Книга Таежный гамбит - Юрий Достовалов

— Ну, так вот, может случиться так, что и мне придется схорониться где-нибудь… ну, в Монголии, например…

— Не советую, Александр Петрович, не советую, — защебетал Суглобов. — Монголия скоро тоже станет красной. Есть там батыры такие, живчики. Уж лучше в Американские штаты бежать…

— Но ведь деньги нужны… — подыгрывал Мизинов.

— Понимаю, понимаю, — закивал Суглобов. — Денег на пароход до Сан-Франциско я вам дам, так и быть. За все наше прошлое фронтовое братство. Ну, и на первое житье кое-что. Вы ведь человек серьезный, сможете со временем там развернуться, основательно обосноваться. Американцы любят трудолюбивых, — ерничал Суглобов.

— Ладно уж, поверю вам на слово, хотя тогда, в атаке… — заикнулся Мизинов.

— О, тогда совсем другое было! Тогда я всей идеологии вашей, монархической, не признавал. Это было, уж извините, скорее из идейных соображений. Да и что, плохо разве, ваше превосходительство, что вы несколько месяцев отдохнули от фронта-то, а?

— Разве что, — кивнул генерал. — Итак, вам нужны ключи от замков на вагоне, так?

— Совершенно верно, ваше превосходительство, совершенно верно! Мы могли, конечно, и без вас тут пошарить, но вы понимаете, хозяин лучше знает, где что хранится…

— Да и без пользы провозились бы, — сказал Мизинов. — Ключи спрятаны очень укромно.

— Ах, на худой конец можно было и к генералу Вержбицкому наведаться под видом эстафеты какой-нибудь, — не унимался Суглобов. — Знаете, наверное, про подвиги Олеко Дундича, как он с самым завидным хладнокровием проник в штаб к Деникину и передал ему письмо Буденного?

— Наслышан, — подтвердил генерал. — Шпионы у вас отменные. Мы, к сожалению, похвастать такими не можем.

— Ваша беда. Куда нынче без шпионов-то?

— Ближе к делу, Суглобов. Если я ключей вам не дам, вы меня застрелите?

— Увы, война есть война, ваше превосходительство.

— А если отдам, поделитесь золотишком?

— Слово офицера! — Суглобов встал по стойке «смирно», и даже полковничий погон на его плече сверкнул ярко и ослепительно.

— Ну, так тогда развязывайте меня и пошли!

— А вы нам так скажите, — настаивал Суглобов.

— Нет, Суглобов, так не получится, — отрезал генерал. — Такие вещи просто так не хранятся.

Суглобов подумал полминуты, переглянулся с ражим мужиком, тот кивнул ему, и Суглобов согласился:

— Ладно, генерал! Только без шуточек! У нас наганы!

— Надо полагать, — усмехнулся Мизинов.

Они ослабили ремни на его руках и ногах. Мизинов встал, немного размял тело под наставленными на него револьверами. Потом кивнул в сторону кухни:

— Это там!

— Рыжков, иди первым! Вы, генерал, — за ним! И поживее!

Они вошли в кухню. Мизинов подошел к люку подпола и кивнул:

— Там.

— Залезайте! — приказал Суглобов.

— А вы не боитесь? — усмехнулся Мизинов. — Запоры там крепкие. Закроюсь от вас и выберусь через потайной ход. Есть там и такой.

— Резонно, — сообразил Суглобов. — Рыжков, лезь первым!

Ражий детина открыл крышку люка и стал осторожно спускаться по приставленной лесенке. Вот он совсем скрылся в глубокой темноте. Но Мизинов знал: наган Рыжкова направлен на него. Действовать нужно безошибочно…

— Теперь вы, генерал! — торопил Суглобов.

— Конечно, — согласился Мизинов и поставил одну ногу на первую ступеньку лесенки. Но вдруг остановился и сказал: — Что же это мы? Без лампы-то? Там темно, как в преисподней. Так ведь, Рыжков? — крикнул он вниз.

— В преисподней не был, но не видать ничего, это точно! — отозвалось из темноты.

— Ну вот. Суглобов, видите на столе керосиновую лампу? Припустите огонек и подайте ее мне.

Пятясь задом, Суглобов подошел к столу, встал вполоборота к Мизинову, по-прежнему направляя наган на генерала одной рукой, другой подкрутил фитилек лампы. Огня прибавилось. Он взял лампу и шагнул к люку.

— Давайте мне, потом спуститесь сами, — и Мизинов протянул руку за лампой.

Суглобов пригнулся, подавая керосинку. Но едва коснулся ею руки Мизинова, генерал собрал всю силу в одно движение и резко ухватился за край суглобовской шинели, так что лампа вылетела из его рук и стукнулась об пол. Сильный рывок — и налетчик полетел в зияющую пустоту подпола. Что-то сгрохотало, потом раздался выстрел. Но Мизинов успел броситься в сторону. Ногой захлопнул крышку люка и подвинул тяжелую задвижку, просунув ее под скобу у края люка. Налетчики оказались в ловушке. Прозвучало еще несколько выстрелов.

— Палите, палите, господа! Дуб крепкий, не поддастся! — крикнул Мизинов, затоптал начавшее разливаться из лампы огненное пятно и выскочил в сени. Там возле двери висела его портупея. На счастье, в кобуре торчал наган.

«Сыщики, мать вашу растак!» — радостно выругался генерал и выскочил во двор.

Он бежал к воротам, на ходу заметив, что двое часовых лежат в нелепых позах по разные стороны ворот. «Зарезали, сволочи!» Выскочив за ворота, он стал палить из нагана. Через пару минут к нему подскакал казачий караул.

— Я — генерал-майор Мизинов! На меня совершено нападение. Налетчики в ловушке. Спешивайтесь, казачки! А вы, урядник, живо в штаб, пусть шлют усиленную охрану.

Урядник козырнул и резво направил коня в штаб армии.

Казаки стали спешиваться. Но вдруг в доме раздался оглушительный взрыв. Кухонное окно брызнуло мелким стеклянным звоном. Страшная догадка пронеслась в голове Мизинова.

— Быстрее в дом! — крикнул он казакам, и они побежали через двор. Вбежали в кухню — люк подпола был разворочен взрывом гранаты, окно в другую сторону двора выбито, на подоконнике — комки грязи от сапог. В осколках стекла в оконной раме — зацепившийся башлык Суглобова.

Мизинов подбежал к разбитому окну и всмотрелся в темноту.

— Мразь! — ударил он кулаком по подоконнику. — Урядник, — обратился он к казаку, — срочно вон туда, через огороды, к речке. Их двое. Надо задержать. Лучше живыми! — хотя сам совсем не верил в погоню.

Урядник взял под козырек и кинулся из избы.

— Поздно, ах, поздно! — корил себя Мизинов, молотя кулаком по подоконнику. — Граната… У них была граната!..

3

Вскоре Мизинов сидел в кабинете генерала Вержбицкого и рассказывал про случившееся.

— М-да, — покачивал головой командующий армией, — положение не из приятных.

— Ужасно то, что попытки овладеть золотом могут повторяться, — вставил Мизинов.

— Да-да, — согласился Вержбицкий. — И потому единственно правильным, милостивый государь Александр Петрович, я считаю вот что…