Книга Четыре оттенка счастья - Мария Миняйло

– Изабелла Николаевна, как я понимаю, не скидывается? – профессиональный столяр весело хохотнул, подмигнув Злате.

– Оставьте вы несчастную женщину в покое... Бог ей судья, – протянула Елизавета Борисовна, покосившись в сторону коридора, где на антресоли лежала старая балерина.

Часы показывали 11:30.

К удивлению соседей, в тот день Юра вернулся раньше обычного, не было и трех. По средам и пятницам он приходил домой к вечеру, чаще всего к семи, когда заканчивалась уличная торговля.

– На вулиці мряка, горло розболілося, – объяснил свой ранний приход художник.

Встревоженная состоянием здоровья брата, Злата бросилась к аптечке в попытке найти что-нибудь «от горла».

– Молоко, мед и минеральная вода – старое, но проверенное средство, – сказала Елизавета Борисовна, попросив прикрыть форточку.

Несмотря на середину апреля, погода в тот день была не на шутку ветреной, а непонятно откуда налетевшая сырость выкручивала и без того больные ноги старушки. Услышав новый «проверенный» рецепт, Злата незамедлительно кинулась готовить целебный напиток, чертыхаясь и проклиная мерзкую погоду. Сбросив с плечей вязанную шаль, она силой заставила Юру накинуть ее, а сама, пока грелось молоко, побежала в комнату за теплым шарфом.

– Злато, облиш! – Юра, изрядно уставший от нездоровой сестринской опеки, недовольно сдвинул брови.

– Убийственная любовь, что тут скажешь, – ехидно заметила вошедшая Наталья Геннадиевна, которая к тому времени уже выспалась и теперь светилась энергией, – чаем всех угощают? – нехарактерно игриво спросила женщина.

– Сейчас бы коньячку... – мечтательно протянул Иван Артемович.

– Если вы будете, я готова составить компанию, – бодро откликнулась Наталья Геннадиевна, забыв о чае, – у меня как раз есть бутылочка, – она подмигнула пожилому преподавателю, который напряженно следил за реакцией супруги.

– В принципе, даже врачи рекомендуют... – кокетливо улыбнулась Елизавета Борисовна.

– Я мигом! – никто не успел опомниться, как на столе маленькой кухни уже красовалась симпатичная бутылка коньяка.

– Юра, вы с нами? – спросил Иван Артемович, – для горла полезно.

– Якщо буде ваша ласка, не відмовлюсь, – Юра застенчиво улыбнулся, протянув рюмку, – Златочко, ти як?

– Как и все, – она села поближе к брату, отгородив его от соседей.

– О! Смотрю, тут наливают! – Миша, только что вышедший из ванной, в предвкушении потер руки.

– А у вас прям нюх на это дело, – колко заметила Наталья Геннадиевна, правда, ее замечание никак не подействовало на профессионального столяра, вместо какого-либо ответа он выставил вперед ладони и весело хохотнул, – руки вымыл, туалет смыл! Разрешите за стол, Наталья Геннадиевна?

Всех присутствующих, кроме самой Натальи Геннадиевны, эта шутка очень позабавила, и вскоре жильцы коммунальной квартиры №7 были за столом.

– Что не говори, а алкоголь объединяет! – сказал Миша, осушив свою рюмку.

– Главное – не увлекаться, – серьезно прошептала Злата, пригубив немного коньяку.

– Да будет вам, Злата Витальевна! Бутылка на 6 человек – разве это доза?

– Може, Ізабеллі Миколаївні запропонувати? – неуверенно спросил Юра, громко откашлявшись.

– Боже упаси, Юра! В ее-то возрасте и пить? Думаю, не стоит рисковать, – категорично ответила Елизавета Борисовна.

– А сколько ей? – Златин вопрос многих поставил в тупик, заставив задуматься.

– За 90 уже точно... – протянула Елизавета Борисовна, – а там кто его считал. После 70 уже все равно, – она глубоко вздохнула, с грустью посмотрев на свои ноги.

Часы показывали 15:45.

– Вынужден раскланяться, – Миша элегантно поклонился, – спасибо вам, Наталья Геннадиевна, за угощение, но мне нужно еще по делам.

– А куда вы идете? – неуверенно спросила Злата.

– На рынок, моя дорогая, – Миша с надеждой посмотрел на крупную женщину.

– К сожалению, нам не по пути, – она с грустью опустила глаза, но неожиданно на помощь пришел Юра.

– Сонце, я сам сьогодні збирався на базар, але ж ти бачиш... – он показав рукой на замотанное шарфом горло. – Там мали привезти нові фарби, ти би не могла з'їздити, подивитися...– не успел Юра договорить, как Злата уже стояла в коридоре, натягивая растоптанные сапоги.

– Ты, главное, лечись, я все посмотрю, – она нервно застегивала пальто, смущенно глядя на своего спутника.

– Юрий, доставлю домой в целости и сохранности, – Миша гордо поправил усы, и через несколько минут парочка была уже в пути.

– Можете не поспішати, – Юра загадочно улыбнулся, – вибачте, але мушу прилягти.

Лишь только дверь в комнату Юры захлопнулась, Иван Артемович, театрально вознеся руки к потолку, радостно выкрикнул: «Ну наконец-то!»

– Я уже начал думать, что никакая сила не вытянет их на свидание, – продолжил он, улыбаясь, на что Наталья Геннадиевна лишь неодобрительно хмыкнула.

– Коралловые бусы! Верните бусы! Воры! – из коридора послышались хриплые вопли Изабеллы Николаевны.

– И так всю ночь, – закатив глаза, процедила злая учительница географии.

– Не обращай внимания, милая. Изабелла Николаевна – несчастная женщина. Господь забыл о ней, оставив доживать свои скудные серые дни на пыльной антресоли...

– В конце жизни все мы расплачиваемся за грехи... – Иван Артемович тяжело вздохнул, откусив кусочек российского сыру, который Злата порезала в качестве закуски.

– За что расплата?

– Не уверена, что мы с Иваном вправе рассказывать...

– Да будет вам! Выкладывайте, что такого наша ведьма натворила?

– Наталочка... Разве так можно?

– Хорошо, расскажите, пожалуйста, за какие такие грехи расплачивается наша любимая Изабелла Николаевна, – Наталья Геннадиевна разлила остатки коньяку, готовая углубиться в тайную историю жизни «женщины с антресоли».

– Изабелла всегда была недурна собой, с ранних лет мечтала о карьере балерины, – начала Елизавета Борисовна, – красивая осанка, тонкая талия и смазливая мордашка сыграли ей на руку, собрав вокруг немалое количество поклонников. Изабелла была хитрой девицей и никогда не гнушалась использовать своих почитателей в нужных ей целях, за что, как ты уже догадалась, платила собой. Пройдя через многочисленные постели, она в итоге попала в Большой театр оперы и балета.

– Ничего себе бабуля! – Наталья Геннадиевна даже присвистнула.

– В самый разгар войны Изабелла была уже зрелой девушкой, профессиональной балериной. Сама понимаешь, цветы-конфеты, овации и восторженные взгляды. Она все так же продолжала использовать мужчин, меняя их как перчатки, пока...