Книга Медиум с Саутгемптон-роу - Энн Перри

– Гарди? – удивленно повторил Джек.

– Ну да, Кейр Гарди! – раздраженно воскликнул Финч, не обращая внимания на Питта. – Тот самый, что с десяти лет трудился на шахтах. Одному Богу известно, умеет ли он даже читать или писать, а туда же – в парламент! Судачит о какой-то Лейбористской партии… чепуха какая-то! – Он резко раскинул руки. – Плохи дела, Рэдли! Это же наша сфера… профсоюзные организации и все такое. Он не пройдет, конечно… ни малейшего шанса. Но мы не можем на сей раз позволить себе потери сторонников. – Мужчина понизил голос: – Ожидается нервная заварушка! Чертовски нервная. Нам нельзя отступаться от сокращения рабочей недели, иначе мы потеряем голоса. А со временем и вообще можно ждать провала. Как бы мне хотелось, чтобы наш чертовски упертый Старик забыл хоть на время про Гомруль… Он же может резко снизить все наши шансы!

– Большинство остается большинством, – отозвался Рэдли. – Но двадцать или тридцать процентов тоже вполне приемлемы.

Его собеседник фыркнул:

– Нет, неприемлемы! Надо смотреть в будущее. Нам необходимы как минимум пятьдесят. Приятно познакомиться с вами… Питт? Питт, вы сказали? Славное имя для тори[5]. Надеюсь, вы не из них?

– А что, с ними лучше не связываться? – с улыбкой спросил Томас.

Финч глянул на него, и взгляд его голубых глаз вдруг исполнился доверительной откровенности.

– Вот именно, сэр, лучше не связываться. Надо смотреть прямо в будущее, нам необходимы надежные и разумные реформы. Никакой своекорыстный консерватизм ничего не изменит; он будет держаться за прошлое изо всех сил, как за каменную скалу. И недопустим также легкомысленный социализм, готовый менять все, что угодно, как плохое, так и хорошее, словно все в мире преходяще и прошлое уже ничего не значит. У нас величайшая нация на земле, сэр, но нашей власти еще нужна большая мудрость, если мы хотим продержаться и достойно выжить в столь неспокойное время перемен.

– В последнем, по меньшей мере, я могу согласиться с вами, – ответил Питт, стараясь держаться беззаботного тона.

Финч задумчиво помедлил, а потом, простившись с ним и Рэдли, удалился бодрой походкой, ссутулившись и чуть подавшись вперед, точно ему приходилось продираться через многолюдную толпу, хотя в реальности он миновал лишь официанта с подносом.

Томас следовал за Джеком к выходу из столовой, когда им навстречу попался премьер-министр, лорд Солсбери. На нем был добротный костюм в тонкую полоску, его удлиненное, довольно печальное лицо обрамляла пышная борода, а вот макушка изрядно полысела. Питт пребывал под таким сильным впечатлением, что не сразу заметил за его спиной человека, очевидно, сопровождавшего лорда. На умном и властном, хотя и бледноватом, лице этого спутника выделялся слегка крючковатый нос. На мгновение их взгляды встретились, и Томас застыл от полыхнувшей в этих глазах силы ненависти, такой откровенной, словно они находились одни в этом зале. Словно и не существовало вокруг гомона голосов, смеха, звяканья бокалов и стука посуды. Само время замерло. Не осталось ничего, кроме ненависти, отягощенной жаждой уничтожения.

Но вот настоящее вновь нахлынуло, как волна – человеческая, деловая, спорная, эгоцентричная. Солсбери и его спутник вошли, а Питт и Джек Рэдли вышли. Они уже прошли ярдов двадцать по коридору, когда Джек наконец решился нарушить молчание.

– Кто это сопровождал Солсбери? – спросил он. – Вы знаете его?

– Сэр Чарльз Войси, – ответил Питт, с изумлением услышав, как охрип вдруг его голос. – Ожидаемый кандидат в парламент от Южного Ламбета.

Рэдли остановился.

– Это же избирательный округ Серраколда!

– Да, – подавив волнение, твердо сказал Томас, – да… я знаю.

Его свояк медленно выдохнул. На лице его отразилось полное понимание и зарождающийся страх.

Глава вторая

Без Шарлотты и детей в доме стало одиноко. В нем не хватало сердечного тепла, смеха, домашней суеты и даже случайных ссор. Не стучали по полу каблучки Грейси, не слышались ее насмешливые замечания, и только два кота, Арчи и Энгус, спали, свернувшись в лужицах солнечного света, проникавшего через кухонные окна.

Но тут Питт вспомнил ненависть, полыхнувшую в глазах Чарльза Войси, и у него перехватило дыхание от захлестнувшего его облегчения и от осознания того, что его родные уже далеко от Лондона, где ни Войси, ни другие члены «Узкого круга» не смогут найти их. Небольшой коттедж в деревне на краю Дартмура представлялся Томасу самым безопасным местечком, и уверенность в этом предоставляла ему шанс всеми возможными способами попытаться помешать Войси выиграть выборы в парламент и начать восхождение к власти, благодаря которой может быть испорчена и загублена жизнь целой страны.

Устроившись за кухонным столом перед большой кружкой чая и приготовленными на завтрак подгоревшими гренками с домашним конфитюром, Питт удрученно размышлял над выданным ему заданием, на редкость расплывчатым и неопределенным. В нем не таилось неразрешенных загадок, допускающих разные толкования, и вообще было практически непонятно, что именно надо искать. Единственным оружием могли стать знания. Войси претендовал на место, за которое годами состязались только либералы. Чьи голоса он надеется завоевать? Он будет баллотироваться от консерваторов – единственная альтернатива либералам с каким-то шансом на формирование правительства, хотя, по мнению большинства, на этот раз все равно победит Гладстон, даже если его руководство не продлится долго.

Взяв очередной гренок с подставки, полицейский намазал его маслом и зачерпнул полную ложку конфитюра. Ему нравился этот резкий фруктовый вкус, достаточно сильный, чтобы сосредоточить на нем все чувства, забыв о терзавших голову мыслях.

Неужели Войси рассчитывает как-то завоевать доверие умеренных избирателей, увеличив тем самым отданные за него голоса? Или он провозгласит себя спасителем бедноты, готовым вести ее к социализму, и тем самым расколет поддержку левого крыла? Располагал ли он каким-то средством, пока неизвестным, с которым сможет повредить Обри Серраколду и загубить его предвыборную кампанию? Не мог же он открыто выступать во всех трех направлениях! Но за ним стоит «Узкий круг», и поэтому ему нет необходимости открывать свои планы. Никто из посторонних не представлял, где таится вершина этой власти, и, возможно, никто, кроме самого Войси, не знал ни фамилий, ни положения всех членов «Круга» или даже их общего количества.

Дожевав горелый гренок, Томас допил остатки чая и оставил грязную посуду на столе. Миссис Броди помоет все, когда придет, и наверняка еще разок покормит Арчи и Энгуса. Восемь утра – самое время начинать поиски новых сведений о политической позиции Войси и темы, которую он мог сделать сущностью своих выступлений, а также тех, кто мог открыто поддержать его, и места, где он собирался выступать со своими речами. Питт уже узнал в общих чертах от Джека, как будет действовать Серраколд, но этих сведений явно было маловато.