Книга Свидание со Снежной Королевой - Сара Хайнер

— И как вы рассчитываете из нее выудить признание? Не пыткой же! Она должна будет сама захотеть вам рассказать что-то о себе. И это при том, что вы адвокат противной стороны! Чтобы так быстро втереться в доверие, вам придется стать ей родной сестрой. Изображать сочувствие и женскую солидарность, подавать платочки и рассказывать истории о своем трудном детстве. Неужели вы готовы разыграть тут весь этот спектакль?

Кларисса ответила не сразу. Она догадалась, что ей устраивают экзамен, — только не поняла, по какому предмету. Она некоторое время обдумывала вопрос. Это вселило в Джека надежду. Через несколько секунд Кларисса твердо произнесла:

— Если это покажется целесообразным, чтобы склонить Пола Тайлера к выбору в нашу пользу и чтобы потом выиграть процесс, то я бы это сделала.

Надежда Джека не оправдалась. Эта Браун не человек, а кусок льда. Несказанно разочарованный, он воскликнул:

— «Целесообразным»! Господи, да вы просто бесчувственная! Хладнокровный адвокат, а не человек. Неужели за этим льдом в вас нет женщины?

Кларисса вздрогнула и застыла, глядя на него со странным выражением лица. Джек внутренне выругал себя: эту фразу нельзя было говорить вслух. Ни одной бабе, будь она хоть восьмидесятилетней сотрудницей КГБ, нельзя говорить, что ей недостает женственности. Такое преступление карается смертью. Если он, зная об этом, все же совершил его, то объяснить это можно было только той бурей противоречивых чувств, которые вызывала в нем его загадочная, непонятная подчиненная. Объяснить, но не оправдать. Как же теперь загладить жуткую бестактность? Ведь предстоит еще вместе работать!

Прижав к груди блокнот и побледнев, Кларисса медленно выговорила:

— Если я правильно вас поняла, это был не комплимент.

— Нет-нет! Я совсем не то имел в виду, — начал Джек, судорожно пытаясь придумать как можно более благовидное толкование своим словам. — Это была…

— …бестактность, — закончила за него Кларисса. — Простая мужская бестактность. Ничего страшного.

Губы ее дрожали, когда она говорила, и Джек, с одной стороны, страдал от необычайно сильного и неведомого ему доселе в отношениях с женщинами чувства вины и стыда, а с другой стороны — радовался, что Снежная Королева отреагировала на его слова вполне по-человечески. Раз ее можно было оскорбить этим, значит, подо льдом скрывалась нормальная живая женщина!

Держалась она, правда, превосходно. Ни слез, ни истерик. Нацепив искусственную улыбку, которая не могла обмануть Джека, но внушила ему еще большее уважение к ней, Кларисса сказала:

— А сейчас мне нужно сделать еще пару звонков. Так что увидимся позже.

С этими словами, не дожидаясь ответа, она встала и направилась к выходу. Джек смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью. На душе у него было сквернее некуда. И самое неприятное было то, что он совершенно не мог понять, что с ним происходило. Все так странно, так необычно. Так бессмысленно и так мучительно!

— Проклятье!

Ударив кулаком по столу и с грохотом отодвинув стул, Джек встал и тоже пошел к выходу. «Пожалуй, лучшее, что сейчас можно сделать, — это пойти искупаться», — сказал он себе, и эта идея ему понравилась. Но купание в прохладной воде не освободило его от мучительных мыслей. Тогда он направился в фитнес-центр, и тренер Салли, которой было поручено особо заботливо опекать гостя мистера Тайлера, выполнила свою задачу с блеском. Клиент был доволен.

Глава 3

«За льдом нет женщины! Бесчувственная! Адвокат, а не человек! — в бешенстве повторяла Кларисса, выдвигая и снова со стуком задвигая ящики комода. — Да что он знает! Да он меня и не видел нигде, кроме работы! А на работе разве я могу себя показать человеком и женщиной?!» Она сжимала кулаки в бессильной злобе на своего такого сексапильного и такого бестактного начальника, на саму себя, за то, что загнала себя в образ «синего чулка» настолько, что даже на курорте, среди пальм и пляжных зонтиков, не позволяла себе хоть чуть-чуть побыть просто человеком, позагорать на солнце, искупаться в океане или провести часок в фитнес-центре или в баре, думая только об отдыхе.

В изнеможении Кларисса упала на кровать, вцепилась рукой в покрывало, а другой провела по лбу. Глядя на потолок, она попыталась трезво оценить ситуацию и найти разумный выход из той эмоциональной пропасти, в которую она рухнула от нескольких слов, сказанных Джеком Майерсом.

«Джек. Все дело в нем. Как же он на меня действует!» Кларисса с легкостью признала, что его мнение ей важно, что этот мужчина волнует ее и эмоционально, и сексуально, а не только с точки зрения будущей карьеры. Менее охотно, но неизбежно пришлось признаться себе и в том, что ей ужасно тягостно, просто невыносимо сохранять перед этим мужчиной свою обычную маску Снежной Королевы.

Кроме всего прочего, было ужасно обидно, что Джек, который, по его собственным словам, ценил в Клариссе хорошего адвоката, то есть считал ее не хуже своих коллег-мужчин, теперь вдруг стал критиковать ее за отсутствие женских черт — тепла, чувственности — которые в их ремесле скорее помеха и недостаток! Получалось, что избранная ею стратегия движения к заветной цели — исключить все женское в своем поведении и во всем уподобиться адвокатам мужского пола, — сначала привела ее почти к самому порогу успеха, снискав ей уважение и благоволение членов совета акционеров, и в частности Джека Майерса, а тут вдруг стала препятствием! И что, ради того, чтобы угодить этому казанове, надо теперь изменить весь свой имидж? Остальные совладельцы конторы, которые и старше годами, и других нравов люди, едва ли обрадуются, увидев, что, прежде серьезная и скромная коллега, претендующая на место в их избранном кругу, вдруг превратилась в чувственную, женственную, сексапильную барышню.

«Да полно, могу ли я превратиться в чувственную, женственную сексапильную барышню? — горько спросила себя Кларисса. — Такой я бываю только во сне, а наяву — ни дня. С тех пор, как поняла, что отец, а вслед за ним и мама, хотели мальчика, а не девочку. И что я большое разочарование, и стану еще большим, если не докажу, что могу добиться того же, чего добился бы не родившийся на свет сын».

Мысли о родителях и об их надеждах Кларисса не любила и гнала, потому что подспудно понимала, что если не сделать этого вовремя, то придется признать, что буквально все, что она делала в жизни, — учеба, работа, карьера, личная жизнь (вернее, отказ от таковой) — было подчинено в конечном итоге одной главной цели, столь же неизбежной, сколь и недостижимой: доказать им, что она не хуже того сына, вместо которого родилась. А признать такое было бы слишком горько и унизительно.

Поэтому Кларисса усилием воли направила свои размышления в более конструктивное русло.

«Если уж я и так всю жизнь кого-то изображаю и всю жизнь доказываю, и сама профессия моя в общем-то в значительной мере и состоит в том, чтобы изображать и доказывать, получается, что чувственную, сексапильную, женственную Клариссу я должна сыграть. Просто чтобы доказать Джеку, что он ошибается. Один-единственный раз. Здесь, где никто нас не знает и где мы на несколько дней вдвоем. Доказать ему, что за ледяным фасадом есть женщина, достойная вожделения».