Книга Грехи полуночи - Синтия Иден

— Если вы не выдвигаете никаких обвинений, — отрезала девушка, — я ухожу.

Кара застыла в ожидании. Она не отводила глаз от взгляда Брукса, пытаясь при этом справиться с растущим желанием.

Проклятье, почему он? Почему она чувствует такую тягу к человеку, убежденному в том, что она преступница… убийца? Отчего ее тело так напряжено, а кровь горяча от страсти?

— Надеюсь, ты не планируешь отправиться в какую-нибудь дальнюю поездку? — произнес Брукс с предупреждением в голосе.

Кара прищурилась:

— Твою мать! Я поеду так далеко, как мне захочется. — Нет, она не планировала покидать город, но не собиралась говорить об этом слишком привлекательному и чересчур надоедливому детективу. — Я не убивала Майкла, и насколько я понимаю, будь у вас хоть что-то доказывающее мою причастность к его смерти, меня бы уже давно арестовали. — Вместо всех этих игрищ в бесконечное ожидание.

Брукс заскрипел зубами, дав понять, что своими словами Кара достигла цели. Кивнув на прощание оборотню, девушка направилась к двери.

— Ты еще не все снимки видела… — тихо произнес Брукс.

Кара застыла:

— Я видела достаточно.

— Правда? — переспросил оборотень и, обойдя комнату, остановился у все еще запертой двери.

Она кинула на Гита испепеляющий взгляд, потом через плечо обернулась к Бруксу.

— Послушай, детектив, я не совсем понимаю, что сильнее всего тебя возбуждает. — «Но очень хотела бы, верно?» — прошептал тоненький голосок у нее в голове. Проигнорировав его, и голод, который подогревал ее кровь наравне с гневом, Кара продолжила. — Но лично меня не радует просмотр фотографий с моими мертвыми друзьями.

Брукс изогнул одну бровь:

— Да? Так другие тоже были твоими друзьями?

— Какие другие?

Его ноздри затрепетали, когда человек двинулся к ней с чертовой папкой в руке. Кара видела, как неистово бьется жилка на его шее. Значит, феромоны уже витали в воздухе.

Брукс облизнул губы:

— Те, кого мы нашли в других отелях, привязанными к кроватям так же, как это было с Майклом Хаузом. — После чего он протянул Каре глянцевый снимок другого мужчины: плечи, шея и голова с закрытыми глазами и приоткрытыми губами.

— Не имею никакого представления, кто это. — Чистая правда. Мужчина был достаточно привлекательным, даже в смерти. Крупные черты лица, полные губы. Но Кара его никогда раньше не видела.

— А этого знаешь? — Еще одна фотография. Очередной симпатичный парень с поцелуем смерти на губах.

— Никогда. Его. Не. Видела. — Девушка быстро отвернулась.

— Все трое были убиты одним и тем же способом. Раздеты. Связаны. После чего их сердца… остановились.

Но это было абсолютной бессмыслицей. Суккубам не надо было связывать добычу. Достаточно было соблазнить.

— Когда? — У нее не было алиби на время убийства Майкла. Черт, даже думать о его смерти было больно. Кара быстро моргнула, пытаясь справиться с подступившими слезами. — Когда убили этих мужчин? — Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет время, которое она провела на глазах других…

— Трэвис Уолтерс, — Брукс снова поднял вторую фотографию, пытаясь привлечь к ней внимание Кары. Девушка не стала смотреть на нее еще раз. — Убит в прошлую пятницу ночью. Как и Майкла, его убили между восемью и десятью часами…

Волна облегчения прошла по телу Кары, вызвав легкое головокружение.

— Я пела, — прошептала девушка.

— Что?

Она устало провело рукой по волосам. «Интересно, сколько сейчас времени?»

— Я певица. В прошлую пятницу я работала в клубе «Адский Рай». Поспрашивайте у барменов, официанток, — Кара говорила тихо, но в ее голосе чувствовались стальные нотки. — Всю ночь я была на сцене, поэтому не могла убить того мужчину.

— А где ты была восьмого? — задал вопрос Гит. — Это был четверг и…

— Пела. — Ответ вырвался на автомате. Кара обычно выступала в клубе по ночам со среды до субботы. Она начала работать примерно два месяца назад, но девушке нравилась радость, которую она получала от пения. Удовольствие пребывания на сцене, сравнимое с хорошим сексом. Почти. — Сходите в бар, он находится…

— Мы знаем это место, — прервал Гит, совершенно не впечатленный речью Кары.

Что ж, хорошо. Когда копы подтвердят ее алиби, весь этот кошмар закончится.

— Надеюсь, вы найдете того, кто это сделал, — сказала она Бруксу, и Кара действительно на это надеялась. — Но вам надо прекратить рыть под меня, потому что я не убивала этих мужчин. — Теперь она действительно сказала все. Перед девушкой была дверь. Кара протянула руку и повернула круглую ручку влево.

В холле было несколько полицейских, они шагнули к Каре, как только заметили ее. Она знала, что это произошло не из-за того, что ее считали угрозой. Нет, копы были мужчинами, и запах Кары притягивал их, возбуждал.

— Выход? — отрезала девушка, и все показали направо. Она протиснулась мимо них, отчаянно желая как можно быстрее убраться подальше из этого места и взять под контроль феромоны.

Кара уходила не оборачиваясь, ей не хотелось снова видеть детектива Брукса. Кара решила, что достаточно натерпелась от него для одной ночи.

Нет, она не обернулась ни разу, хотя какая-то ее часть очень этого хотела.

Под яростью Кары, направленной на Брукса, все еще полыхало дикое желание. С суккубами так иногда бывало — демоница натыкалась на идеальную добычу: мужчину, от одного взгляда на которого ее охватывала страсть, который обещал удовольствие такой силы, что за такое можно было заплатить собственной душой.

Но Кара контролировала свои порывы. Несколько часов назад она дала себе зарок покончить с сексом, и хотя дикое желание застало ее врасплох, девушка взяла себя в руки. Как только она окажется подальше от копа, жар, охвативший ее, поутихнет.

Поэтому Кара не обернулась. Ни разу. Даже когда услышала, как Брукс тихо зовет ее по имени.

Ему хотелось остановить ее. Помчаться за ней, поймать и не дать уйти от него.

Брукса раздирало желание наорать на тех, кто пожирал Кару жадными глазами, с лицами, перекошенными похотью, несмотря на то, что понимал — сам он выглядит точно так же.

Проклятье, что эта женщина с ним сотворила? Его внутренности завязались в тугой узел, руки дрожали, и в каждом вздохе, который Брукс делал, он чувствовал запах Кары.

Черт. Ну и вляпался же он.

Не отдавая себе отчета, Брукс окликнул ее по имени. Она не остановилась. Не обернулась. Просто продолжила быстро двигаться к выходу, покачивая крутыми бедрами.

Будто спасалась бегством.