Книга Маша и любовь - Дарья Быкова

– Спасибо, – сказала я. И осталась сидеть, глядя прямо перед собой, но ощущая на себе его взгляд. И понимая, что он всё больше удивляется, чего это я сижу. Сейчас попросит выйти – подумала я и, вздохнув, ухватилась за ручку на двери, как бы сообщая ему, и в первую очередь себе, что никуда не пойду.

– Мария? У Вас что-то случилось? Я могу помочь? – верно истолковал мои невербальные сигналы киару.

– Возьмите Никитоса… Никиту Рекунова в первую группу. Пожалуйста! – выпалила я, посылая своему собеседнику умоляющий взгляд. И добавила уже куда тише и неуверенней, так как выражение синих глаз из сочувствующе-обеспокоенного стало непреклонно-холодным. – Можно вместо меня…

– Нет, – негромко, но как-то очень весомо сказал киару и, заглушив мотор, повернулся ко мне.

– Пожалуйста, – сказала я и сама поняла, что звучит неубедительно и жалко.

– Вы для этого пришли на благотворительный вечер? Искали там меня, чтобы попросить за Никиту Рекунова? – вроде бы ровным голосом спросил он, но я хорошо поняла, что инопланетянин обо всём этом думает. Что я – дура, и, наверняка, что мне в проекте не место. Ну и пусть.

– Да, – выдохнула, чувствуя, как ни странно, облегчение. Прыжок с вышки я совершила, теперь остаётся только надеяться на удачное приземление.

Киару вздохнул. Взглянул на отчаянно вибрирующий телефон и, сбросив вызов, снова посмотрел на меня. Увиденное ему, похоже, не понравилось – он чуть нахмурился и произнёс скорее утвердительно, чем вопросительно:

– Не понимаете, почему нет.

– Не понимаю, – упавшим голосом призналась я, впрочем, не теряя ещё надежды его переубедить. Сейчас выслушаю почему «нет», и найду аргументы, чтобы «да».

– У Вашего… протеже явно какие-то проблемы, раз он так рвётся скорее улететь. При этом он плохо знает язык, и его специализация отнюдь не уникальна, да и профессионализм Рекунова вызывает у меня вопросы. Я вообще его в проект не возьму, не то что в первую группу. Подумайте сами, Мария Романова, зачем мне в проекте посредственный специалист с сомнительными принципами и большими проблемами?

– Но… – сказала я и с ужасом поняла, что возразить-то особо и нечего. Аргументов, чтобы «да» не нашлось. Разве что пригрозить, что я не выйду из машины, пока он не передумает, но это как-то уже совсем несерьёзно. Никитка действительно с руанским не очень дружит, да и специальностью своей «не горит»… Разве что про принципы возразить?

– К тому же, – презрительно прищурился киару, – то, что он посылает девушку решать свои проблемы, тоже характеризует его как человека, который нам не подходит. Вас проводить до квартиры?

И я с ужасом поняла, что всё испортила. До того, как я решила влезть со своей дорогостоящей и совершенно неудачной попыткой помочь, у Никиты ещё был шанс, теперь же… теперь я донесла киару о проблемах моего любимого и создала ему репутацию человека, прячущегося за женской юбкой.

– Он не посылал меня… я сама, – мрачно произнесла, ненавидя себя в этот момент, и упрямо не замечая намёков, что мне пора.

– Любите его, – как-то укоризненно сказал синеглазый. – Из-за него и едете. Так?

– Так, – тихо согласилась я. Потерять своё место в проекте я не боялась, естественно. Без Никиты я и сама не полечу. – И не прощу себе, что навредила ему, пытаясь помочь.

Киару молча вышел из машины, обошёл её и открыл мне дверь.

– Выходите, Мария. – И, когда мы дошли уже до подъезда, добавил. – Я возьму Никиту Рекунова в первую группу, если Вы пройдёте туда по итогам финального отбора.

Сказал и направился обратно к машине. Попрощаться ему, естественно, в голову не пришло.

– Спасибо! – крикнула я в инопланетную спину. Не знаю, услышал или нет.

Утром следующего дня мне на карточку вернулось двадцать тысяч, и я почему-то разрыдалась вместо того, чтобы обрадоваться.

Глава 4. Маша пробует себя в слежке

Кажется, к моей ксенофобии, которая, впрочем, немного потускнела и подзабылась на фоне последних событий – всё же киару повёл себя восхитительно, и настолько, что это даже подозрительно, но сейчас не об этом… Так вот, к моей ксенофобии добавилась паранойя. Мания преследования или что-то в этом роде. Мне стало казаться, что за мной следят. Нет, ничего конкретного я не замечала, и в этом-то всё и дело. Мне было бы куда легче, заметь я, что за мной неотступно следует одна и та же машина, например, или что мне попадается часто навстречу одна и та же старушка, и это не наша соседка сверху… увы. Было только какое-то странное чувство, и оно заставляло присматриваться ко всем и вся, дошло до того, что когда со мной попытался на улице познакомиться молодой человек, а я отшила его стандартным «Я замужем!», разве что произнесённым более резко, чем обычно, мне показалось, что он сейчас укоризненно выдаст: «Мария Александровна! Ну что Вы врёте! Да я Ваше досье, как свои пять пальцев знаю!». Но нет. Он просто стушевался и отстал, а я ощутила минутную неловкость и даже вину.

Никитос не показывался ни в одном из мессенджеров, вчерашнее занятие пропустил, и я грустила. Про отмену занятия он сообщил как-то странно-отстранённо, хоть и уверял, что всё в порядке, из чего я сделала вывод, что он там с девушкой, и это всё меня неимоверно печалило. А пуще всего – конфликт собственных желаний. С одной стороны, на Никитоса я обиделась, и хотелось проявить гордость – отказаться заниматься с ним вообще, и пусть бы за мной бегал, если ему надо. С другой – при мысли, что у меня не будет повода его увидеть, а значит, будет и меньше шансов вернуть, отмена одного занятия уже не казалось таким уж ужасным проступком.

Словно этого было мало, в мои мысли ещё постоянно влезал киару. Проявись он как-нибудь в моей жизни после того благотворительного вечера, будь он (вечер) неладен, я бы сделала вывод, что синеглазый пал жертвой моего обаяния, что, конечно, странно, но вполне возможно, и успокоилась бы насчёт его мотивов, но он не появлялся и никак не давал о себе знать. Не искал встреч, не слал цветов и подарков, о которых мне, надо признать, успело немного помечтаться. Всё же машина у киару – вау! А богатых парней, как-то так сложилось, у меня никогда не было. Так что хотелось, хотелось мне испытать, каково это, когда тебе приносят сто одну розу каждый день, или что-то в этом роде. О более дорогих подарках – машина и драгоценности я не помышляла, ибо отвечать инопланетянину взаимностью категорически не планировала. Но он и малых моих ожиданий не оправдал, так что я нет-нет, да и возвращалась к вопросу: а что ему от меня надо, этому синеглазому? И надо ли вообще?

До первого тренинга было ещё два дня, я маялась от безделья и тосковала по Никите, и, должно быть, именно это толкнуло меня на поиски приключений. Я вдруг решила за ним проследить. За Никитой, конечно же, киару-то мне зачем? А-а-а, вот опять в мыслях вертится. Вот же ж… А если Никита так и не выйдет из дома? Или наоборот, уже давно ушёл, а я как идиотка буду караулить его у парадной в этой огромной соломенной шляпе и громадных тёмных очках, делающих меня похожей на стрекозу? Не знаю, почему я их купила, поддалась, наверное, общей моде, но теперь вот пригодятся. С другой стороны, сидеть дома всё равно скучно и невыносимо, а так хоть прогуляюсь.