Книга Перманентный кризис. Рост финансовой аристократии и поражение демократии - Марк Шенэ

Впрочем, у населения эти процессы вызывают ощущение бессилия. Политических лидеров выбирают на базе их программ, которые, как правило, тихонько задвигаются на второй план, а то и вовсе снимаются с повестки, если имеют несчастье не приглянуться финансовым рынкам, чье могущество фактически противоречит фундаментальным принципам демократии.

В 1966 году, в ходе пресс-конференции в Елисейском дворце генерал де Голль заявил: «Политика Франции не делается на бирже»[33]. Приходится признать, что эта глава истории ушла в прошлое. Отныне сами электронные финансовые рынки задают экономические, финансовые, а следовательно, и социальные ориентиры для всей страны! Руководители, правые они или левые, должны неизменно проводить одну и ту же политику – политику финансовых рынков. Такое положение тревожно напоминает какую-то форму диктатуры.

Опекунство над Грецией

Начало ноября 2011 года. Георгиос Папандреу, тогда еще премьер-министр Греции, посмел назначить референдум, чтобы его соотечественники смогли высказать мнение о финансовой помощи, предложенной их стране взамен на установление режима жесткой экономии. Через несколько дней он был вынужден уйти в отставку. Однако в рамках демократического общественного устройства желательно, чтобы не только греки, но и немцы, французы и др. имели право высказаться по поводу вопросов, прямо их затрагивающих, и могли вынести совместное решение об использовании государственных средств! В 2014 году МВФ объявил о прекращении кредитования Греции, пока не будет сформировано новое правительство, что было намечено на январь 2015 года. Европейский союз оказывает не меньшее давление. Еврокомиссар по экономике Пьер Московиси регулярно предупреждал: «Греция должна соблюдать свои обязательства и предпринять необходимые для этого реформы». Для Вольфганга Шойбле, немецкого министра экономики, никакой реальной альтернативы реформам в Греции просто нет. Сразу после выборов рейтинговое агентство Moody’s объявило, что победа СИРИЗА «негативно отразится на перспективах роста» экономики (Reuters, 27.01.2015), а президент Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер предупредил: «Не может быть демократического выбора против европейских договоров». У Тройки (объединяющей Европейскую комиссию, Европейский центральный банк и Международный валютный фонд) своеобразное видение демократии: их требования должны превалировать над выбором избирателей. Граждане могут голосовать, но, как бы они ни проголосовали, правительства обязаны соблюдать определенные «рекомендации». Иначе предупреждения, а потом и угрозы посыпятся на нацию, посмевшую задуматься о возможности пересмотра и частичной отмены своего долга, тогда как он в значительной степени был вызван финансовой и налоговой политикой, как правило, навязанной из европейского центра.

25 января 2015 года новое греческое правительство было избрано на основе отказа от диктатуры финансовых рынков и от давления Тройки. Эта дата стала началом своеобразного ползучего госпереворота[34]. Как объяснил в апреле того же года Янис Варуфакис, тогдашний министр финансов Греции, «правительство столкнулось с государственным переворотом особого типа. На дворе не 1967 год, поэтому на нас наступают уже не танки, а банки». К ним можно смело добавить саму Тройку и рейтинговые агентства. Через неделю после референдума 5 июля 2015 года, то есть после отказа от соблюдения предписаний, исходящих от этих институций, правительство в конечном счете подтвердило политику жесткой экономии своих предшественников. Греция и ее демократия объявлены неправомочными и помещены под опеку. В отсутствие настоящих переговоров выбранное в январе 2015 года правительство было вынуждено безоговорочно капитулировать и пойти на многочисленные уступки, включая отказ от пересмотра программы приватизации предыдущего правительства, отсрочку повышения минимальной зарплаты и повышение налога на добавленную стоимость. Приватизационная политика осуществляется чаще всего в ущерб греческим налогоплательщикам, как это ярко иллюстрирует

продажа греческим государством в 2013 году двадцати восьми зданий, которые оно продолжает использовать. В течение двадцати последующих лет Афины должны будут выплатить новым собственникам 600 млн евро, что почти в три раза больше суммы продажи, которая сразу ушла кредиторам…[35]

Следует упомянуть и «приватизацию» 14 туристических и вполне рентабельных греческих аэропортов, уступленных за бесценок немецкой практически государственной компании Fraport-Slentel. Эта операция также была провернута в итоге за счет налогоплательщиков. В самом деле, эта компания получила разрешение использовать 300 млн евро европейских средств на модернизацию аэропортов, что вполне могла бы сделать и сама Греция в свою пользу, если бы не была вынуждена уступить их.

Кстати, политика жесткой экономии и сокращения государственных расходов отличается одной особенностью[36]. Правительство Алексиса Ципраса пыталось уменьшить оборонный бюджет путем сокращения военных закупок. Французское и немецкое правительство видят дело иначе: сокращать надо расходы на персонал, а не на вооружение. Для обеих стран Греция таит огромный потенциал. Германия экспортирует туда подводные лодки и, совместно с Францией, вертолеты.

Особенно показательна ситуация с подводными лодками. В 1998 году греческое правительство решило купить у Германии три такие лодки. Контракт был подписан в феврале 2000 года, а в 2002-м была заказана четвертая подлодка. Первая была поставлена только в 2010 году, с пятилетним опозданием. Стоимость всей программы («Архимед»), включая и ремонт уже действующих подлодок, составила 2,84 млрд евро. Первая подлодка не смогла быть введена в строй к намеченной дате, поскольку была признана греческим флотом непригодной для использования. У лодки была слишком сильная килевая качка. К 2009 году, еще до поставки, Греция заплатила 70 % цены и отказалась платить оставшуюся сумму. В 2010 году правительство Греции распорядилось провести расследование дела. То же самое произошло в Германии. Оба расследования показали, что подписание контракта сопровождалось передачами взяток на общую сумму около 55 млн евро. К тому же выяснилось, что греческое правительство скрывало расходы на подлодки вплоть до их поставки; а в 2000-м же году цифры расходов через официальные счета не проходили, что облегчило вступление Греции в зону евро.

К моменту написания книги этот конфликт все еще не был разрешен, и Греция заплатила около 2 млрд евро немецкому поставщику, так и не получив ни одной подводной лодки, заслуживающей такого имени, – одни подлодки-призраки, летучие голландцы…

Если вернуться к правительству, выбранному в январе 2015 года, приходится признать, что ему не удалось реализовать свою программу. Будущее весьма мрачно. Однако применить иную финансовую политику становится неотложной задачей, поскольку предыдущая привела к провалу. Население испытало на себе режим жесткой экономии, только ухудшивший ситуацию. Международные институции, такие как МВФ, ЕЦБ и ЕС, якобы желая спасти Грецию, на деле помогли лишь крупным немецким и французским банкам покрыть безнадежную и сомнительную греческую задолженность. Эти банки обильно кредитовали Грецию вплоть до 2008 года и попали в затруднительное положение, когда в 2009 году она оказалась на грани банкротства. К этому моменту греческий долг составил 300 млрд евро, из которых две трети приходились на финансовый сектор. В начале 2015 года доля этого сектора в греческом долге составляла уже только 12 %. Как правило, хищнические фонды скупают облигации по низким ценам в силу частичной неплатежеспособности греческого государства, чтобы затем попытаться получить с купонов высокую прибыль[37]. Это отличная сделка для них, – и очень скверная для европейского налогоплательщика. От 2009 к 2015 году ситуация, таким образом, изменилась. В 2011 году Жан-Клод Трише, тогда президент ЕЦБ, инициировал скупку ценных бумаг европейских стран, испытывающих трудности, в частности Греции. Теперь последствиям греческой задолженности подвержены публичные институции, такие как ЕС и ЕЦБ. В начале 2015 года греческий долг достигал 200 млрд евро. За три года до этого, в феврале 2012 года, он был переструктурирован, а 53 % суммы (то есть 107 млрд евро), приходящейся на частных кредиторов, было списано в убыток.