Книга Высотки сталинской Москвы. Наследие эпохи - Николай Кружков

Именно этот вариант публиковался в послевоенных архитектурных изданиях. Зодчий писал в 1946 году, что его искания были направлены к тому, чтобы Дворец Советов с наибольшей ясностью и простотой вошел своими элементами трехъярусной высотной части, возвышающейся над городом, в общий силуэт Москвы, как бы поддерживая общую застройку столицы и завершая ее скульптурой В.И. Ленина[24].

Сооружение Дворца Советов должно было явить собой выдающееся историческое событие в летописях мировой архитектуры. Величайшее здание в ми ре планировалось осуществить высокими художественными средствами и средствами самой передовой индустриальной техники. Великая героическая эпоха социализма потребовала от искусства подлинно монументальных образов, способных зримо воплотить великие идеи и воздействовать на многомиллионные массы. Это становилось возможным лишь при органическом сотрудничестве отдельных отраслей художественного творчества и в первую очередь архитектуры, живописи и скульптуры. Архитектура фасадов Дворца Советов включала целый ряд скульптурных элементов: памятники К. Марксу и Ф. Энгельсу перед главным входом, скульптурные группы на пилонах разных ярусов, рельефные фризы главного входа и фризы, опоясывающие здание.

Дворец Советов должен был стать архитектурной доминантой большой Москвы. Панорама. 1939 г.

В интерьерах Дворца «сотрудничество искусств» должно было воплотиться наиболее разнообразно. Виднейшая роль отводилась монументальной живописи, представленной фресками, панно, мозаикой, гобеленом… По мере движения посетителя по основным помещениям от входа к Большому залу и далее перед ним должна была четко раскрываться тематическая и композиционная связь этих помещений друг с другом. Композиционным центром здания должен был восприниматься Большой зал. Над президиумом должна была возвышаться скульптурная группа «Ленин ведет народы СССР к коммунизму», место этой группы выбиралось с тем расчетом, чтобы на ней концентрировалось внимание, чтобы она служила идейным центром Большого зала. Для большого фойе со стороны вестибюля была определена тема «Сталинская конституция». Два других фойе посвящались темам «Героика Гражданской войны» и «Героика социалистического строительства»[25].

В общей сложности для Дворца Советов необходимо было выполнить 72 крупных скульптуры, 650 бюстов и мелких скульптур, 19 скульптурных групп размером от 10 до 14 м. Площадь наружных и внутренних барельефов примерно равнялась 11 тыс. м 2. По предварительным подсчетам, 20 тыс. м2 отводилось под монументальную живопись. В связи с большим объемом предстоящих работ строительству Дворца было необходимо свыше 200 скульпторов-авторов, свыше 200–250 живописцев-авторов, 70 мозаичистов и т. д.[26]

Строительство Дворца Советов прервала война. В сентябре-октябре 1941 года из конструкций, подготовленных для монтажа на базе строительства в Лужниках, изготовили противотанковые ежи. В 1942 году после оккупации гитлеровцами Донбасса стальные конструкции Дворца Советов со стороны Волхонки были демонтированы и использованы для сооружения мостов на железнодорожной магистрали, питавшей углем центральные районы страны с севера[27].

После Победы проект остался невоплощенным. Разоренная войной страна была бы не в силах вытянуть такую стройку. Очевидно, и сам И.В. Сталин понимал, что вряд ли будет возможно «дважды войти в одну и ту же воду». Тем не менее еще долгое время при Совете министров СССР продолжало существовать Управление строительства Дворца Советов, которое по существу превратилось в элитное строительное подразделение, а в 1947 году переключилось на проектирование высотного здания на Ленинских горах. О том, какой колоссальный опыт был накоплен людьми, несколько десятилетий работавшими над фантастическим зданием Дворца Советов, свидетельствует тот факт, что именно этому управлению поручили впоследствии осуществить проектирование и возведение другого уникального объекта – телебашни в Останкино. Хотя Дворец и не был построен, проектирование этого сооружения не прошло бесследно. Выполненные конструктивные идеи и разработки, исследования и новые методы расчета сыграли впоследствии важную роль в развитии отечественной строительной техники.

Отказ от реализации суперпроекта Дворца Советов позже был вменен И.В. Сталину в вину. Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев на закрытом заседании XX съезда КПСС 25 февраля 1956 года в своем историческом докладе «О культе личности и его последствиях», в частности, сказал: «Вместе с тем Сталин проявлял неуважение к памяти Ленина. Не случайно Дворец Советов, как памятник Владимиру Ильичу, решение о строительстве которого было принято свыше 30 лет тому назад, не был построен, и вопрос о его сооружении постоянно откладывался и предавался забвению. Надо исправить это положение и памятник Владимиру Ильичу Ленину соорудить. (Бурные, продолжительные аплодисменты.)»[28]

Как известно, и при Хрущеве Дворец Советов не был достроен. Ответ на вопрос «Почему?» более чем понятен: Дворец оказался бы не столько «памятником Владимиру Ильичу», сколько символом торжества эпохи Сталина, знаком кульминации его градостроительных преобразований. В планы Хрущева это вовсе не входило.

Выход из этой щекотливой ситуации нашли простой и циничный. В 1957–1959 годах был объявлен конкурс на проект нового Дворца Советов, проходивший в два тура. Первый тур состоял из двух этапов (открытый и закрытый), второй – из одного.

По мнению организаторов этого мероприятия, «прогрессивные черты» отличали, в частности, те проекты, которые были «…свободны от формалистических, реставраторских, эклектических тенденций и подражания современной капиталистической архитектуре»[29].

Под эту и другие подобные формулировки, не имеющие никакого четкого воплощения, можно было без проблем разгромить что угодно. Достаточно сказать, что в конкурсе приняли участие известнейшие зодчие того времени И.В. Жолтовски й, Д.Н. Чечулин, Б.М. Иофан, другие архитекторы, работавшие ранее над конкурсными вариантами проектов прежнего Дворца. Теперь их проекты, не отвечавшие новым градостроительным веяниям, даже не были сколько-нибудь достойно отмечены. Напротив, И.В. Жолтовский, Б.М. Иофан и некоторые другие выделены как авторы проектов, неприемлемых для организаторов конкурса по своей стилистической направленности[30].