходить для ее осмотра.

По обстоятельство, радовавшее наследников куда больше, чем сами раковины, заключалось в том, что виконт был еще и страстный гурман, подававший на стол нежнейшие пирожные. Он даже настаивал на том, чтобы им, несмотря на юный возраст, наливали по бокалу отличного вина. И когда два года назад виконт умер. Тина была опечалена совершенно искренне.

Сын его унаследовал и титул, и коллекцию, но предпочитал жить не на родине, а на Востоке, где, как шепотом передавали друг другу в Виденштайне, у него были весьма странные и туманные интересы.

Вспомнив все эти обстоятельства, Тина поняла, что Кендрик абсолютно прав, присваивая себе титул, который не вызовет никаких вопросов, и что действительно вряд ли в Париже им встретится человек, знающий последнего виконта де Вийерни.

— А кто же я? — поинтересовалась она.

— Ты, конечно, не имеешь в реальности никакого двойника, — заявил брат. — Хотя, без сомнения, очень много мужчин хотели бы лицезреть такого двойника снова и снова. — Па ярких губах сестры мелькнула быстрая улыбка, и Кендрик продолжил уже более конкретно: — Теперь слишком многое зависит только от тебя. Тина. Мы оба прекрасно знаем, что у меня не было ни малейшего права вовлекать тебя в эту авантюру, а если ты попадешь из-за нее в какую-нибудь неприятность, то одному Богу известно, что сделает за это со мной отец.

— Но с какой стати мне попадать в неприятные истории? Я буду вести себя совершенно так, как нужно. А хочу я совсем немногого — посмотреть Париж и чуть-чуть поразвлечься.

Представив возможные последствия этих развлечений, Кендрик вздрогнул, но мосты были уже сожжены, да и ему самому никак не хотелось бросать сестру в скучном Эттингене, наслаждаясь в это время всеми удовольствиями парижской жизни.

— Я подумал о твоем имени и решил, что оно должно звучать немного театрально…

— Б таком случае я просто могу воспользоваться своим домашним именем.

— Отлично! Тина — звучит очень соблазнительно, и, по крайней мере, я могу не опасаться, что когда я позову тебя, ты не ответишь.

— Хорошо. А как быть с фамилией?

— Я подумывал о Бошамп, — ответил Кендрик.

Тина склонила голову набок, словно взвешивая эту новость.

— Мило, мило, — протянула она наконец, — звучит вполне вдохновенно, но я предпочла бы что-нибудь вроде Бельфлер.

— Разумеется, ты права!

Девушка откашлялась, прежде чем шутливо представиться по-французски:

— Мадмуазель Тина Бельфлер к вашим услугам, мсье.

Она выглядела настолько хорошенькой и невинной, что Кендрик в очередной раз устыдился той роли, которую отвел ей в своем путешествии по Парижу. По затем, вспомнив, что там живут самые блестящие, знаменитые и роскошные куртизанки мира, подумал, что в таком обществе Тина вполне может остаться практически незамеченной.

Экспресс шел до Парижа всего два часа, и, вступая под крытый навес огромного вокзала. Тина почувствовала, что начинается новая жизнь. Возбуждение, испытанное ею при этом, крайне понравилось девушке; она в жизни не знала ничего подобного.

Они забрали свой багаж, на котором четко было выведено СОБСТВЕННОСТЬ ВИКОНТА ДЕ ВИЙЕРНИ, а носильщик быстро погрузил его на тележку.

Выйдя на мощенную булыжником мостовую. Тина увидела множество огромных серых домов с деревянными ставнями и кафе на бульварах, с их завсегдатаями, сидящими за столиками прямо на тротуарах, — ей показалась, что поднялся занавес и она присутствует при начале упоительного спектакля.

Через минуту она узнала, что ее изобретательный братец уже приготовил для них и квартиру.

— У Филиппа есть приятель, который живет в очень удобных апартаментах на улице Сент-Оноре. В настоящий момент он в Италии, но разрешил Филиппу пользоваться его квартирой в любое время.

— То есть фактически нам? — уточнила Тина.

— Больше того, он даже написал консьержу, что мы его желанные гости, которым надо предоставить в распоряжение все, что только возможно.

— Как мило! Ты настоящий везунчик, Кендрик, — имеешь таких друзей!

— Я всегда считал, что дружба приносит пользу, — признался брат.

— Надо будет как-нибудь отблагодарить его, когда мы вернемся домой, — предложила Тина, но умолкла, заметив по лицу Кендрика, что он не надеется на встречу с друзьями раньше, чем пройдет год, который он вынужден будет провести в проклятых казармах.

Она решительно не хотела расстраивать брата и потому быстро сменила тему разговора, обратив его внимание на новое здание Оперы, бывшее еще недостроенным в их последний приезд в Париж. Вскоре они уже шли по знаменитой Рю-де-ла-Пэ, где были сосредоточены все самые модные ателье, включая и ателье самого Фредерика Уорта.

— Вот где бы я хотела заказывать платья! — задохнувшись от восторга, прошептала Тина.

— Нам надо сначала прикинуть самые необходимые траты, — хозяйственным тоном заявил Кендрик, — несмотря на то, что я взял с собой немало денег, Париж все-таки очень дорогой город.

— Но ведь нам даже не надо платить за квартиру, — напомнила Тина.

— Да, но на развлечения уходит очень много денег. Филипп, кстати, уже написал о нас кое-кому из своих друзей здесь.

— Надеюсь, он не сообщил им, кто мы? — в ужасе спросила девушка.

— Разумеется, не сообщил! Он просто пояснил, что я его друг виконт де Вийерни, который собрался посетить Париж со своей очаровательной подружкой.

Тина рассмеялась.

— Ах, Кендрик, какая ты все-таки прелесть! Никто на свете не мог бы спланировать все лучше — или, я бы сказала, головокружительней!

— Это еще надо проверить, — осторожно приостановил ее восторги брат, но глаза его заблестели от удовольствия.

Квартира действительно оказалась очаровательной и располагалась на втором этаже большого дома, местоположение которого Кендрик определил как «правый конец улицы Сент-Оноре».