Книга По прозвищу Адмирал - Владимир Поселягин

Завязав на лице большой носовой платок, я пошёл к самолёту. Это был уже знакомый мне дальний бомбардировщик. О нём в газетах писали, вроде называется «Хейнкель-177», в этом году выпускать начали. Именно такой мы видели, когда покидали Москву. Внутри находилось два члена экипажа, они были убиты, когда наш истребитель дал очередь по кабине. Судя по зимним комбинезонам и по пометкам на карте штурмана, сбили их ещё в марте. Крикнув мальцам, чтобы с Волком бежали в лагерь за дедом и чтобы тот прихватил ящик с инструментами, я занялся осмотром. Баламут крутился рядом и фыркал от вони.

Когда Волк привёл деда с парнями, я, не побрезговав, уже снял с пилотов всё самое ценное, даже парашюты из-под них выдернул. Хотя мутило ещё как! И прикидывал, как отсоединить радиостанцию. Та вроде была целой. Так что с прибывшей помощью работа закипела.

Мы сняли все три зенитных пулемёта, два крупнокалиберных и один под винтовочный патрон. Я не поленился и, раскопав сплющенную носовую часть самолёта, извлёк одну автоматическую пушку. Вторая повреждена была. Но поделилась боеприпасом и запчастями. Чтобы добраться до неё, рубили топором фюзеляж. Отсек для бомб тоже осмотрели, пустой, где-то сбросить успели. Парни всё снятое на самодельных носилках утаскивали на берег, тут до него по прямой метров шестьсот было, а мы продолжили. Работали почти до двух часов ночи.

Утром вышли позже обычного, около девяти. А под вечер снова пораньше пристали, и мы с Юрой, прихватив пилу, ушли в лес. Нашли поваленное дерево и, распилив его на чурбаки, отнесли на баркас. Дед мой замысел понял правильно и, поплевав на руки, стал вырубать зенитную треногу для пулемёта, того, что имел винтовочный боеприпас. Более крупные во время стрельбы могут разнести её. Самоделка всё же. А мы с Юрой засели за чистку пулемёта, теперь он будет за него отвечать.

Рацию я поставил в рубку, отчего та стала ещё тесней, антенну натянул, хотя и кустарно, но в себе я был уверен. А наушник и микрофон использовал из лётного шлема. Правда, несмотря на хорошую чистку, они всё равно попахивали, так что я прикидывал, как их заменить…

И наконец Москва. На мель мы на обратном пути не сели, я помнил оба места, где мы сидели, и обошли их. Только единожды шёл дождь, весь вечер и часть ночи. Ох и побегали мы с авралом… Баржа не закрытая, с нулевой плавучестью. С помощью длинного электрического провода к бортовой сети баркаса подключили помпу, и та качала воду с баржи. Мотор баркаса всю ночь тарахтел. Да и вёдрами пришлось поработать. Мы тогда все с ног валились.

На подходе я связался с портом. Повезло, что смогли мой сигнал принять, всё же радиостанции на самолётах люфтваффе имеют другие диапазоны в работе. Пришлось голову поломать, чтобы выйти на волну, на которой работает рация порта. Своего позывного у меня не было, но нас опознали, так что я заранее получил номер причала, к которому следует подогнать баржу.

Когда баржу пришвартовали, я отогнал баркас к свободному месту стоянки и, оставив Мусю и Димку, повёл деда с парнями в здание правления порта. Там я отчитался и описал ситуацию со своей новой командой. За восемь дней, что мы шли, ребята вполне освоились, и я решил их оформить официально. Начальник порта был не против, записал кого юнгами, кого простыми матросами и выдал каждому разрешение, а также матросские книжки. Насчёт них уже я попросил. Подросткам и детям их особо не дают. А тут и возраст внесли, и всё остальное. Ценю их за это.

Мы с дедом получили новый наряд, снова идём в Горький. В этот раз с загрузкой, хоть и не полной. И дед отправился с ребятами получать со складов всё необходимое, а мы с начальником порта пообщались тет-а-тет. Я описал свои находки, буквально окрылив его. Суда изредка подвергаются бомбёжкам, а вооружить все не могут, не хватает зенитных устройств, а тут от меня такая новость: четыре единицы хоть и трофейного вооружения. Один пулемёт я отжал себе, тот самый, винтовочного калибра, и получил официальную бумагу. Остальное нужно сдать. Документы немцев, оружие, их личные вещи и парашюты тоже. Вот уж чего не жаль, всё провоняло. Зато удалось договориться, что мне достанут нормальный немецкий шлемофон. Немцев частенько сбивали, и такие трофеи были.

Начальник порта вызвал зама по вооружению, введя его в курс дела относительно наших находок, и мы с ним отправились в порт. Тот принял всё по описи, а чуть позже подъехала полуторка и всё вывезла. А вечером, когда мы уже хотели отойти от причала, водитель начальника порта привёз мне новенький на вид, пахнущий выделанной кожей немецкий шлемофон. Те два я убрал, запасными будут, а пользовался теперь только им. И позывной получил — Ар-117. Портовый радист приходил, проверил настройки и остался доволен, моя ручная сборка его вполне удовлетворила, лишь антенну посоветовал чуть поправить, чтобы приём лучше был. Совет дельный, так что чуть позже сделаю, когда время будет.

Отойдя от причала, мы пошли вверх по реке к дому. Димка уже был там, дед отправил пёхом. Вахтенный рассказывал, что пацан рванул так, аж пятки сверкали. Он предупредил наших, так что на берегу нас уже все ждали. Когда мы ткнулись носом в песок, Игорь с братом спрыгнули с баркаса и привязали чалку ко вкопанному столбу. Второй канат натянули от кормы к другому швартовочному бревну. И после бурной встречи мы приняли баньку, а потом поужинали в беседке.

Но до отдыха дело ещё не дошло. Мы с дедом и Юрой, прихватив авиационный пулемёт, поехали на моём «кюбельвагене» в нашу мастерскую, нормальную треногу нужно сделать. За время нашего отсутствия на территории небольшого кустарного производства глушителей появилось новшество: строгий пожилой сторож с охотничьим ружьём. Из милиции настояли, а своих сотрудников для охраны выделить они не могли. Сторож нас поначалу не хотел пускать, что вызывало удивление — в собственный дом не пройти, но потом прихромал дядя Стёпа, и всё разрешилось. Пока дед общался с дядей Стёпой, я показал Юре дом. Жить с парнями зимой он будет в нём.

Оставив всех, уже потемну, я один поехал к армейским складам на окраине. Там время от времени появлялись машины из дивизии отца, через них отец нам подарки передавал, ну или мы ему. Вот и сейчас мне нужно было найти кого-нибудь из его дивизии: отправить бате сообщение. К счастью, недавно прибыла целая колонна, так что старые знакомцы были. Дивизия отца в четырёхстах километрах стояла, а всё равно грузовики гоняли, не все грузы доходили по железке. А так надежнее.

Я описал в письме отцу наши приключения, кого встретил и в команду взял, находку в виде сбитого самолёта и основное, из-за чего мне была нужна срочная связь. Мне требовались авиационные пулемётные немецкие патроны для пулемёта. Пусть отец пошебуршит по закромам, вдруг найдёт. Об этой же проблеме я сказал знакомому интенданту и даже удивился, когда тот ответил, что с этим нужно к нему обращаться, а не к отцу. И да, ящики с такими патронами у них есть, целый грузовик захватили, так что пару ящиков мне выделит. Привезут со следующей колонной и забросят ко мне на подворье. Но я возразил: пулемёт на балансе порта теперь, номер записан, дед ответственный за него, патроны пересчитаны, так что пусть отправят ящики в порт в виде шефской помощи. Такой пулемёт всё равно только у меня, а начальника порта насчёт подобного подарка я предупрежу, и будут мне выдавать боезапас по описи, всё как полагается.