Книга Самый желанный - Селеста Брэдли

– Ну же, Софи, не молчите, расскажите, над чем вы работаете? Что у вас там за история?

Девушка бросила на него подозрительный взгляд и продолжила разбирать свои заметки.

– Вы серьезно или хотите позабавиться?

Грэм прислонился головой к оконной раме и утомлено прикрыл глаза.

– Знаете, моя хорошая, я слишком устал от забав, сейчас мне хочется просто сидеть в вашей тихой гостиной и слушать вас.

Софи терпеть не могла, когда он называл ее «дорогая» или «моя хорошая», терпеть не могла, потому что ее глупое сердце каждый раз вздрагивало. А еще потому, что слишком легко эти слова слетали с его губ. Должно быть, лорд Грэм Кавендиш обращался так к огромному количеству женщин – игриво в бальном зале или так же игриво в постели. Софи терпеть не могла быть одной из толпы.

Но сегодня с Грэмом творилось что-то странное. Он действительно казался усталым и вовсе не по обычной причине – «слишком много выпил, дамы всю ночь спать не давали». Усталый, больной, он как будто не мог расслабиться из-за некоей тайной заботы. Что само по себе было смешно, ибо Грэма вообще ничто не заботило. Забота предполагает привязанность.

Тем мне менее Грэм был здесь и хотел знать, над чем она работает.

Софи снова зашуршала своими страничками.

– Я… я пока не закончила, но мне кажется, что на сегодняшний день это моя самая любимая сказка.

Грэм пробормотал нечто ободряющее, Софи нервно вздохнула и начала читать. Грэм молча слушал, но девушка чувствовала, как с каждым вздохом напряжение покидает его.

– «…и богач женился во второй раз, и его жена привела в дом двух своих дочерей. У них были светлые, прекрасные лица, а сердца черные и злобные…»

Грэм фыркнул. Софи подняла глаза.

– Что тут смешного?

Не открывая глаз, Грэм спросил:

– Почему в ваших сказках красивые девушки всегда жестокие?

Софи слегка поморщилась:

– Ну, в этом вопросе сказки всего-навсего говорят правду.

Грэм встрепенулся и открыл глаза.

– Дирдре красивая, но при этом очень миленькая.

Софи пожала плечами. Кузина Дирдре была роскошной блондинкой, похожей на греческую богиню, статной, но не слишком высокой, к тому же Тесса основательно, хотя и беспощадно, познакомила ее со всеми нюансами жизни в большом свете. Но Дирдре была своенравна и обладала неуемным, бунтарским нравом. Только очень сильный и уверенный в себе мужчина – такой, как лорд Брукхейвен – смог укротить упрямую Дирдре. В конце концов Софи очень привязалась к кузине, ибо доброты в ней было не меньше, чем решительности, но все же кузину Ди трудно было назвать миленькой, однако Софи вовсе не собиралась спорить на эту тему.

– Дирдре просто исключение, которое лишь подтверждает правило, – поджав губы, ответила она.

Грэм закатил глаза.

– Ненавижу эту фразу. Что она означает? Либо нечто является правилом, либо нет. Исключения ничего не доказывают.

Софи открыла было рот, чтобы высказать сомнение в его способностях к дискуссии, но вдруг осеклась.

– Я… я никогда об этом раньше не думала.

Выиграв таким образом очко, Грэм великодушно добавил:

– Кстати, Тесса служит лучшим доказательством вашего правила.

Оба фыркнули. Тесса с ее эгоизмом и злобным нравом являлась уж очень ярким примером светских пороков, а потому была легкой добычей для критики. Не уступая красотой Дирдре, она тем не менее часто служила мишенью для насмешек именно из-за своего отвратительного характера.

Софию так и подмывало рассказать Грэму о последних сексуальных похождениях Тессы, но она сдержалась. Конечно, Тесса ужасна, но ведь она единственная покровительница Софи. Не будь ее, девушке пришлось бы немедленно вернуться в Эктон, а этого нельзя было допустить.

– В этих сказках можно найти много истин, – сменила тему Софи. – Из них я многое узнала о жизни в целом.

Грэм недоверчиво хохотнул.

– Истин? Конечно, там встречаются забавные утверждения, к тому же людям приятно слышать, что добродетель всегда торжествует, но к реальной жизни это неприменимо.

«Но я-то хочу, чтобы побеждала именно добродетель».

Нет, конечно, Грэм прав. Софи отложила листок рукописи.

– Грей, я не настолько наивна, чтобы этого не понимать, – мрачным тоном заявила она. – И я прекрасно знаю, что все эти тессы и лилы, как правило, одерживают верх. – Черт возьми эту Лилу! – Но такой факт не может поколебать моей убежденности, что так быть не должно.

Софи ждала, что Грэм высмеет этот ее аргумент в своей обычной легкой манере, вместо этого он, казалось, всерьез рассердился.

– Софи, ничто и никогда не происходит так, как мы думаем. Ожидания не сбываются. – Он вскочил, не в силах усидеть на месте от возбуждения. – Вы не должны ждать ничего и ни от кого!

«Даже от тебя?»

Особенно от него. Но ведь она давно это знает, разве не так? Задетая напоминанием, Софи произнесла более холодным тоном:

– Не думаю, что несовершенства реального мира должны уничтожать в нас стремление сделать его таким, каким ему следует быть.

Ледяные ноты ее голоса вернули Грэма к действительности. Черт возьми, в голове у него только собственные проблемы!

«Расскажи ей! Она поймет».

Но, рассказав все Софи, он окончательно сделает свое положение реальным, а такая реальность ему не нужна. Пусть еще ненадолго все останется, как прежде.

В душе поднималась волна отчаяния. Бежать, бежать… И Грэм вернулся к своей привычной манере.

– Это потому, что я живу в реальном мире, а вы, Софи, – в мире своего разума.

– Знаете, Грем, лично я думаю, что существует только один мир. В частности, я не считаю, что мир азартных игр и всяческих излишеств может считаться реальным.

– Я не об этом, – отмахнулся Грэм. – Для меня это просто способ убить время.

«В ожидании чего?» – хотела спросить Софи, но Грэм продолжил:

– Я говорю о физическом мире. Вы проводите все свое время в этом доме или в какой-нибудь книжной лавке и не замечаете того, что у вас перед носом.

Ну, это уж слишком! И кто бы говорил! Грэм!

Софи сложила руки на груди. Ее глаза гневно сверкнули.

– И чего же я себя лишаю? Отвратительного лондонского воздуха? Вони от конского навоза на улицах?

– Согласен, иногда Лондон может быть довольно неприятен. – Грэм склонил голову к плечу и посмотрел ей в глаза. – Но скажите, Софи, а чем вы занимались в Эктоне? Ведь воздух там свеж, не так ли?

Все свое время она проводила в доме, зарывшись носом в книги, конечно, если обязанности ей позволяли. Рискни она выйти наружу, ей мог встретиться какой-нибудь представитель мужского племени. Возникла бы необходимость поговорить, а от этого возник бы хаос. Но Грэму не обязательно сообщать об этом. Софи вздернула подбородок.