Книга Исторические здания Петербурга. Прошлое и современность. Адреса и обитатели - Андрей Гусаров

Кроме самого банка, зодчий предусмотрел в доме Вавельберга квартиру для владельца и помещения для сдачи в аренду. И действительно, после постройки дома в него переехала семья М. И. Вавельберга, а свои конторы открыли фабрика геодезических и чертежных инструментов Густава Герлаха (с 1915 г.), акционерное общество Российской бумагопрядильной мануфактуры, Верхне-Сетские горные и механические заводы и завод «Сормово».

Финансовое учреждение, созданное 1 марта 1912 г. на базе банкирского дома «Г. Вавельберг», получило название «Петербургский торговый банк», а его капитал на момент учреждения составил 10 млн руб. Новый банк проработал до 1915 г. и исчез в водовороте мировой войны и революций.

До лета 1917 г. финансист и потомственный почетный гражданин Михаил Ипполитович Вавельберг жил в Царском Селе на Бульварной ул., 66, откуда выехал на родину в Польшу, где после 1928 г. его следы теряются. На этом завершилась история успешного польско-русского банкирского дома.

Что касается фабрики Герлаха, выпускавшей теодолиты, нивелиры, астролябии и чертежный инструмент, то этот немецкий инженер открыл свое производство в Варшаве еще в 1852 г. Там же все время находилась и главная контора предприятия. Только в 1915 г. Герлах перевел часть производства и штаб-квартиру в Санкт-Петербург, где завод проработал до 1917 г. В независимой Польше завод Герлаха, управляемый его сыном Эмилем, проработал до Второй мировой войны.

Другое дело – мануфактуры и заводы. Та же Российская бумагопрядильная мануфактура работала с 1835 г. – в Санкт-Петербурге до сих пор сохранился комплекс ее зданий на Обводном канале с примечательной проходной, увенчанной скульптурой бога Меркурия. Капитал мануфактуры на момент учреждения составил 3,5 млн руб., а акционерами нового предприятии выступили петербургские и английские промышленники и финансисты, в том числе директор Александровской мануфактуры А. Я. Вильсон. К 1847 г. Российская бумагопрядильная мануфактура вышла в лидеры по производительности, а количество веретен на ней достигло 60 тысяч. Предприятие выпускало продукцию высочайшего качества, которая долгое время считалась лучшей в стране. В революционный 1917 г. мануфактура прекратила свою работу,[8] а после захвата власти большевиками ее национализировали (Постановление Президиума ВСНХ от 4 марта 1919 г.) и включили в состав «Петрохлопка». Предприятие возобновило свою работу только в 1925 г., и тогда же его переименовали в фабрику «Веретено».

Общество железоделательных, сталелитейных и механических заводов «Сормово» вело свою историю от Компании Нижегородской машинной фабрики и Волжского буксирного и завозного пароходства, учрежденной в Санкт-Петербурге весной 1849 г. Для организации судостроительного производства фабрика приобрела участок земли в районе деревни «Сормово» на Волге, которая и дала имя будущему промышленному гиганту. На первоначальном этапе на заводе работало всего 95 человек.

В собственность Вавельберга часть акций предприятия попала в конце XIX в., после реорганизации и модернизации производства, сделавшего «Сормово» одним из лидеров отечественного судостроения и производства паровозов.

Сормовские заводы отличались сильным рабочим движением и много участвовали в стачках начала XX столетия. Активно поддержали рабочие Февральскую революцию и Октябрьский переворот. Большевики национализировали предприятия в июле 1918 г., а к производству паровозов и ремонту судов Волжской военной флотилии новая администрация добавила выпуск танков. В 1922 г. предприятие получило новое наименование – «Красное Сормово». В 1930 г. здесь освоили новое направление – строительство подводных лодок.

Самым старым из трех указанных выше предприятий-арендаторов являлся Верх-Исетский завод, основанный в 1726 г. рядом с Екатеринбургом по инициативе военного инженера Георга Вильгельма (Вилима Ивановича) де Геннина. Этот соратник царя Петра Алексеевича много сделал для развития русской промышленности и, кроме работы на Урале, занимался организацией производства на Сестрорецком оружейном заводе.

Верх-Исетский завод принадлежал казне, а при новой власти в 1918 г. получил новое имя – «Красная кровля».

Все три предприятия, с историей которых косвенно связано имя петербургского финансиста М. И. Вавельберга, работают и в наше время.

После революции и Гражданской войны дом Вавельберга остался местом размещения контор уже советских учреждений и предприятий.

В начале 1920-х гг. часть помещений занимал государственный синдикат Севзапгосторг и магазин при выставке технических контор Севзапгосторга. Синдикат входил в Госторг РСФСР и занимался торговлей импортными товарами на территории Северо-Запада, получая деньги для этого от экспорта различных товаров. Правительство Советской России активно вывозило за границу пушнину, лен, лес, различное сырье и продовольствие, причем даже во время голода 1921–1922 гг. экспорт продовольственных товаров и сырья не прекращался ни на минуту, но это уже другая история.

С деятельностью Севзапторга связана и такая позорная страница русской истории, как продажа в 1920–1930-х гг. за границу редкого антиквариата и произведений искусства из музеев страны и, в частности, из Эрмитажа и дворцово-парковых ансамблей Гатчины, Петергофа, Павловска и Царского Села. Масштабы уничтожения музейного фонда страны при активном участии Микояна, Рыкова, Сталина, Рудзутака и некоторых других вождей просто поражают воображение.

Позднее в доме Вавельберга работал ряд торговых и промышленных организаций (представительств): «Разноимпорт», «Союзпроэкспорт», «Промкотел», «Проектгидромеханизация», «Гидроцветметобработка» и «Ленмоспо» (Ленинградская контора Московского областного союза потребительских обществ). О деятельности всех этих арендаторов можно судить по их названиям.

С началом Великой Отечественной войны деятельность всех организаций прекратилась, а единственным известным обитателем дома стал Всесоюзный научно-исследовательский витаминный институт, располагавшийся здесь в 1941–1945 гг.

Научное учреждение, ведущее историю с института пищевой промышленности, разместило на пятом этаже дома лабораторию. Здесь занимались многими насущными исследованиями, в том числе синтезом витамина B1. Особенно тяжело приходилось ее сотрудникам в зимнее время, так как отопление не работало. Однажды во время бомбежки попавшая в дом бомба повредила водопровод, и сотрудники таскали воду с Невы, при том что ежедневно для нужд лаборатории требовалось до 45 ведер. Большая часть научных сотрудников института была эвакуирована, а оставшиеся в лаборатории ученые продолжали трудиться над производством витамина B1 до конца блокады.

В послевоенное время в здании бывшего банка разместилось несколько известных в те времена организаций.

Центральное агентство воздушных сообщений и кассы «Аэрофлота» начали свою работу в доме Вавельберга в июле 1960 г. Этот адрес был известен многим поколениям горожан – здесь приобретали авиабилеты, причем кассы находились в историческом кассовом зале Петербургского торгового банка.