Книга Аметист и золото - Кейт Холмс

Мелисанда натянуто улыбнулась.

— Уверен, вам не придется здесь скучать, — задушевным тоном продолжал Стивен. — Я наслышан о вашей новой книге и страшно ею заинтригован. Не могли бы вы мне о ней рассказать? — Он наклонился к собеседнице и прошептал: — Простите, я сказал так лишь потому, что иначе Мария меня убила бы.

— Стивен Джеймс! — возмущенно вскричала Мария.

— Надеюсь, вы уже догадались, почему я до сих пор холостяк? — с серьезной миной спросил Алекс. — Я подумал, что уж если такая кроха, как рыжая Мария, способна превратить жизнь мужа в кошмар, то что же тогда можно ожидать от более крупных женщин?

Мария одобрительно рассмеялась.

— Мелисанда, — обратилась она к гостье, — давайте оставим этих мужланов! Стивена явно распирает от желания обсудить банковские проблемы со своим другом. И Алексу не останется ничего иного, кроме как терпеливо его выслушивать.

— Это всерьез начинает меня тревожить, Мария! — не сводя глаз с Мелисанды, парализованной его взглядом, с улыбкой произнес Алекс. — Я не хочу прослыть таким же занудой, как Стивен, и немедленно пересмотрю свое поведение.

— Даже не пытайся, — угрожающе засопел Стивен, — победа все равно за Марией, поэтому я имею полное моральное право поделиться с тобой своими мыслями о реформе банковского законодательства. И не вздумай меня убеждать, что это не предмет для мужского разговора!

Мелисанда пожала ему руку и обернулась, чтобы попрощаться с Алексом. Сердце ее затрепетало, когда она сказала:

— Я так рада, что мы снова встретились! — Ей было приятно отметить, что она произнесла это ровным голосом, словно говорила о погоде. Но в глазах ее застыл немой вопрос: увидятся ли они с ним вновь?

Алекс не ответил, но пожал протянутую руку и широко улыбнулся. Его рукопожатие, сильное и теплое, окончательно ее смутило. В его карих глазах она прочла слово «да».

— Кстати, Мелисанда, — сказал Стивен. — Мы будем рады видеть вас на нашей яхте, если, разумеется, вас не укачивает.

Под пристальным взглядом Алекса Мелисанда приняла приглашение совершить морскую прогулку. Успокоилась она, лишь когда мужчины их оставили. Но обрести полное душевное равновесие ей не удалось: словно из-под земли, рядом с ней появилась Марта.

— Слава Богу, Мария спасла вас от этой толпы, моя дорогая! — воскликнула она. — Между прочим, она не только моя лучшая подруга, но и замечательный модельер. Советую посетить ее салон, думаю, вам понравятся ее платья и костюмы.

Мария одобрительно рассмеялась и чмокнула Марту в щеку.

— Ты рождена рекламным агентом! И вдобавок читаешь мои мысли. Только я подумала, что нужно пригласить нашу гостью в свой магазин, как ты это сказала. Я всегда мечтала одевать женщин, похожих на доктора Меррик. Многие из моих моделей словно специально созданы для нее.

Все рассмеялись, и было решено, что в ближайшие дни Мелисанда непременно посетит салон Марии, тем более что она может дойти до него пешком за четверть часа. Кто-то из гостей окликнул Марту, и она с радостью познакомила Мелисанду еще с двумя своими элегантными приятельницами. Вскоре вечеринка развела женщин по разным углам гостиной.

Мелисанда поняла, что в квартире Марты собралось не тридцать, а вдвое больше гостей. Со многими из них она познакомилась, переходя из комнаты в комнату в поисках Алекса Роубсона. Ей очень хотелось, чтобы людской поток вынес его ей навстречу, а еще лучше, чтобы он сам ее нашел. Но этого не случилось. Разочарованная и слегка уставшая, Мелисанда подошла к Марте, чтобы попрощаться. Та по-дружески обняла ее и воскликнула:

— Как чудесно, что вы пришли! Мои друзья от вас в восторге. Постойте минуточку здесь, я сбегаю за Алексом: он приказал не отпускать вас без него, сказал, что лично отвезет вас домой.

Пораженная услышанным, Мелисанда приросла к месту. «Как он посмел передавать мне через кого-то приказы! Мог бы и сам подойти и поговорить», — думала она, пытаясь убедить себя, что она не желает больше видеть этого кареглазого брюнета, лишенного светских манер. Правда, он объявил, что намерен оказать ей любезность, но все-таки лучше бы он сам нашел ее и лично предложил свои услуги. Пока Мелисанда терзалась сомнениями, Марта привела своего мужа и Алекса Роубсона. Мелисанде показалось, что он смотрит на нее слишком надменно и слегка насмешливо, и поспешила обернуться к хозяевам дома, чтобы поблагодарить их за чудесный вечер.

Тем временем Алекс, присутствие которого она ощущала даже спиной, распахнул двери, готовясь пропустить ее вперед. Он пожал руку Джорджу, поцеловал Марту в щеку и, обернувшись, окинул Мелисанду хозяйским взглядом. Ее затрясло: да как он смеет командовать! Они едва знакомы.

— Отвезти вас прямо домой или, может быть, выпьем где-нибудь по пути по чашечке кофе? — спросил он, едва двери лифта закрылись.

Глядя на световое табло, на котором быстро сменялись номера этажей, она натянуто ответила:

— Я бы предпочла поскорее оказаться дома.

Кабина наполнилась агрессивной мужской аурой. Едва различимый аромат его одеколона кружил Мелисанде голову, воскрешая в ней воспоминания о его поцелуе, сильных пальцах на ее бедрах, о том ощущении, которое она испытала, когда прижалась своей грудью к его мускулистой груди. У нее задрожали колени.

— Ночь только начинается, а в Рио не ложатся спать так рано, — многозначительно произнес Алекс.

Мелисанда поежилась: какая наглость!

— Вы дрожите? — Он приблизился к ней вплотную, и Мелисанде показалось, что в кабине лифта душно. Она судорожно вздохнула, и Алекс встревоженно спросил: — Вам холодно? В этих элитных домах иногда перебарщивают с кондиционированием воздуха.

— Это все усталость, — выдохнула Мелисанда, мысленно поблагодарив его за столь удачное объяснение ее состояния. — На прошлой неделе я много работала, да и завтра мне предстоит трудный день.

— Вы трудоголик?

Ей показалось, что он спросил это с издевкой, и она резко парировала:

— А разве вы не относитесь к своей работе серьезно?

— Я отдаюсь ей целиком, если это требуется, но не забываю и о том, что в мире много прекрасного и помимо любимого дела.

— Но вам вряд ли приходилось выполнять двойной объем работы в течение четырех месяцев. А именно в такой срок мне и нужно уложиться.

Алексу не пришлось думать над ответом: кабина остановилась, и они вышли. Консьерж предупредительно распахнул дверцу спортивного «мерседеса» Алекса.

Свежий ночной воздух и оживление, царившее на улице, успокоили Мелисанду. И когда Алекс сел за руль, она уже не только не злилась, но даже сожалела о своей невыдержанности, сообразив, что вспылила не из-за его двусмысленных реплик, а потому, что стушевалась, оказавшись с ним наедине.

Мелисанда покосилась на его резко очерченный профиль и мускулистый торс, освещенные приглушенным светом приборной панели, и сдержанно сказала: