Книга Золотая муха - Иоанна Хмелевская

— Ну, не скажи. Ты бы столько поплескался в ледяной водице! «Из ничего»!

Девушке и ее парню никто не помогал разбирать кучу. Но никто и не мешал, хотя их окружала довольно плотная толпа, несколько десятков глаз с завистью наблюдали за ними. А парочка знай себе набивала янтарем бесконечные сумки и пакеты. Сколько же там было громадных кусков!

Рыбак, который рядом с нами вытряхивал содержимое своей сетки, веско заметил:

— Сдвинулся свежий пласт, и его сразу подбросило к нам, так что не успел искрошиться.

Повернувшись к нему, я невольно отметила его незаурядную внешность, но не до рыбака было. Внезапно кто-то простонал:

— О Езус! Отродясь такого не видел!

И резко нагнулся над кучей, углядев там что-то из ряда вон выходяшее.

— А ну отвали! — прикрикнула на него девушка. — Не твое!

— Ну чего ты, посмотреть нельзя? — обиделся тот. — Я же не убегаю с ним! Господи, никогда не видел такой мухи!

Рыбак успел поднять кусок янтаря и рассматривал, не веря глазам своим. Вырвав у него из рук свою собственность, девушка тоже глянула и буквально застыла. Толпа разом навалилась, круг зевак сомкнулся, каждому захотелось посмотреть на редкую находку. Мне тоже, но, поскольку я оказалась за спинами любопытных, пробиться поближе так и не удалось. Впрочем, владелица редкости никому не позволила ее коснуться, поспешно сунув в торбу.

— Ну чего теперь пялиться? — резко крикнула она. — Как в море лезть, так не нашлось охотника, хотя никто не запрещал. А теперь точно шакалы накинулись! На свое любуйтесь.

— Интересно, что же там такое? — пробормотал Пупсик.

— Ты что, оглох? Рыбак сказал — муха, — не очень уверенно ответила я.

— Холера, так и не удалось посмотреть.

Тут в толпе прорезалась щель, я рванулась вперед, но кто-то успел раньше, я попятилась и наступила на ногу типу, который навалился на меня сзади. Я извинилась, хотя моей вины не было, да и тип мог бы так нахально не напирать. Он не обратил внимания ни на отдавленную ногу, ни на мои извинения — все его внимание было сосредоточено на находках моржихи. Поскольку сама девица явно не располагала к расспросам, любопытные вцепились в рыбака, успевшего рассмотреть редкий дар моря. Признаться, толку от него было немного.

— Муха! — бормотал он, все еще не придя в себя от потрясения. — Муха! Большая такая. И золотая.

Тут слева послышались какие-то крики, и внимание зевак переключилось на новое зрелище. Рыбак в комбинезоне замахнулся своим гигантским сачком на какого-то оборванца в высоких резиновых сапогах, а его напарник огрел оборванца дубинкой. Жертва нападения бросилась наутек, оба рыбака — за ним. Из их бессвязных выкриков следовало, что оборванец — вор и кладбищенская гиена, из тех, что крадут янтарь у порядочных людей и имеют наглость совать лапы в чужой мусор. А какой-то мужик, стоя по пояс в воде, принялся орать на преследователей и вообще на этих местных, допытываясь неизвестно у кого, а кто волчьи ямы роет, капканы на людей ставит и покрышки мотоциклов дырявит? Ведь нет такого закона, чтобы все доставалось местным, а приезжие — что, не люди?! Нет у нас частной собственности на море! Местные в ответ заорали, что убегавшая гиена явилась на промысел без сапог и сетки, не иначе как кепкой собирался черпать, какой он добытчик и нечего за такого заступаться! Ворюга, он и есть ворюга! Тот, что был с дубинкой, вдруг оглянулся и увидел, как соперники подбираются к его куче. Развернулся и помчался отстаивать свое добро, издали вопя и грозя кулаком. Халявщики прыснули в разные стороны.

— Ох, подерутся! — с надеждой произнес Пупсик.

Драки мне никогда не доставляли удовольствия, но я не уходила. Интересно, что победит — воинственные настроения или янтарь? Победил последний. Еще немного покричав, враждующие стороны вернулись к прерванной работе.

На пляже мы пробыли до темноты. Где-то около двух профессионалы в комбинезонах и с сачками ушли — может, потащили добычу домой, а может, двинулись к русской границе. Кое-кто уехал на дребезжащих мотоциклах с ободранными сиденьями, буксуя на песке, но все-таки пробиваясь сквозь сыпучие дюны и колючие заросли.

И вот наконец на пляже остались лишь такие любители, как мы. Порядочно их собралось, на отсутствие конкурентов грех жаловаться Тут все были равны, теперь всем разрешалось копаться в любой куче, выискивая кусочки янтаря, которыми пренебрегли законные хозяева или просто проморгали. Да, это было настоящее богатство, ничего похожего нам не удавалось собрать. Даже Пупсик, никогда не любивший тяжелого физического труда, теперь вкалывал любо-дорого. Да и я работала не покладая рук. Только наступившая темнота заставила нас оторваться от этого занятия.

А после ужина Пупсик неожиданно исчез, не предупредив меня и прихватив машину. Правда, я никуда не собиралась, заранее предвкушая, как стану наслаждаться весь вечер, разбирая собранные за день сокровища, но все равно меня брала злость! Будучи еще молодой и довольно глупой, я тогда мужчину ценила больше янтаря. Это позже, повзрослев и поумнев, я всецело предалась новой страсти, янтарной горячке, а в ту пору проявлялись лишь ее первые симптомы.

В голову сразу полезли подозрения. Наверняка опять какая-то баба. Или местная продавщица, или та красотка водоплавающая. Правда, ее спутник, судя по тому, что удалось услышать на берегу, не просто спутник, а муж, да уж больно робкий и нерасторопный. Это можно было заметить и невооруженным глазом. Ведь в море-то она полезла, пусть даже ее толкала просто алчность, жадность или, мягче говоря, корыстолюбие. Неважно, янтарь все облагораживал. Мой Пупсик всегда пользовался бешеным успехом у баб, выходил победителем и не в таких ситуациях, так что перехватить жену под самым носом такого пентюха для него пара пустяков.

Под носом пентюха пожалуйста, но не перед моим!

Возможно, я бы и отправилась на прогулку в поисках неверного супруга, но рассыпанный по столу янтарь не давал оторваться, притягивал магнитом, смягчал бушующее во мне бешенство. Да и где искать неверного в потемках? Вдруг махнул в Пески? Не шлепать же туда пешком! К тому же ярость бушевала во мне не в полную силу, захватила всего на три четверти, оставшаяся четверть испытывала высочайшее удовлетворение и чувствовала себя вполне счастливой. Вот сейчас займусь янтарем, какое же это удовольствие — перебирать все эти кусочки и даже крошки! До утра просижу. Интересно, что он мне наврет по возвращении...

До утра ждать не пришлось, песик вернулся вскоре после двух.

— Ничего не выдумывай! — заявил он мне с порога, хотя я молчала как убитая, лишь взглядом испепеляя мерзавца. — Просто мне хотелось узнать, что они с ним сделают и нашелся ли уже покупатель. Помнишь, я сказал тебе — тут что-то готовится? Так вот, я оказался прав. Уже устроили засаду.

Ну конечно, не очень-то понятно, туманно как-то, наверняка туману напустил специально, чтобы задурить мне голову. Сообщая это потрясающее известие, Пупсик копался в сумке. Вытащил плоскую бутылку коньяка, еще непочатую, свинтил пробку и порядочно отхлебнул. Только после этого протянул бутылку мне.