Книга Мое сокровище - Тереза Ромейн

– Вот, значит, как он намерен сыграть… – послышалось из-за двери.

Этот негодяй… Он что, кажется, ухмылялся? Одрина тотчас же представила его физиономию – рот перекошен в ехидной самодовольной усмешке, а брови изогнуты; он явно воображал себя совершенно неотразимым. Но ей-то он уже совершенно не нравился.

– Никакой игры, – ответила Одрина. – Мой отец настроен очень серьезно.

– А мне кажется, речь идет именно об игре, моя дорогая.

– Извольте обращаться ко мне надлежащим образом, иначе я не буду с вами разговаривать, – пробурчала девушка.

Было слышно, как Ллуэлин вздохнул. А потом снова заговорил:

– Ну, хорошо, миледи. Вы ведь понимаете, что все дело в деньгах. Либо вы выходите за меня, либо я заполучу ваше приданое иным способом.

– И не надейтесь… Брак – единственный способ получить мое приданое, а я за вас никогда не выйду.

Прижавшись спиной к двери, Одрина шумно выдохнула и оттянула лиф платья. У нее на шее и на груди выступила испарина, хотя руки и ноги по-прежнему оставались холодными. Ох, с каким бы удовольствием она приняла сейчас ванну!.. И лучше всего – дома, в Лондоне. Ах, как было бы замечателно перенестись на неделю назад. Или же на три недели вперед – в тот светлый и радостный день, когда ее старшая сестра Карисса благополучно выйдет замуж за герцога Уолпола и их семейному благополучию уже ничто не будет угрожать.

– До чего же вы стали несообразительной, леди Одрина, – послышалось из-за двери. – А ведь всегда были такой смышленой… Ну, если вам так нужны уточнения, то извольте… Во-первых, следует сказать, что я вполне удовлетворюсь эквивалентом вашего приданого. – Голос Ллуэлина звучал так близко, словно он шептал ей на ухо, и Одрина отшатнулась от двери, которая вдруг показалась ей не слишком надежной преградой. – А во-вторых… Если вы не выйдете за меня, то вашему отцу придется заплатить мне за молчание о нашем романтическом путешествии в Йорк. Это будет, так сказать, плата за предотвращение скандала, из-за которого щепетильный Уолпол может отменить свое помпезное венчание. – Последние слова были сказаны явно с ухмылкой. Ну, что скажете?

Одрина медлила с ответом. Она прекрасно знала, что у ее отца не было возможности заплатить этому шантажисту. После бедственной зимы 1816-го фермерская рента год от года приносила все меньше доходов; кроме того, несколько месяцев назад затонул корабль, перевозивший чай и шелка из Индии, и эта трагедия унесла на дно морское значительные отцовские капиталовложения. Что же касается их с сестрами приданого, то оно было надежно спрятано в банке и защищено соглашением между родителями… В общем, они не могли не замечать ежегодного снижения семейных доходов, и отчасти именно по этой причине им сейчас был столь необходим союз с состоятельным герцогским родом.

– А если отец не сможет заплатить? – спросила Одрина, и голос ее при этом дрогнул.

– Аристократы всегда способны найти необходимые средства. А если ему потребуется стимул, моя милая девочка, то у меня имеется парочка твоих подвязок. Твоя служанка заверила, что они весьма примечательные, и вряд ли возникнут сомнения в том, что они принадлежат тебе.

Черт возьми!.. Эту служанку следовало тоже связать и запереть вместе с Ллуэлином, с которым она вступила в сговор!

Немного помолчав, Одрина заявила:

– В таком случае представляется разумным держать тебя там связанным до самого Нового года. Мистер Резерфорд считает, что тебя следует кормить, но я не уверена, что стоит это делать.

– Милая моя голубка, поверь, я отнюдь не дурак. Ты могла бы догадаться, что я принял меры, чтобы обезопасить себя. – Ллуэлин засмеялся и добавил: – Сказав, что у меня имеются твои подвязки, я не совсем точно выразился. Подвязки – у моего сообщника, и если я не вернусь в Лондон до конца этого года, то одна из них будет отправлена Уолполу, а тот, конечно же, задумается о том, следует ли ему жениться на сестре такой девицы, как ты.

«Такой девицы, как ты…» Черт побери, но ведь ее прегрешения не более весомы, чем прегрешения негодяя Ллуэлина! И тем не менее собственный отец, возможно, считает ее главной виновницей произошедшего… А впрочем – ничего удивительного. Ведь отец заботится не столько о ее чести, сколько о своей репутации.

Когда Одрина вновь заговорила, в голосе ее звучало презрение.

– Должно быть, мое сознание все еще затуманено, потому что я не понимаю, что ты выгадаешь, если свадьба моей сестры не состоится, – проговорила Одрина.

– А вам разве не известно, с кем у Уолпола едва не состоялась помолвка в прошедшем сезоне? – Сейчас Ллуэлин явно ухмылялся. – Вы ведь это помните, миледи, не так ли? Моя сестра едва не женила его на себе, но потом появилась ваша, и он не смог устоять перед соблазном – захотел получить весьма солидное приданое. Однако звон монет потеряет для него привлекательность, если ваше семейство окажется в центре скандала. Ну, а моя сестра будет тут как тут – уж она-то сумеет утешить герцога.

Одрина невольно вздохнула. Да, верно, герцог Уолпол был именно таким. И он действительно едва не обручился с бесцветной мисс Ллуэлин, но веселая и говорливая Карисса вмешалась очень вовремя. Увы, их помолвка непременно расстроится, если грянет скандал…

Одрина снова вздохнула, а Ллуэлин, очевидно, по-прежнему ухмыляясь, продолжал свой монолог:

– Так что ты сама все понимаешь… Либо я получаю твое приданое, либо то, что можно назвать компенсацией. А если нет, – становлюсь братом герцогини. При этом мне не важно, будет ли твоя жизнь погублена или нет. Ты, моя милая, – всего лишь средство для достижения цели.

Графской дочери, конечно же, не подобало усаживаться на пол и закрывать лицо ладонями. Но ведь здесь ее никто не видел… К тому же ей сейчас было не до того, чтобы задумываться о своих манерах.

А Ллуэлин, не услышав от нее никакого отклика, вновь принялся барабанить в дверь.

Через несколько минут над плечом девушки прозвучал чей-то тихий голос:

– Мне все же хочется связать его – невзирая на рекомендации сиятельной леди Ирвинг.

Одрина вздрогнула от неожиданности и вскинула голову. Возле нее на корточках сидел Джилс Резерфорд.

– Миледи, что вы здесь делаете? – Его зубы сверкнули в свете горевшей над ними свечи. – Знаете, я заметил, что у вас есть склонность покидать подобающие для вас места и оказываться в обществе не очень-то надежных джентльменов. – Американец кивнул в сторону двери. – Что, пытаетесь его вразумить? – Он улыбнулся, и его зубы снова сверкнули в полутьме.

«Он сказал, что верит мне», – напомнила себе девушка. И потому ответила:

– Да, пытаюсь.

– И как продвигается дело?

– Не слишком успешно, – ответила Одрина со вздохом.

– Этот туповатый субъект изворачивается и пытается что-то изобрести, не так ли?

– Вряд ли его можно назвать изобретательным… – пробормотала Одрина. И тут же припомнила, что Ллуэлин заблаговременно позаботился о том, чтобы заполучить ее подвязки. – Однако и дураком его считать не следует.