Книга Призрачная ночь - Клаудия Грэй

— Кол ему не навредит, — объяснил Ранульф. — Когда мы его вытащим, Лукас очнется. Вина хочешь?

Вик помотал головой. Он стоял там в своей тенниске и джинсах, такой несчастный и неловкий, и смотрел на Лукаса.

— Он не… он не сможет…

— Не нападет он на тебя, — прервал его Балтазар. — Пока Лукас вообще не может шевельнуться. А мы вытащим кол, только когда раздобудем ему поесть.

Вик засунул руки в карманы, и хотя он наверняка понимал, что Балтазар говорит правду, все же не мог заставить себя подойти ближе.

Только тут до меня дошло, что, как бы трудно ни было мне, Вику пришлось намного труднее. Он был единственным человеком среди нас, и, хотя вырос в доме с привидением и учился в академии «Вечная ночь», его опыт общения со сверхъестественным оставался весьма ограниченным, по крайней мере до сегодняшнего вечера, когда один из лучших друзей попытался его убить.

Балтазар вытащил из кармана ручку и обрывок бумаги и начал что-то писать.

— Вик, если у тебя хватит сил не заснуть, съезди вот по этом адресу, — попросил он. — Это лавка мясника. Они работают допоздна, у этих ребят есть побочный бизнес с кровью. Расплатишься наличными, и они не станут задавать лишних вопросов.

— Сомневаюсь, что я могу сейчас заснуть, — признался Вик. — И вообще, у меня нет стопроцентной уверенности, что я смогу заснуть хоть когда-нибудь. — Он пытался шутить, но на последних словах его голос дрогнул.

Я проводила его до двери, крепко обняла и шепнула:

— Спасибо тебе. Ты столько всего сделал для нас, а мы для тебя ничего.

— Не говори ерунды. — Вик похлопал меня по спине. — Вы мои друзья, и хватит об этом.

Как мы сможем расплатиться с Виком? Речь не только о деньгах, хотя мы были должны ему денег, но еще и о преданности и мужестве. Не знаю, есть ли это у меня. Мы, все остальные, обладали могуществом, но Вик, наверное, самый сильный из нас.

Мы разжали объятия, и Вик криво улыбнулся мне:

— Все мои лучшие друзья — мертвецы. Нужно будет сесть и хорошенько подумать, как такое могло произойти.

Несмотря ни на что, я засмеялась.

— Поехали, Вик, — сказал Ранульф, хлопнув его по плечу. — Я тоже хочу купить несколько пинт. И может быть, позже мы сумеем хоть как-то привести в порядок лужайку перед твоим домом.

Вик помотал головой и направился к двери.

— Сомневаюсь. Разве только в старые добрые времена викингов ты проводил все свои дни, занимаясь ландшафтным дизайном.

Дверь за ними захлопнулась, мы с Балтазаром остались практически одни. Я не могла придумать, что сказать, но молчание казалось просто ужасным.

— Кровь… с ее помощью Лукас сможет выбраться из всего этого, правда?

— С вампирами все происходит не так, уж ты-то должна знать.

— Пожалуйста, перестань читать мне нотации.

— Только тебе можно разговаривать?

Положение делалось только хуже. Нам с Балтазаром определенно требовалось хотя бы ненадолго отдохнуть друг от друга. Я расстегнула браслет, и узы, связывавшие меня с физическим миром, опять разорвались.

— Присматривай за Лукасом, — велела я, начиная исчезать.

— Никуда он не денется. — Балтазар сел и сделал большой глоток вина.

Погреб потускнел и затянулся серовато-синим туманом. Когда туман сомкнулся вокруг меня, я сосредоточилась, вспоминая лицо Макси и то место, где мы с ней впервые разговаривали после моей смерти, — чердак в доме Вика, и он передо мной возник: старый персидский ковер, портновский манекен, валявшиеся вокруг безделушки. Появилась и Макси. Она стояла в длинной развевающейся ночной сорочке, в которой умерла в двадцатых годах. Я тоже оставалась в белой рубашке и пижамных штанах, которые были на мне в момент смерти.

— Мне жаль твоего бойфренда, — сказала Макси, и в первый раз с того времени, как мы с ней начали общаться, в ее голосе прозвучало настоящее сочувствие. — Паршиво, что ты его вот так потеряла.

— Я его не потеряла. Мы что-нибудь обязательно придумаем.

Макси выгнула бровь. Ее язвительность быстро возвращалась.

— Я тебе уже говорила. Вампиры и призраки? Паршивое сочетание. По-настоящему паршивое. Мы для них — отрава, а они нам не друзья.

— Я люблю Лукаса, и наша смерть ничего не меняет.

— Смерть меняет все. Неужели ты этого до сих пор не поняла?

— Ну, твоей привычки то и дело меня шпынять она не изменила, — отрезала я.

Макси опустила голову, темно-русые волосы закрыли ее лицо, и я подумала, что, если бы в ее жилах все еще текла кровь, она сейчас покраснела бы.

— Извини. Тебе выпали непростые два дня. Я не хотела… Просто пытаюсь объяснить тебе, как обстоят дела.

Непростые два дня. Я умерла, обнаружила, что стала привидением, видела, как Лукаса убили и как он восстал вампиром, да еще и отражала атаку Черного Креста. Да, можно считать, что мне выпали непростые два дня.

— Ты играла с Виком на этом чердаке, когда он был маленьким мальчиком. — Я посмотрела на то место, где, по словам Макси, он любил сидеть и читать ей книжки. — После своей смерти ты не рассталась с этим миром.

— Рассталась! Большую часть столетия я… Я застряла между тем и этим мирами и толком не понимала, что происходит. Иногда я попадала в сны других людей и превращала их в кошмары — просто так, чтобы доказать, что еще могу влиять на окружающий мир.

— Я слышала, что призраки делают вещи и похуже, — возможно, с той же самой целью.

Макси села на подоконник. Ее длинная белая ночная сорочка словно мерцала, когда лунный свет просачивался сквозь развевающиеся рукава.

— Ты, наверное, догадалась, что люди в этом доме подолгу не жили. Для меня это было нечто вроде игры — проверять, как быстро я их напугаю, но потом здесь поселились Вудсоны, и Вик был таким маленьким, всего годика два. И когда я ему показалась, он не испугался. Я впервые за долгие годы вспомнила, каково это, когда тебя… принимают. И когда тебе кто-то небезразличен.

— Значит, ты понимаешь, — сказала я. — И знаешь, почему я не могу покинуть этот мир.

— Вик — человек. Он живой. Он привязывает меня к жизни и дает возможность ощущать ее через него… чуть-чуть. Лукас больше не может этого для тебя делать.

— Может. И делает. Я знаю. — Но, по правде говоря, я этого не знала. Я еще почти ничего не понимала в том, что такое быть призраком.

— Тебе нужно поговорить с Кристофером, — посоветовала Макси. — Он поможет тебе понять.

— Я помнила Кристофера. Таинственный и грозный, он представал передо мной еще в «Вечной ночи»; там он напал на меня с намерением убить, чтобы обеспечить мое превращение в призрака. Но этим летом он появился передо мной и Лукасом, чтобы спасти нас от Черити.