Книга Поцелуй под северным сиянием - Никки Логан

Уилл поморщился, но затем поднял взгляд:

– Мне было не до общения в Интернете.

Еще бы! Ведь он тогда только что похоронил жену.

Узнав о землетрясении в Непале, Китти жадно следила за новостями, выискивая хотя бы малейшее упоминание о Магрейве и его поисково-спасательных собаках. Увидев наконец его сообщение в Сети, она разрыдалась, к своему стыду понимая, что плачет не только по погибшей подруге, но еще и от облегчения – ведь Уилл остался жив.

Высвободив локоть из ее хватки, Маргрейв повернулся и зашагал прочь.

– Как ты сейчас? – рискнула спросить Китти, догнав его.

Он пожал плечами:

– Прошло уже два года. Я в порядке.

– Но далековато от Непала, – напомнила она, запнувшись о кочку, заросшую травой.

– Мне уже поднадоели горы, поэтому я искал самую дикую равнину на свете, где можно было бы работать спасателем.

Его желание вернуться домой, в Канаду, в родные места, было понятным – Уиллу необходимо было взять передышку, пересмотреть свою жизнь.

Китти обвела глазами горизонт:

– Тебе и в самом деле удалось найти то, что ты искал.

Декстер и Джанго продолжали резвиться, бегая вокруг и все обнюхивая. Для них такая прогулка – настоящая роскошь, учитывая то, что они большую часть времени сидят на цепи, таскают сани или отыскивают потерявшихся туристов.

– А что случилось с теми собаками, которые были у тебя в Непале? – отважилась поинтересоваться Китти.

Возникшая вдруг в разговоре пауза сама по себе уже могла бы служить ответом, но Маргрейв, помолчав, все же произнес:

– Когда в Покхаре произошли повторные подземные толчки, четыре из моих собак были со мной в Катманду и поэтому уцелели. Уезжая из Непала, я оставил их, потому что спасательные работы еще продолжались.

Выжили всего четыре из его шестнадцати собак…

Китти вспомнила, как снимала фильм о том, как Уилл их тренирует, как вместе с ними разыскивает пропавших в горах альпинистов. В то время никто и подумать не мог, какое ужасное землетрясение произойдет и что большинство из этих собак погибнут в одночасье.

– Наверное, трудно было расставаться с теми четырьмя собаками, – осторожно произнесла она.

В лесной тишине его голос прозвучал искренне, напомнив о том Уилле, которого Китти знала в Непале:

– Труднее было бы остаться.

Какие же страдания он перенес! Потерял жену, место, которое считал своим домом, собак, которых дрессировал и любил, столкнулся со смертью и отчаянием. А Китти хочет, чтобы он вот так просто взял и оставил это позади?

Она покраснела:

– Прости. Черт бы побрал мое назойливое любопытство…

Глядя под ноги, чтобы снова не споткнуться, Китти не сразу заметила, что Уилл отстал. Осознав это, она обернулась и увидела в его глазах цвета голубого льда раскаяние, которое тут же сменила скорбь.

– Нет. Это ты меня извини. Твои вопросы вполне уместны, учитывая обстоятельства.

Впервые с момента появления Китти в Черчилле Маргрейв был с ней человечен, как когда-то в Непале. В те дни ее дыхание замирало от одного только его вида, а случайное соприкосновение их пальцев вызывало головокружение. Сейчас – самый подходящий момент, чтобы попытаться проникнуть за выставленные Уиллом защитные барьеры, вернуть к жизни того человека, каким он когда-то был.

Да вот только тому Уиллу из прошлого не место в жизни Китти, да и в его собственной жизни – тоже. Прошлое нужно оставить позади.

Чтобы направить разговор в другое русло, она спросила:

– И как тебе живется в Черчилле?

Маргрейв вздохнул:

– Большую часть времени я ни с кем не общаюсь – достаточный повод, чтобы на тебя тут обратили внимание.

– Я всегда считала, что на севере полно людей, жаждущих уединения.

– Как выяснилось, здесь существуют определенные правила даже для изгоев и отшельников. От меня, похоже, ожидали куда большего стремления к общению.

Китти кинула на собеседника взгляд искоса:

– Ты меня удивляешь. И все-таки та женщина из аэропорта, кажется, неплохого мнения о тебе.

– Я работаю над этим. А зачем ты летала в Цюрих? – спросил Маргейв, сменив тему. – За интересным сюжетом или к какому-то мужчине?

«Вот ведь ирония судьбы, – подумала Китти, – о другом мужчине меня спрашивает именно Уилл. Но ведь он и есть причина тому, что после нашего расставания я так и не смогла ни с кем завести постоянные отношения. Он задал слишком высокую планку. И я до сих пор не могу найти никого, похожего на него».

После невежливого выдворения из Покхары Китти с головой ушла в работу, охотясь по всем странам и по всему Интернету за громкими историями. Наверное, именно Уилла нужно благодарить за то, что ей удалось построить такую удачную карьеру. Это он подстегнул Китти к тому, чтобы стремиться к успеху.

– Я летала в Цюрих, чтобы снять сюжет о швейцарской текстильной промышленности и нововведениях в налогообложении.

– О промышленности? – нахмурился Уилл. – Раньше тебя не занимали такие сюжеты.

Женщину, с которой он познакомился пять лет назад, интересовали истории о людях и природе, а не об индустрии и налогах.

Китти поджала губы:

– Мы все меняемся. Теперь я работаю иностранным корреспондентом на китайскую телекомпанию Си-эн-ти-ви – готовлю программы о бизнесе. Живу в Лос-Анджелесе.

Если, конечно, под словом «живу» можно подразумевать редкие возвращения в свою квартиру из-за постоянных командировок.

– Ну, раз ты работаешь иностранным корреспондентом, тогда конечно…

«Это что сейчас прозвучало из уст Маргрейва – комплимент или критика? И не поймешь», – подумала Китти и ощетинилась:

– В том, чтобы строить свою карьеру, нет ничего зазорного.

Господи, как же она временами скучала по тем дням, когда была независимой журналисткой! Как ей нравилось снимать собственные сюжеты, следуя своему профессиональному чутью и инстинктам! А теперь Китти променяла независимость на стабильный доход и высокий заработок.

– Тут, в Черчилле, можно найти кучу сюжетов, – пробормотал Уилл. – Глядишь, и сможешь состряпать несколько, пока дожидаешься починки самолета. Хотя здесь вряд ли отыщется что-то, подходящее для программы о бизнесе.

– Полагаешь, толстосумам не захочется смотреть передачу о белых медведях?

– Я знаю, что им это интересно. Некоторые из них приезжают сюда, и я иногда помогаю им в качестве проводника по нашим местам. Странно, что тебе не хочется взглянуть на этих животных. Большинство людей, окажись они на твоем месте, давно бы начали умолять меня показать им белых медведей.