Книга Рижский клуб любителей хронопортации - Александр Долгов

– Ну как? Что скажешь? – спросил меня дизайнер Саша.

– Здорово! – восхищенно выдохнул я.

Обложка и вправду получалась великолепной и, главное, – необычной, когда все обложки журналов с фотографиями, а тут – рисунок, да какой!

Дизайнер довольно крякнул и вышел из комнаты. Не знаю уж, какая муха меня укусила, но я, повинуясь внутреннему голосу, быстро, прямо по-шпионски сфоткал на телефон понравившуюся обложку на светящемся мониторе, а потом всю подборку и все четыре журнальных разворота с главной статьей. Каюсь – согрешил, но уж больно мне это все пришлось по душе, и совесть не мучила: я же не собирался фото где-либо выкладывать или тем более сливать кому-то за деньги, нет-нет, исключительно для собственного удовольствия. Сама съемка у меня не заняла много времени, и, когда дизайнер вернулся, я сидел как ни в чём не бывало, так что он остался в неведении о моей авантюре. А тут и Долгов появился, еще раз меня поздравил с отличным материалом, сказал, что напечатают через номер, и сразу перешел к делу.

– Помнится, ты говорил, что у тебя есть архивный снимок с Цоем, снятый на «Полароид»…

– Да. А в чем дело?

– В связи с этим родилась одна интересная идея. Сейчас объясню. Ты ведь в Ригу собрался?

Ответа от меня он не дождался, я насторожился и задумался – стало быть, опять что-то назревало. Но что?! Долгов распахнул дверцы стенного шкафа и вытащил с верхней полки увесистую штуковину. Ну надо же! Это был фотоаппарат «Полароид». Я уже ничему не удивлялся, так вот, значит, кому суждено сделать историческое фото. То есть, что это я говорю – сделать? Оно уже существует, лежит дома, меня дожидается… У меня, между прочим, ни один мускул на лице не дрогнул, внутренне я был готов к любому повороту событий. Теперь мне стало понятно, кому в действительности принадлежит авторство известного памятного снимка с Цоем, но что еще важней – я догадался, в какой из дней 1990 года мне следовало хронопортироваться: однозначно 13 августа!

Этот «Полароид» попал в редакцию еще в середине 90-х благодаря спонсорской помощи «Светозара», фирмы, которая стала производить в СССР по лицензии американские портативные аппараты моментальной фотосъемки еще на заре «перестройки», а в начале нулевых благополучно обанкротилась. Фотоаппарат в комплекте с четырьмя кассетами, в каждой из которых имелось по десять фотопластин, провалялся без дела на верхней полке шкафа чуть ли не десять лет (о нем банально забыли), и вот на тебе – у Долгова появилась идея! Суть ее заключалась в следующем: он решил запустить новый журнальный проект – рубрику «Путеводитель», которая бы знакомила читателей с памятными рок-местами – не только в Петербурге, повсюду. Открыть рубрику предполагалось как раз материалом о десяти памятных местах Латвии, связанных с именем Виктора Цоя. Той моей фотке и предназначалось, по его замыслу, выполнить важную роль – создать иллюзию, что все фотоснимки новоиспеченной рубрики сделаны одним и тем же человеком, случайным очевидцем последнего променада Виктора Цоя по улице Йомас. Я только молча кивал, восхищенно слушая Долгова, дивясь тому, как это он попал в точку? Александр Владимирович продолжал рассуждать:

– Всем известно, что Виктор Цой погиб в автокатастрофе, находясь на отдыхе в Юрмале. Последние три года он проводил летний отпуск с Наташей Разлоговой в одном и том же месте – в рыбацком поселке Плиеньциемс, кстати, известном с давних пор латвийском курорте. Там даже иные царствующие особы Российской империи в свое время не гнушались отдыхать. Поселок маленький, уютный, в нем тихо и спокойно. И что любопытно: улиц там нет, а каждый дом имеет собственное название вместо привычного номера. Дом, в котором жил Цой, называется «Зелтини». Как я слышал, обычный дом с печным отоплением, в нем Виктор с Наташей снимали комнату с отдельным входом. Повторяю еще раз: все это – общеизвестные факты. А нас в первую очередь интересует все неизвестное, хотелось бы узнать – откуда, с какой почты приходила корреспонденция, адресованная на имя Цоя, к примеру, телеграммы. Откуда он, скажем, мог позвонить по межгороду в Москву или Питер – ведь неотложных дел, несмотря на отпуск, было немало? Вот, скажем, ожидаемый выпуск очередного альбома, запись демонстрационной версии которого завершилась за пару дней до аварии. Где конкретно она проходила – в доме «Зелтини», в одной из комнат, или в другом месте – непонятно. И где находится то озеро, на котором Цой рыбачил в последний свой день? Все это тебе следует досконально разузнать, отснять на «Полароид» все объекты и написать к фото сопроводительный текст. По времени это не горит, торопить тебя не буду, главное, чтобы в итоге все получилось занимательно.

Редакцию я покидал заправским сотрудником, хоть и нештатным: обновка, подаренная Долговым бейсбольная кепка черного цвета, тисненная спереди броским белоснежным логотипом издания, лихо надетая мной задом наперед, безусловно, была мне к лицу. В руках я держал пакет с массивным «Полароидом». Но главным было задание, такое необычное, интригующее…

Тут, думаю, самое время прояснить причину интереса Долгова к так называемому почтово-озерному вопросу. Дело в том, что он сочинил любопытный киносценарий, не так давно опубликованный в качестве брошюры-приложения к журналу и уже успевший наделать шума в рок-сообществе. События в сценарии разворачиваются в параллельном мире, где Виктор Цой по-прежнему жив. Так вот, завязкой истории и выступает пресловутый почтовый эпизод – кинорежиссер Рашид Нугманов ранним утром 15 августа, предчувствуя беду, посылает Виктору в Плиеньциемс телеграмму-молнию о начале съемок нового фильма и просит быть осторожным. Телеграмму доставляет на озеро Наташа Разлогова за час до автокатастрофы, благодаря чему Цой избегает аварии. Его автомобиль «Москвич-4112» и встречный автобус «Икарус-280» разъезжаются на злополучном 35-м километре трассы Слока – Талсы в разные стороны.

Вернувшись домой, я тут же взялся за работу, залез в Интернет, и к полуночи передо мной лежал список из десяти пунктов, первым из которых, ясное дело, числился дом № 83 по улице Йомас, этакий местный Бродвей в Юрмале. Я выяснил, что теперь в здании располагается летнее кафе, а в те далекие советские годы там находился ювелирный магазинчик, возможно, Цой туда заходил и, кто знает, может, что-нибудь и прикупил в день фотосъемки 13 августа. Далее по списку следовал Дворец культуры Рижского института инженеров гражданской авиации. Здесь весной 1987 года состоялся концерт ленинградской «Поп-Механики», в составе которой играли все участники группы «Кино», включая Цоя. Затем – стадион «Даугава» и гостиница «Юрмала», оба места связаны с последним концертом группы «Кино» в Риге. Конечно же, в списке присутствовал старый рыбацкий поселок Плиеньциемс. Кроме упомянутого Долговым дома «Зелтини» в этой локации всплыл новый объект – небольшой одноэтажный сарай, крытый черепицей, находящийся рядом с домом. Именно здесь и была записана «болванка» последнего альбома при содействии Юрия Каспаряна. Цой пел и играл на гитаре, Каспарян программировал. Запись сделана при помощи портативной студии, подаренной некогда группе «Кино» Джоанной Стингрей. Портостудию в Плиеньциемс привез Юрий Каспарян на своей машине, и он же увез ее обратно в Ленинград по завершении записи за день до аварии.