Книга Романтическое плавание - Барбара Картленд

— А кто ваш отец, простите?

— Гарри Дрейтон. Мы снимаем Хайклифф-холл.

— Гарри Дрейтон… Тот самый миллионер?

— Вы о нем слышали?

— Думаю, все в этих краях о нем слышали. Только я слухам не верю. Никогда не видел человека, у которого был бы миллион фунтов!

— О, у папы денег намного больше, — равнодушно заметила девушка. — Он сделал состояние на золотых приисках Калифорнии.

— В Калифорнии… — пробормотал мужчина.

— В Штатах. Мы там жили последние восемнадцать лет.

«Это объясняет ее акцент», — подумал он.

— Я забыла представиться: Лексия Дрейтон!

Девушка протянула руку и дружелюбно улыбнулась. Заметив очевидное смущение собеседника, она подумала, что снова нарушила какие-то нормы приличия. Наверное, в Англии не принято подавать руку слуге.

Мужчина протянул руку в ответ:

— Фрэнсис!

— Фрэнсис… А для друзей, наверное, Фрэнк?

Собеседник задумался, как если бы этот вопрос застал его врасплох.

— Раньше никто меня так не называл, — честно ответил он. — Но вы можете звать меня Фрэнк, если вам нравится.

— Спасибо! — Девушка вздохнула. — Фрэнк, это так ужасно!

— Ужасно быть миллионером? — эхом отозвался он.

— Просто невыносимо! — доверительно сообщила Лексия. — Все хотят на мне жениться ради папиных денег.

— А чего хотите вы? — сочувствующе поинтересовался он.

— Вообще не видеть этого маркиза! Не хочу, чтобы меня тащили к алтарю со связанными за спиной руками, а он стоял, потирая руки и предвкушая, как запустит их в папины денежки!

— Так вы думаете, он решительно настроен на вас жениться?

— Не на мне, на деньгах! По слухам, он на мели и готов на все, лишь бы раздобыть наличные.

— Так о нем говорят?

— Но я не хочу выходить за человека, который чуть ли не королем себя воображает! И порядки у него в доме наверняка феодальные — подстрелить пару-тройку крестьян перед завтраком или что-то в этом духе…

Фрэнк от удивления лишился дара речи.

— Зачем маркизу стрелять крестьян? — спросил он наконец.

— Потому что он — их сеньор и крестьяне работают на него. А если он не доволен их работой — он их убивает.

— Но мы живем в девятнадцатом веке, и ваши понятия устарели столетий на шесть, не меньше. Поверьте, уже много лет маркизы не отстреливают крестьян — и уж точно не перед завтраком!

— Вы уверены?

— Это давно запрещено.

Девушка с сомнением посмотрела на него:

— Вы надо мной смеетесь?

— Ну, может, самую малость, — улыбнулся он.

— Но вы не нарушите своего слова? Не расскажете маркизу, что видели меня в такой одежде и одну, без сопровождения? Не хочу, чтобы он смотрел на меня с презрением!

— Да, это может ему не понравиться. Но разве не этого вы желаете? Он может не захотеть такой жены.

— При моих деньгах и его проблемах? Вот уж не думаю!

— То есть, по-вашему, маркиз так отчаянно нуждается в деньгах, что женится на той, кого презирает?

— Некоторые люди на все готовы ради денег, — с мрачным видом проговорила Лексия. — Но он не должен усомниться в том, что я — настоящая леди, даже если я таковой и не являюсь!

Губы Фрэнка дрогнули в улыбке.

— Значит, вы не против, чтобы он пал к вашим ногам, но только затем, чтобы вы могли его растоптать?

— Это слишком сильно сказано, — возразила девушка.

— Хотя… Я понимаю, почему вы не против получить от маркиза предложение руки и сердца, несмотря на то, что не собираетесь его принимать.

— Вы действительно понимаете?

— Если маркизу так нужны деньги, как вы говорите, но предложения он не сделает, то в обществе скажут, что вы настолько нехороши, что не помогли даже папенькины миллионы!

Лексия впилась в него взглядом, онемев от возмущения, а Фрэнк между тем спокойно продолжал:

— Конечно же, вам бы этого не хотелось, особенно если учесть, что ваш отец ни от кого не скрывает свои амбиции и планы. Для наследницы признаться, что она охотится за титулом маркизы, — само по себе тяжело. Но если ожидания не оправдаются — о, это будет жуткое унижение!

— Эй, поосторожнее со словами! — возмутилась оскорбленная Лексия. — Я ни на кого не охочусь!

— Но люди скажут именно так и осуждать будут именно вас.

— Меня?

— Да. И потом, вы не особенно справедливы к маркизу. Заявляете, что ненавидите и презираете его, но при этом хотите, чтобы он вами восхищался.

— Вы на его стороне, Фрэнк? — спросила Лексия с вызовом.

— Признаюсь, да.

— Ну конечно, вы же у него служите. Этого и следовало ожидать, — кивнула она, пытаясь выглядеть справедливой.

— Но и вас я тоже могу понять. Вы хотите подвести его к женитьбе и ответить отказом, но чтобы при этом маркиз не создал вам никаких проблем. Я правильно понял?

— Совершенно правильно! Но если я получу предложение, па заставит меня согласиться. А если я заупрямлюсь, он впадет в ярость!

— Уверен, вы знаете, как повлиять на отца.

— Хочется верить, что это так.

— Но мы же пока говорим о будущем? Может, вы даже не встретитесь с маркизом.

— Я увижу его завтра. Нас пригласили на чаепитие, чтобы он мог на меня посмотреть.

— Что ж, это ваш шанс поразить его своей красотой, изяществом и остроумием! Наденьте лучшее платье, и пусть он только попробует посмотреть на вас свысока!

— Пусть даже не мечтает!

— Сейчас на кону ваша репутация. Вы поставите его на место позже.

— Дело в том, что… Я не хочу никому делать больно.

— Но это вам и не удастся, — заверил ее Фрэнк. — У маркиза нет сердца, так что ранить его невозможно.

— Неужели?

— Это правда. Он именно такой, как вы говорите, и даже хуже. Самовлюбленный, надменный, считает себя лучше всех на свете…

— Какой ужас!

— И уверен, что все женщины, с которыми его знакомят, охотятся за его титулом. Холодное презрение — вот все, на что вы можете рассчитывать!

— Каков наглец!

— Вы можете преподать ему очень ценный урок. По вине маркиза вы оказались в щекотливом положении, вот пусть он за это и расплачивается!

— Сделать это мне будет приятно, — призналась девушка.

Фрэнк встал, протянул руку и помог ей подняться на ноги.