Книга Пропавшая леди - Джуд Деверо

«Нельзя позволять, чтобы этот отвратительный, этот мерзкий мужчина проделывал со мной ужасные вещи», — думала она. Однако, даже думая это, она не отталкивала его — так сильно хотелось ей находиться в его объятиях, так нравилось ей, как он ее целует, так приятно было его дыхание и так ласково прикасались к ее лицу его волосы. Его крупные габариты позволяли ей чувствовать себя маленькой и защищенной, чувствовать, что о ней заботятся, оберегают ее.

Поток ее мыслей прервался, когда губы Трэвиса отыскали ее обнаженную грудь. Думать больше было невозможно, и она, застонав, провела руками по его плечам.

Трэвис вдруг оставил ее, и Риган, в недоумении открыв глаза, увидела, что он стоит рядом и снимает сюртук. Не в состоянии отвести от него взгляд, она продолжала наблюдать, как он раздевается.

Лучи заходящего солнца заливали все вокруг красно-золотистым светом, придавая обычной комнате сказочный вид. Риган молчала, не сводя глаз с тела Трэвиса, которое мало-помалу обнажалось. Она еще никогда не видела обнаженного мужчины, и это вызывало у нее острое любопытство.

Она была абсолютно не готова к виду обнаженного Трэвиса. Его тело было покрыто мощными мускулами, а грудь была похожа на изображение кирасы древнеримских воинов, которое Риган видела в какой-то книге. Однако талия у него была тонкая, а живот плоский и тоже мускулистый. Когда он снял штаны, под ними обнаружились массивные бедра, на которых каждая мышца была словно выписана по отдельности.

— Вот это да! — охнула она, не скрывая благоговейного трепета. Только наткнувшись взглядом на символ его мужественности, она отвела глаза.

Взглянув на нее, Трэвис рассмеялся и растянулся рядом с ней.

— Несмотря на все твои протесты, я готов поклясться, что ты будешь страстной любовницей, если тебя обучить должным образом.

— Не тронь меня, — сказала Риган, не слишком стараясь оттолкнуть его, но Трэвис и внимания не обратил на ее слова. Он на ощупь снял с нее остатки одежды и принялся гладить ее живот, слегка массируя и возбуждая ее кожу. И все это время он целовал ее, покусывая мочку уха и прикасаясь языком к теплой пульсирующей точке за ним.

Она провела руками по его плечам и предплечьям, ощупывая кончиками пальцев каждую мышцу. Его твердое тело очень сильно отличалось от ее мягкого. Оно было таким сильным по сравнению с ее слабым телом. Она погладила его ребра, пощупала мускулы спины, которые играли под горячей смуглой кожей, потом провела руками по ягодицам. Исследования заставляли ее удивляться, но одновременно приносили удовольствие. Она почувствовала, что с каждой лаской у нее начинает сильнее биться сердце и учащается дыхание.

— Риган, милая Риган, — произнес Трэвис, голос которого она скорее ощущала, чем слышала, в том месте, где соприкасались их груди. Когда, как ей показалось, он отпрянул от нее, ее пальцы больно вцепились в его предплечье. — Сейчас, моя нетерпеливая кошечка, потерпи минутку.

Трэвис медленно, без труда вошел в ее плоть, и ее сердце забилось еще быстрее, хотя казалось, что это невозможно. Боли не было. Было лишь предвкушение того, чего ей очень хотелось. Стремясь как можно скорее получить желаемое, она неумело выгнулась ему навстречу.

— Не спеши, кошечка, не спеши, — пробормотал он, держа руку на ее бедре и лаская большим пальцем ее пупок.

Она понятия не имела, что он имеет в виду, и ей оставалось лишь подчиниться. Хотя она была новичком в искусстве любви, Риган чувствовала, что он сдерживает себя, желая быть ее наставником, не ограничиваясь ролью простого участника. Он научил ее получать удовольствие, показал, как вести за собой партнера и как следовать за ним.

Трэвис неожиданно ускорил темп движения, и его возбуждение передалось ей. Она выгнулась ему навстречу и почувствовала, как внутри у нее словно взорвался фейерверк — сверкающий, искрометный, многоцветный. Обмякшее, потное тело Трэвиса рухнуло на нее. Они и сама абсолютно обессилела, но ей было очень хорошо, как будто с нее сняли тяжелый груз.

Кажется, она ненадолго заснула, а когда проснулась, ей показалось, что интимная близость с человеком, который был ей едва знаком, просто привиделась во сне. Лежа рядом с Трэвисом, положившим руку поперек ее тела, она представила себе, каково было бы снова увидеть Фаррела. Он, несомненно, уже узнал о ее связи с этим американцем и ему будет стыдно за нее. Возможно, он даже не будет с ней разговаривать. Она представила себе, как попыталась бы объясниться с ним, заверить его, что сопротивлялась, как могла, но он все равно узнал бы правду. Американец сказал, что все ее мысли можно читать по глазам. Интересно, можно ли узнать по глазам о том, что с ней произошло? Неужели теперь весь свет узнает, что она распутница?

Лежавший рядом Трэвис пошевелился, приподнялся на локте и улыбнулся ей.

— Я был прав, — пробормотал он. — Если тебя немного потренировать…

— Не тронь меня! — прошипела Риган, отталкивая его руку, которой он прикоснулся к пряди ее волос. — Ты слишком многое заставил меня делать против моей воли!

Трэвис усмехнулся:

— Мы снова возвращаемся к тому же самому. Я-то надеялся, что на этот раз ты поймешь правду.

— Правду? Я вижу правду! Я понимаю, что ты держишь меня в плену против моей воли и что ты преступник самого низкого пошиба.

Вздохнув, Трэвис встал с кровати и принялся одеваться.

— Я уже объяснил, почему тебя здесь удерживаю. — Он резко повернулся к ней. — Ты хоть поняла, что эти люди возле доков хотели от тебя? Они хотели насильственный вариант того, чем мы с тобой здесь занимались.

— И какая же разница между ними и тобой?

— При всей твоей наивности ты должна понимать, что я занимался с тобой любовью, тогда как они просто задрали бы юбки тебе на голову и стали бы делать с тобой что хотели — один за другим.

— У меня нет юбок! — заявила Риган. — Все, что на мне было надето, — это разорванная ночная сорочка.

Трэвису осталось лишь в отчаянии воздеть руки к небесам.

— Ты намерена видеть только то, что хочешь, не так ли? Поэтому я считаю своим долгом защитить тебя от самой себя и твоих розовых иллюзий, а также от мужчин, которые могут причинить тебе зло.

— Ты не имеешь права! Прошу тебя, выпусти меня отсюда.

Трэвис, словно не слыша ее слов, направился к двери и, крикнув вниз, приказал принести ужин.

— Когда поешь, ты почувствуешь себя лучше, — сказал он, снова закрыв дверь.

— Я не голодна, — заявила Риган, задрав нос.

Взяв ее за подбородок, Трэвис повернул ее голову так, чтобы она смотрела ему в глаза.

— Ты будешь есть, даже если мне придется впихивать еду тебе в горло насильно. — Взгляд его глаз, которые она привыкла видеть добрыми, был на сей раз суров.

Она могла лишь кивнуть в ответ.

— А теперь, — сказал он, снова повеселев, — почему бы тебе не надеть одно из тех платьев, которые я купил? Ты сразу почувствуешь себя лучше.