Книга Экзо - Эдуард Катлас

— Заткнулись все, говорю последний раз. Двигайте ножками, он по-прежнему уходит.

Последнее было верно. Дрей бежал между домами, торопясь добраться до следующей улицы. Он не верил, что у сканера может быть большой радиус действия. Даже в то, что преследователи отследили его за два квартала, верилось с трудом. Выйти из-под колпака сейчас было самым важным. Потом можно будет сманеврировать, изменить направление, обойти преследователей стороной, избежать встречи с пресловутым Хаммером.

Времени плутать у него не было. Теперь, когда заработавший приемник оповестил его о том, что у шайки мурашей был сканер, все усложнялось.

Дрей вырвался на середину улицы, по привычке быстро подтянулся ближе к краю дома и побежал к ближайшему перекрестку, больше не пытаясь уйти в сомнительное прикрытие домов. Во дворах кварталов мурашника сложнее было заработать пулю, но пробираться дворами — это двигаться медленно. Доставщику же надо было уйти от сканера, — иначе его игра в прятки теряла малейший смысл.

Улицы, впрочем, тоже не были идеальны для спринта. Дрей прыгнул, ударился ногами о капот машины. Завал сразу из нескольких кузовов преграждал ему путь, и у доставщика не было никакого желания искать обходной путь. Это были уже не машины, а сплошная груда металлолома, спаянная воедино. Ржавчина, трава, прорастающая в каждой щели, — почему-то трава на машинах росла даже лучше, чем на закрытой асфальтом земле.

Пылинка за пылинкой, кусочек за кусочком, мусор забивался в эти щели. Застревал в них, сдабриваемый приносимыми осенью листьями. Потом на эти плацдармы попадали семена, и вот теперь эта свалка металла постепенно становилась прообразом будущего маленького холмика. Может быть, пройдет еще несколько сотен лет, и кто-то, проходящий мимо, даже не сразу поймет, что легко в основание этого бугра.

Дрей оттолкнулся от ржавого металла, и прыгнул дальше — опять на асфальт. Одна нога чуть было не попала в ловушку — изъеденное временем железо не выдержало нагрузки и начало крошиться, обваливаться вниз. Но Дрей был быстрее, — только дыра осталась на капоте древней машины, а он уже бежал дальше.

— Ушел из-под сканера где-то на юго-западе, чуть сместился к центру, — после небольшого перерыва приемник вновь ожил. — Быстрее все стягивайтесь туда. Этот парень очень неплохо модифицирован. Надо его взять…

Говоривший начинал задыхаться от бега, это чувствовалось в его голосе. Либо его модификации были не так хороши, либо сканер представлял из себя неслабую махину. Но кто-то продолжил мысль вместо замолчавшего Лоскута:

— Конечно, надо его взять. Такой резвый жеребенок развлечет нас. Ставлю на первый бой два к одному на бегуна.

— Возьми сначала его живым, — еще один голос.

— Ставку два к одному беру, Серый.

— Если только его не повредят, — тут же решил уточнить "Серый".

— Да, два к одному на первый бой, если он будет целеньким к его началу. Ты еще не знаешь, кого выставят против бегуна, — в голосе принимающего послышалась насмешка.

Из этого сумбурного разговора Дрей мало что понял, да и не пытался. Сейчас его волновала только та информация, которая могла быть применена немедленно. А именно: он избавился от слежки. Сканер держит два — два с половиной квартала. На всякий случай пробежав еще один перекресток, и, по-прежнему никого не встретив, он резко изменил направление и двинулся в обратную сторону — на север.

Охотничья свора должна была остаться сбоку. Чтобы поберечь силы, Дрей перешел на более размеренный бег.

День был безоблачный, и солнце в зените вовсю этим пользовалось. Асфальт раскалился. Не желая находиться в топке в одиночестве, дорога щедро делилась жаром с окружающим воздухом. От поверхности подымалось марево, струи воздуха спешили наверх, чтобы побыстрее охладиться, удалиться от раскаленной земли.

Непрерывный бег и жара заставили среагировать тело тренированного экзо, и, как только он сбавил темп, по его телу заструился пот. Все же мурашник вызывал у него крайне смешанные ощущения. Обветшавшие бетонные коробки, к каждой из которых когда-то жило столько же людей, сколько сейчас не найдешь и в десятке деревень. Практическое отсутствие ветра, и солнце над рукотворными грудами камня.

Полуденный зной, казалось, слегка изменил его восприятие. Мир вокруг словно стал не вполне реальным, некой абстракцией, которую можно было изучать со стороны. Безветрие, зной, чуждый ему бетон и асфальт. Треск бетона вместо пения птиц. Пыль и мусор вместо травы.

С другой стороны, весь мир давно уже перестал даже пытаться казаться реальным. Мир уродов, живших на уродливой земле. Мутантов, выживающих среди радиационных пустынь. На западе от этого мурашника таких было две — пара пятен на карте, со значками радиационной опасности. Маленьких пятен на карте, совсем маленьких, если не смотреть на масштаб. Если же аккуратно отмерить сантиметры на карте, и все-таки взглянуть в уголок, то эти пятна оказывались смертельными зонами в несколько десятков километров диаметром.

И это даже не было войной. Так — случайные взрывы тактических ядерных зарядов полсотни лет назад, когда люди дохли как мухи. Но у этих нежизнеспособных мух были маленькие опасные игрушки. Кто и зачем решил поиграть по крупному, разбираться сейчас уже было некому. Таких пятен на каждой карте были десятки. О возникновении каждого из них среди местных ходили легенды, начиная с подрыва бункеров управления врага, химических и биологических лабораторий. Заканчивая офицером, случайно заставшим свою супругу за адюльтером и кардинальным образом решивший отомстить изменнице, ее любовнику, а заодно и всем соседям.

Кто теперь разберет, — говорят, что тактические заряды в последние годы разве что в подвалах не делали. Политика ядерного сдерживания — одна уличная банда сдерживала натиск другой, потому что у нее был волшебный чемоданчик. Например. Почему нет? Правительству можно — а мы такое же правительство, только смелее.

Если бы только эти пятна на картах…

Дрей встряхнулся, не останавливая бег. Углубляться в абстрактные размышления было нельзя. Не та ситуация, не то время, не то место. Сейчас стоило подумать о своих проблемах, а не о судьбах глупого человечества.

По его расчетам, он ушел от границы действия сканера где-то на квартал. И сейчас бежал в направлении, обратном тому, в котором направлялись его преследователи. Еще пяток кварталов, и можно было затаиться, отдышаться, обдумать ситуацию. Вряд ли мурашники так просто отпустят беглеца. Они относятся к своей территории, как будто легендарные львы к охотничьему ареалу. Могут нагнать еще людей, но будут искать его еще долго и упорно.

— Всем переключиться на запасную частоту, — голос Лоскута. — Никаких базаров на этой волне. Быстро!

Н-да. Хуже. Незнакомый ему Лоскут догадался, что он сидит на их частоте. Другого объяснения быть не могло. Это не радовало, не радовало так же и то, что догадаться Лоскут мог только одним разумным способом — вновь обнаружив его на сканере и определив, что беглец как-то очень точно их обходит. А если он снова на сканере, да еще и глухой, то уйти будет очень сложно.