Книга Северная Корея - Олег Кирьянов

Однако вернемся к самим корейцам. На въезде в тот же Пхеньян в самых разных местах часто можно заметить вереницы машин, которые стоят у обочины перед сооружением, напоминающим блок-пост. Все они ждут проверки разрешения, после которой их пустят в столицу. А вот при выезде из города разрешения уже не требуют. К тому же столица имеет особый статус, попасть сюда не так-то просто, а потому контроль за приезжими ведется самый тщательный. Аналогичный контроль, пожалуй, можно встретить при въезде в приграничные районы КНДР. Впрочем, при поездке по шоссе Северной Кореи частенько можно увидеть стоящих на обочине солдат, которые отточенными движениями при помощи красных флажков тормозят автомобили для проверки пропусков.

Но все эти пропуска, без которых вы (если вы гражданин КНДР) не попадете даже в соседний уезд, являются лишь одной деталью огромного механизма государственного контроля. Работу этой системы определяет сразу несколько ведомств, включая министерство государственной безопасности (аналог ФСБ), министерство общественной безопасности (полиция), военных, а также различные партийные структуры. Описать все проявления системы контроля в КНДР — задача для отдельной диссертации, здесь же мы упомянем лишь о нескольких самых ярких примерах.

Во многом система ограничений и контроля основывается на проведенном еще в 1950-х годах разделении всего населения на три основные группы: «дружественные», «нейтральные» и «враждебные» силы. В основе этого разделения лежат в первую очередь биографии предков и родственников. Постепенно количество групп и подгрупп разрослось (об этом я расскажу подробнее немного позже), но общий принцип деления на три основных класса остался. Принадлежность к той или иной группе во многом и определяет вашу жизнь в КНДР. Например, тем же «враждебным силам» нельзя проживать в Пхеньяне, поступать во многие вузы и т. д. Как можно догадаться, ответственные посты, а также выезд за границу будут доступны в первую очередь представителям «дружественных» и иногда «нейтральных» групп.

Не будет преувеличением сказать, что первичным и самым главным механизмом, обеспечивающим функционирование действительно эффективной системы контроля за населением, являются так называемые инминбаны. «Инминбан» можно перевести как «народная группа». Это некие группы людей, к одной из которых и принадлежит человек. Такие группы создаются по месту жительства, и состоят каждая, как правило, из 20–50 семей. Чаще всего в одну и ту же группу входят жители одного подъезда многоквартирного дома, какого-то района, деревни и проч.

Руководит группой начальник — «инминбанчжан». Его должность можно перевести как «староста» или «глава народной группы». Эти старосты наделены большими полномочиями, фактически именно они являются вездесущим оком властей, которое следит за населением. Староста может входить без спроса в любую квартиру на вверенному ему участке, он дает разрешение на поездку к родственникам, он же регистрирует гостей, приехавших к кому-либо из его подопечных. В общем, он с полным правом может интересоваться совершенно всеми деталями жизни «своих» людей. В результате староста оказывается в курсе даже самых незначительных дел членов своей группы, и именно он, заметив что-то подозрительное, первым сообщит в полицию. При такой системе никто не может проникнуть в дом, а уж тем более прожить там незамеченным, также никто не может покинуть дом без спроса. Получается, что власти в курсе всех или почти всех дел простых людей. Как отмечает профессор Андрей Ланьков, такая система во многом и объясняет причину, по которой побеги из северокорейских тюрем, как правило, заканчиваются провалом, а какая-либо организованная оппозиция внутри КНДР попросту не может существовать. Любой незнакомец сразу окажется на виду, а о любом нарушении или подозрительном действии власти узнают моментально. Если говорить о положительных сторонах подобной системы, то такая система, без сомнения, снижает уровень бытовой преступности до чрезвычайно низких показателей.

Система инминбан, как и многие другие традиции КНДР, кажущиеся европейцам в лучшем случае весьма необычными, уходят корнями в социальное устройство Древнего Китая, чей уклад жизни, зародившийся в III в. до н. э., во многом сохранился в Северной Корее и по сей день.

Другой очень эффективный и действенный способ контролировать население — это ограничение поступающей извне информации. В КНДР, конечно, тоже люди живут, а потому все человеческое им не чуждо: ходят разные слухи, происходят неприятные разговоры и прочее, но при этом поводов к тому дается намного меньше, чем во многих других странах. А все потому, что страна фактически изолирована от общемирового информационного поля, не имеет или почти не имеет альтернативных источников информации, вещать здесь имеют право только официальные СМИ. Информация, поступающая из других стран, подвергается жесткой цензуре и подается дозированно. Вы узнаете только те новости, которые вписываются в официальный политический курс. Понятно, что иногда жизненные реалии нет-нет да и вступают в конфликт с пропагандистскими статьями государственных газет, но в целом люди в Северной Корее чаще всего видят мир таким, каким его рисуют официальные (а иных и нет!) средства массовой информации.

Обычный кореец не имеет выхода в Интернет. В стране существует своя внутренняя система (интранет) — «Кванмен» — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Правда, иностранцы к ней доступ не имеют, а потому никто точно не знает, о чем именно там пишут. Выход в обычный Интернет имеет лишь ограниченное число пользователей. Это, как вы понимаете, представители элит, а обычным людям приходится довольствоваться государственными газетами, журналами и телевидением.

В КНДР запрещено иметь радиоприемники со свободной настройкой, чтобы человек не наслушался какой-либо крамолы от «вражеских радиостанций». Свои радиоприемники Северная Корея производит с уже фиксированной настройкой на официальное радио. Если же к вам попал привезенный из-за рубежа аппарат, то вам в самые сжатые сроки необходимо отнести его в местный отдел полиции, чтобы там ему «обрубили» все лишние каналы, оставив единственный «правильный». В рамках борьбы с крамолой власти время от времени проводят цензурные рейды, которые призваны выявить наличие неучтенных радиоприемников. Рейды эти, как вы понимаете, происходят внезапно, так что подготовиться к ним заранее и спрятать неучтенный приемник невозможно.

Схожий по жесткости контроль осуществляется и за получившими в последнее время распространение видеоплеерами. По словам некоторых перебежчиков, время от времени в тех или иных домах выключают электричество, после чего начинаются проверки. Электричество вырубается не просто так. Оказывается, если к работающему плееру перестанет поступать электричество, то диск останется внутри проигрывателя. А это верный способ узнать, что именно смотрел человек. По некоторым сообщениям, среди северокорейцев особую популярность приобретают южнокорейские сериалы, «дорамы», а власти пытаются пресечь их распространение. Если во время рейда у вас обнаружат диск с южнокорейским фильмом или приемник со свободной настройкой, то вас ждут серьезные неприятности, хотя, конечно, несмотря на страшилки некоторых зарубежных СМИ, до расстрела дело дойдет.

В последние годы в КНДР получили распространение как мобильные телефоны, так и модные смартфоны. Прошиты эти аппараты таким хитрым образом, что просматривать вы можете только закачанные со своей внутренней сети файлы, а вот посторонний съемный носитель система попросту не увидит, так что бессмысленно закачивать неугодный властям контент на флешки и съемные диски.