Книга Право учить. Работа над ошибками - Вероника Иванова

И Проводники знают, как снять проклятие?

«Да... Но не слишком любят этим заниматься...»

Почему?

«Потому что проще держать народ в страхе, чем протянуть ему руку помощи...»

И то верно. Пока все дрожат перед опасностью быть проклятыми, облечённые могуществом маги пользуются уважением и почётом, пусть и не заслуженным, но таким притягательным! А лишняя пара-тройка деревенек или судёнышек, спалённых под благочестивые и скорбные молитвы, только поспособствует укреплению власти над умами. Если же взять и избавить народ от беды, это деяние войдёт в привычку и перестанет считаться чудом. Более того, будет повсеместно требоваться, а не испрашиваться со слезами на глазах и коленями, уткнувшимися в землю. Разумно. Но мерзко, как всё, поверенное трезвым и жестоким расчётом.

Я могу что-то сделать?

«Право, затрудняюсь с ответом, любовь моя... Видишь ли, дух-бродяга не существует ни на одном из уровней, обречённый пребывать между, и уловить его присутствие можно только по колебаниям Прядей... Можно сплести ловушку и поймать его, но... Её нужно готовить там, где ты способен только разрушать...»

Значит, мне остаётся сидеть и ждать смерти?

«Если тебе нравится провожать людей до Порога, почему бы и нет? Но ты в любую минуту спокойно можешь уйти, ведь никто не в силах тебя остановить...»

Тогда мне придётся скинуть Вуаль.

«Конечно... И это не будет огромной потерей, верно?..»

Я не выполню поручение Ксо.

«Думаешь, он надеется на выполнение? Не смеши меня, Джерон!..»

Мне плевать, на что надеется кузен. Я сам приказал себе это сделать. И сделаю.

«Но помни о своём обещании: если тебе будет угрожать опасность, ты...»

Я не сумасшедший, драгоценная. Но угрозы пока ещё нет. Скажи, райг действительно способен проникнуть в живое тело?

«Если у тела ослабла связь с душой...»

В каких случаях подобное может произойти?

«Потеря рассудка... Смертельный испуг... Тяжёлая болезнь...»

Так, посчитаем шансы. Команда корабля здорова как телесно, так и душевно, да и страха особого не испытывает. Впрочем, теперь становится понятно, почему капитан решил нас запереть: полагал, если дух вселится в кого-то из женщин и нападёт на остальных, я вполне смогу справиться, а вот если райг попадёт в тело кого-то из речников, хлопот не оберёшься. Правда, с тем же успехом капитан мог подозревать меня в слабоумии... Как говорится, повод есть, хотя истинной причины никогда не существовало. Мне не угрожают ни болезнь, ни испуг, ни безумие. Насчёт странной путешественницы не уверен, правда, её действия выглядят вполне осмысленными, лишёнными и лёгкой тени паники. Кстати о действиях: откуда вдруг взялась неловкость? Мгновенный переход от хладнокровного и умелого убийцы к девице, не знающей, с какого конца браться за оружие, не то чтобы ужасает воображение, но тем не менее...

— Я тебя напугала?

Нет, разумеется. Заставила задуматься и поболтать с более осведомлённой особой, только и всего.

— Извини. Наверное, лучше было не рассказывать.

— Напротив, спасибо за рассказ. А бояться нет смысла: либо мы и в самом деле обречены и не сможем избежать судьбы, либо помощь всё же придёт. И в том, и в другом случае страх — только лишняя трата сил.

— Верно. — Кажется, где-то там под кружевом губы женщины тронула улыбка. — Тогда, может быть... Проведём оставшееся время с обоюдной пользой?

Накидка поползла назад, задержалась на плечах не более вдоха и, мягко шурша, стекла на пол.

Лицо с правильными чертами, бледное, удивительно спокойное, почти отрешённое, но чувствуется, что это спокойствие — итог длительных и настойчивых тренировок, словно каждый миг усилия тратятся не на напряжение мышц, а на расслабление. Тёмные тусклые волосы острижены коротко, впрочем, оно и понятно: если вечно закрывать лицо и голову, вспотеешь в два счёта, а возиться с косами, похоже, у женщины нет желания. Приятная внешность, но не более. И уж совсем не настраивает на то, что называется «провести время с пользой». Пользой для наших тел, имеется в виду.

— Не нравится? — Она словно и не ожидала иного результата. — А так?

Я не заметил момента перехода между обликами. Возможно, из-за Вуали, но вряд ли даже обострённые чувства помогли бы мне увидеть плавное и невероятно быстрое превращение отшельницы в чувственную куртизанку. Осанка потеряла строгость, взамен приобретая гибкость и свободу, грудь, вдох назад почти незаметная, выступила вперёд и округлилась, даже черты лица словно расплавились и перетекли в иную форму, укрупнив рот, подняв скулы и зарумянив щёки. Передо мной предстала совершенно другая женщина, и в то же время какой-то частью сознания я понимал: чуда не произошло. Ни одна Прядь пространства, связанная с Силой, даже не вздрогнула. Это не магия. Но что это, фрэлл меня подери?!

— Так лучше?

— Намного. Только если и впрямь не желаешь тратить время зря, лучше расскажи, как ты делаешь то... Что делаешь.

Она удивлённо улыбнулась, качнула головой, и наваждение ушло. Всё вернулось на свои места. Всё, кроме моего душевного спокойствия.

— Смотри, больше предлагать не стану.

— И не надо. А то пожалеешь. После.

— «После» не будет, неужели ты ещё не понял?

У тебя, возможно. Но по людским меркам у меня впереди достаточно дней. И если удача не откажется быть моей попутчицей, они сложатся в цепочку лет.

— Забудем хоть ненадолго о бедах! Правда, прежде мне хотелось бы узнать твоё имя. Если ты не против.

— Хельмери. Но достаточно и короткого Хель. А ты?

— Джерон. И позволь не называть полностью родовое имя: оно звучит почти отвратительно!

Женщина снова улыбнулась, с благосклонностью принимая мою шутку:

— Так что ты хочешь узнать обо мне, Джерон?

— Всё, что расскажешь.

— Так много?

— Так мало. Меня поразило твоё умение... Изменяться.

Услышав в моём голосе восхищение, Хель грустно вздохнула:

— Я была бы счастлива избавиться от этого умения навсегда.

— Разве оно ужасно?

— Оно невыносимо... Впрочем, лучше начать с начала. Я — лицедей.

— Актёрствуешь?

— Если бы... — Горестный вздох и следом за ним потрясённое: — Ты никогда не слышал о нас?! Истинных лицедеях?

Я много о чём не слышал и ещё большего не видел. Иногда мне кажется, что жить стоит только ради приобщения к чудесам мира. А порой хочется закричать: «Хватит! Мой разум устал от чудес!»

— Прости, нет.

Женщина смежила веки, а когда снова взглянула на меня, безмятежная печаль бледно-голубых глаз утонула в спокойствии всего лица.