Книга Невероятное нашествие медведей на Сицилию - Дино Буццати

Штурм грозил закончиться полным провалом.

Почему же тогда на картинке медведи забрались на самый верх крепостных стен, а иные даже залезли на крышу крепостной башни, ещё выше, чем солдаты Эрцгерцога? Ведь на картинке нарисовано всё, как было. Почему медведи как будто побеждают? Это что, шутка?

Вовсе нет. Всё очень просто. Прошло целых семь дней. После первого штурма медведи были отброшены назад с большими потерями. Они начали готовиться ко второму приступу. Один старый медведь по кличке Умелец был горазд придумывать всякие разные механизмы. Пришёл он к Царю и говорит:

— Плохи наши дела, Государь. В первый раз нам крепко досталось. Достанется и во второй...

— Знаю, Умелец, знаю... — отвечал Леонций. — Плохи дела, хуже некуда.

— Три шкуры с нас спустили, — продолжал Умелец со всей прямотой, — и ещё семь спустят, если только...

— Если только что?

— Если только не выискать с полсотни медведей, которые не боятся высоты. Изволь сам увидеть, Государь, я тут кое-что смастерил...

И повёл он Царя Леонция за семь вёрст на свои придумки смотреть.

В укромном местечке премудрый Умелец с помощью инструментов, собранных где придётся во время похода, наладил прямо-таки завод, ни дать ни взять. И соорудил он на том заводе диковинные машины. Была среди них преогромная пушка. В ней мог поместиться целый телёнок. Была там и гигантская катапульта. Были и длиннющие лестницы, и всякая прочая чертовщина.

— С такими-то штукенциями, — сказал Умелец, объяснив, для чего они нужны, — ей-ей зададим мы им жару.

И задали. Когда медведи снова пошли на штурм, Эрцгерцог даже не удосужился выйти из своих покоев — до того он был уверен, что медведи будут разбиты наголову. Он снял военную форму и облачился в белые наряды с серебристо-алыми кружевами, потому что вечером собирался в театр. А солдатам приказал выдать ещё спиртного для бодрости.

Только вина и огненной воды до утра не хватило. Вы и сами видите, чем дело кончилось.

Медведи прикатили огромную пушку и главную башню взяли на мушку. Верхом на ядре из пушки лететь всякий раз отправлялся новый медведь. (Мюнхгаузен тоже — помнишь, дружок? — совершил однажды подобный прыжок). Было и другое хитрое устройство, катапульта с одним необычным свойством: вместо камней и снарядов горящих медведей пускали в полёт парящий. Чтобы во вражеский стан приземлиться, они в небо взмывали, точно птицы, исполненные решимости и отваги, послушные взмаху пёстрого флага.

Другие медведи, точно крабы, на приставные лестницы карабкались храбро. Но глядите: в правом углу картины попадали с лестницы все до едина. От стены на расстоянии в несколько шагов обломки лестницы, тела смельчаков. Лишь один из них чудом остался жив: он еле стоит, голову обхватив, но пройдёт минута, и снова бесстрашно он бросится на штурм, в бой рукопашный. Что же, друзья, замка осада, пожалуй, проходит вполне как надо. Эрцгерцог с генералами планы обсуждают, а медведи даром времени не теряют: двадцать семь из катапульты спланировали на крышу, двадцать три из пушки полетели кто выше, и ровно столько же на стены крутые вскарабкались, лестницы подняв приставные. А что же солдаты? Кто в стельку напился и с зубчатых стен, точно тюк, повалился. Другие, забыв приказанья начальства, оставили пост боевой в одночасье и сгинули где-то в канавах и рвах. Медведи ликуют на полных правах! Вот так из-за чрезмерного самомнения Эрцгерцог снова потерпел поражение. Глава шестая

Тем временем в столичном театре Эксельсиор на праздничное представление в честь Эрцгерцога собрался высший свет во всём своём блеске и великолепии. Семь дней назад медведей отбросили от стен крепости: чем не повод для веселья? Как не отметить такое событие! Парадный зал сверкал изысканными нарядами дам и пышными костюмами кавалеров. Среди гостей были индийский принц с принцессой, офицеры всех родов войск в парадных мундирах, князи, виконты, маркизы и баронеты. И даже сам Лангравий, хотя мы толком не знаем, кто он такой. Ещё в театре было два важных сановника персидского двора. Был там и профессор Де Амброзиус, инкогнито (вот только как оставаться инкогнито с таким лицом, которое видно за версту?). Он сидел в отдельной ложе, в гордом одиночестве. На голове у него был неизменный метровый колпак.

Программа была составлена исключительно для ублажения Эрцгерцога. Вот что в ней было:

Экзотический танец шести балерин, впридачу мавр, но только один. Несколько глотателей огня и шпаг, которые рот разевают так, что не успеешь и глазом моргнуть — многих предметов уже не вернуть. Еще тигры и львы — совершенно ручные, клоуны - глупые или смешные, акробаты, фокусники, чревовещатели, другие номера, отобранные тщательно. К примеру, диковинка: говорящие блохи в цилиндрах и перчатках! Совсем неплохо! Дрессированные лошади, тюлени учёные, слоны — их восемь — белые и чёрные. А также двадцать французских танцовщиц и... гвоздь программы, небыль из небылиц — все разинут рты, головы задрав — под куполом на проволоке медвежонок Голиаф. И нигде, никогда, хоть за тридевять земель, ты другого такого не сыщешь, поверь.

Ещё утром публика слышала, будто медведи вновь пошли на приступ. Поэтому все были слегка взволнованны. Однако появление в театре Эрцгерцога и Эрцгерцогини при полном параде развеяло опасения. Коль скоро Их Высочества соблаговолили принять участие в представлении, можно было не волноваться: дела, слава богу, идут хорошо. Играл оркестр, балерины порхали, как бабочки, а чревовещатель издавал своим чревом — к удивлению невежд, уверенных, что всё это фокус — такие звуки, какие не издают даже гробницы.