Книга Последние бои люфтваффе. 54-я истребительная эскадра на Западном фронте. 1944-1945 - Вилли Хейлман

Единственное, что оставалось, – так это снова набрать высоту. Я держался близко к командиру группы, мой двигатель работал на пределе. Из услышанных радиопереговоров я понял, что разворачивается большой воздушный бой. Отчаянные крики людей, находившихся в большой опасности, прерывались отдельными спокойными командами командиров эскадрилий. Время от времени раздавался клич «Талли-хо», извещавший о победе в ожесточенной схватке. Когда кто-то закричал: «„Спитфайр!“, „Спитфайр!“ Я не могу оторваться. Помогите мне!», я отключил свою рацию. Я сказал сам себе, что когда наиболее опытные пилоты ощущают страх, то они предпочитают отключать свою рацию. Командир достиг кромки облаков. Прямо под нами Булли собирал свою стаю, и я легко мог разглядеть их желтые номера. Казалось, «зеленые сердца» благополучно выпутались из трудного положения. В задней полусфере, сквозь шквал зенитного огня, я видел дикую карусель «индейцев» и «бандитов»,[55] круживших друг перед другом, подобно роям шершней, ища брешь, в которую можно прорваться, чтобы сбить противника. Машины пикируют к земле, вспышка пламени… Далеко позади столбы черного дыма над горящими судами, ослепительный свет всполохов огня…

Я дернул ручку управления на себя, нечто темное пронеслось прямо под моим «Фокке-Вульфом». Было чертовски неуютно в этой гряде облаков. Действительно ли это был «Блэк-Видоу», новый черный брат двухфюзеляжного «Лайтнинга»?[56] Жаль, если бы я увидел его на долю секунды раньше, то мог бы сбить. Враг, видимо, тоже испугался и подумал о том же.

Теперь я снова был с эскадрильей. Собрались приблизительно пятьдесят «Фокке-Вульфов». Переворот через крыло… Я пикировал к Сене, которая подобно матери вела своих заблудившихся детей домой.

Три часа спустя…

Срочный взлет! Нас спешно подняли на отражение атаки приближавшейся армады «Лайтнингов» и «Мустангов», выполнявшей штурмовку линий связи между Алансоном и Шартром. Ведущий – лейтенант Дортенман. Я взлетел в составе эскадрильи из шестнадцати «Фокке-Вульфов». Мы поднимались по крутой спирали, преимущество в высоте было залогом успеха в такой атаке. Курс 270°. Мы скоро достигли холмистой местности западнее Шартра. «Внимание», – передал по радио Дортенман, сообщая об «индейцах» позади слева и несколько ниже нас. Мгновение спустя он внезапно оборвал передачу, а я был атакован со стороны солнца. «Не очень любезно», – подумал я. Несмотря на уменьшенные обороты, противник летел все еще слишком быстро, а его заход был слишком крутым.

Мне пришлось прервать мои размышления, автоматически я рванул машину в сторону и совершил резкий разворот. Я увидел инверсионные следы, остающиеся сзади моей машины. Приходилось быть очень осторожным с «Лайтнингами», поскольку они имели в носовой части четыре пушки,[57] обладавшие разрушительной огневой мощью.

– Хейлман Дортенману. Атакован сверху.

– «Виктор».[58] Постарайтесь сформировать защитный круг.

Скоро шесть «Фокке-Вульфов» образовали плотный оборонительный круг; атакующие «Мустанги» не могли его разорвать, если не хотели подвергнуться опасности оказаться в нашем прицеле. В то время как Дортенман с оставшимися десятью машинами старался занять позицию для атаки с превосходящей высоты, снизу на широком развороте с набором высоты появились «Лайтнинги», вызванные «Мустангами» на помощь. Их было около тридцати.

Я увидел, как три «Мустанга» заходят для атаки. Быстрый взгляд назад. Слава богу, белая «четверка» – машина длинного Патта – была на месте. Карусель началась. Трассеры… Мимо… Теперь с правого борта. Горка.[59] Разворот на вертикали. Выравнивание. Я сел на хвост «Мустанга». Американец почувствовал опасность и бросал свой разукрашенный самолет из стороны в сторону. Жаль, но мои трассеры не попали в него и исчезли сзади его самолета. Я закладывал все более крутые виражи. Победителем должен был стать тот, кто выполнял развороты с меньшим радиусом. Небо оказалось надо мной, затем с правого борта появились лесистые холмы, раскачивающиеся словно гигантское каменное лицо. Удивительный мир, но нет времени, чтобы им любоваться. Это была борьба не на жизнь, а на смерть. Тот, кто первым начнет стрелять, имеет шансы уцелеть, и в этом жестком состязании на виражах я вынудил «Мустанг» оказаться в моем прицеле.

Новая очередь… Американец отчаянно пытается оторваться, но слишком поздно. Он пролетел через сектор огня моих четырех тяжелых пулеметов и, войдя в штопор, падал к земле, охваченный огнем.

Я еле прохрипел «Талли-хо» своим пересохшим горлом. «Лайтнинг» появился неожиданно и легкомысленно выставил свой яркий серебристый двойной фюзеляж прямо подо мной. Я быстро перевернул «Фокке-Вульф» на спину. От волнения я дернул ручку управления столь энергично, что голова стукнулась о верхнюю часть фонаря. Короткая очередь… Неудачно. «Лайтнинг» заметил мою машину, и снова началось бешеное преследование.

По радио Дортенман передал:

– Gartenzaun. Их слишком много. Возвращение домой на бреющем.

Сманеврировать, чтобы оторваться, не удавалось. Мы непрерывно вовлекались в «собачьи схватки» с превосходившими по численности американцами, которые вцепились нам в хвост. Дортенман потянул свою машину – красную «единицу» – вверх. Что случилось? За ней потянулся шлейф дыма.

– Дортенман, прыгайте. Вы горите, – раздался чей-то голос по радио.

Мимо меня пронеслась белая «десятка» с двумя «Лайтнингами» на хвосте. Это был лейтенант Курт Зибе, который совершил сотню боевых вылетов, но еще не заслужил Железный крест 1-го класса. Нервный, болезненный парень, всегда выходивший целым из сумасшедших «собачьих схваток».

– Хейлман, внимание, – рядом со мной появился долговязый Патт. Он бросил свою машину в сторону. Я последовал за ним.

Два «Лайтнинга» преследовали «Фокке-Вульф». Они оказались в хорошей позиции по отношению к Остро и ко мне. Очередь, затем вторая, и, пока Патт впереди меня докладывал о своей победе, белая «единица» отчаянными бочками и змейками[60] пыталась сбросить противника со своего хвоста. Еще одна прицельная очередь. «Лайтнинг» перевернулся через крыло и вошел в плоский штопор. Подобно увядшему листу он, полыхая огнем, по широкой спирали падал к земле. Пилот, должно быть, был ранен или, возможно, убит, поскольку парашют не появился.