Книга Зрелые годы Джульетты - Маргарита Южина

– Галочка… – прохрипела Глафира, пытаясь затолкать принесенные невесткой продукты обратно в пакеты. – Галочка, твоя соседка… она все неправильно поняла! Я же там для чего сидела? Я ж вовсе не из-за нищеты! Я репетировала новую роль, понимаешь? Да с чего ты взяла, что это вообще я была?! Она… она просто ошиблась!

– Тетя Рая ошибиться не может! Она никогда не ошибается! – подняла палец Галка. – Ты еще радуйся, что Димки дома не было. Хотя нет, не радуйся, бесполезно. Тетя Рая сегодня специально возле подъезда будет дежурить, чтобы всем такую весть разнести, да еще и самолично Димке выговор сделать. Ну, блин…

Глаша поникла. И угораздило же ее натолкнуться на эту противную тетку! И как она ее не заметила? И ведь тетушка Рая, что интересно, разгон родне устроила, а сама хоть бы копеечку бросила…

Галка была права – тетя Рая ошибиться не могла. Дело в том, что раньше Глафира с родителями жила в том доме, где сейчас обитал ее братец. У них была четырешка, и заселились туда Капитоновы одними из первых. И тетя Рая тоже. Дружили всем подъездом. Потом Димка женился, и долгое время Галочка жила вместе с Капитоновыми. А потом родители и Галки, и Глафиры перебрались в деревню, Димка с семьей остался здесь, а Глафира переехала в квартиру родителей Галки – у тех комнат было поменьше. В общем, конечно, тетя Рая очень хорошо помнила Глафиру и ошибиться не могла.

– Какой ужас… – уже спокойнее проговорила Галка, плюхаясь на табурет. – Ну скажи, тебя этот твой красавец на паперть вытолкал, да?

Почему-то Галка страшно не любила Рудольфа. И Димка зятя тоже не переваривал. Да он и не считал его зятем, презрительно называя сожителем. И Глаше каждый раз приходилось вставать на защиту любимого.

– Галочка! Ну что ты говоришь! – осторожно гладила родственницу по руке Глаша. – Как он меня вытолкает? У нас и деньги есть! Посмотри, вон – полный холодильник! Да не открывай, я его не мыла давно. В общем, я ж тебе серьезно говорю – роль это!

– То есть ты теперь свои спектакли возле магазина устраиваешь, да? – усмехнулась Галка. – Ой, Глаша! Что же ты его вечно выгораживаешь? Ну сколько он еще может на твоей шее сидеть? Мужик, тоже мне! Прилепился к бабе и давай кровь пить! Прям клоп какой-то, честное слово!

– Галя, Рудольф не клоп! Он… Ты же не знаешь, какой он талантливый!

– Так вот и пусть бы он свои талантливые спектакли возле магазина ставил! Взял бы да сыграл, к примеру, грузчика! Или продавца! А еще лучше – накупил бы всякой дряни и на рынок. А там – играй не хочу! Можно и директора фирмы изобразить, и заезжего мага, который сиропы для похудания продает! И химика можно сыграть – эликсир молодости втюхивать!

– Но это же махинации! – возмутилась Глафира. – Обман! Чистой воды!

– М-да? А то, что ты плела людям про бедных голодных детишек, это чистой воды правда?

Глаша не знала, куда деваться от стыда.

– Вот что! Я, конечно, Димке ничего не скажу, но если он узнает (а он узнает обязательно), дальнейшего благополучия в этом случае я твоему сожителю гарантировать не могу, сама понимаешь. Пойду я, буду сама Димку возле подъезда ждать, а продукты возьми! Это мне для отчета перед тетей Раей, ясно?

Галочка повернулась и унеслась, точно маленькая вьюга – колючая, бодрящая, свежая.

Глаша понуро уставилась на гору продуктов, оставленных невесткой на столе, и неторопливо принялась убирать их в холодильник.

– О! А у нас, я вижу, произошло удачное вживание в образ! – неслышно появился в дверях Рудольф. – Во-о-от! Очень хорошо потрудилась! У нас уже давно столько вкуснятины не было. Ого, здесь и окорок! Отрежь, Глаша, а? У меня скулы сводит от голода. А чего горчички не купила? Все жа-адничаешь, все скупердяя-я-яйничаешь…

Удивительно, но Рудику всегда каким-то чудом удавалось избегать встреч с разгневанными родственниками Глаши. Когда Димка с Галей приходили в гости, Рудик встречал их с распростертыми объятиями первый, а если родня прибегала, чтобы наставить Глашу на путь истинный, то как-то так оказывалось, что тот был либо на репетиции, либо на спектакле. А поскольку Глаша никогда не сообщала мужу об истинных чувствах к нему своей родни, то тот искренне верил, что и Димка, и Галочка в нем просто души не чают!

Рудольф рылся в пакетах, выуживал из холодильника Галкины деликатесы и делился с Глашей последними новостями, не забыв поинтересоваться и ее удачами.

– Ну как новая роль? Вижу, хорошо пошла, – довольно улыбался он.

Глаша не стала ему рассказывать, насколько «хорошо». Она только вздохнула, вспомнив те копейки, которые принесла домой, и покачала головой.

– Нет, Рудик, больше я нищенствовать не буду. Ну что я там заработала…

– Да ты с ума сошла! – воскликнул муж. – Здесь еды тысячи на полторы! И это ты все только за несколько часов, помимо основной работы! С такой-то выручкой можно вообще ни о чем не думать! Ха! И она еще недовольна!

– Так только на еду и хватило, – пожала плечами Глаша. – А на пьесу и не осталось ничего.

– Да и бог с ней, с этой пьесой! Ты что же думаешь, талантливым актерам есть не надо? Не-ет, здесь у тебя все хорошо сложилось… А когда в следующий раз пойдешь? Завтра-то можно еще и не ходить. А потом…

– Не пойду я больше. Я уже доказала тебе, что в роль вживаюсь хорошо, а на жратву… ты уж меня прости, но я работаю в библиотеке! А стол… что ж, не каждый день такое изобилие. Будем жить по средствам… И потом, вообще-то ты говорил, что нам на пьесу надо.

– Ну, говорил. А что? Я и сейчас говорю – надо! – вздохнул Рудольф.

– Рудик! У меня… мне кажется… – боялась выговорить Глаша. – А ты мою пьесу читал? Ты над ней хоть немножечко работал?

– Я? – вытаращил огромные глаза Рудольф, похлопал ресницами, а потом развел руками. – Я… я ее… постигаю!

– Рудичка! Ну а пока ты ее постигаешь, может, мне что-нибудь в твоем театре сыграть? А то пока мы копим деньги на «Джульетту», мой последний артистизм угаснет.

– Глафира! – строго прервал ее гражданский муж. – Мастерство не пропьешь! Золотая истина! А твоя пьеса… Ну что ж делать? Пока, видимо, не судьба… Да сейчас я и новый проект задумал, туда тоже… деньги нужны…

– Как новый?! – охнула Глаша. – А как же старый, мой то есть?! Ты же сам понимаешь, вдруг пьеса понравится, так мы и на этом сможем зарабатывать! Я таких-то пьес знаешь сколько настрочить сумею! Может, это мое призвание? Ты же обещал! А теперь – новый проект…

Глаша была раздавлена! Будущее ее пьесы погибало на глазах…

И снова Рудольф нашел нужные слова. Нет, он не слова нашел, он просто правильно думал! И делал все тоже правильно!

– Глашенька… – обнял ее муж и привлек к себе. – Ну чего ты разошлась, дурочка? Ты только послушай, какой проект-то? Сначала я ставлю классических «Ромео и Джульетту», по Шекспиру, и тут же, сразу – фигась! Обрушиваю на зрителя твою пьесу! Ведь у нас же теперь про настоящих-то этих ребят, ну, про Монтекки и Капулетти, уже никто ничего и не знает! Не читают наши зрители классику! И чего будет стоить твоя пьеса, если они не знакомы с оригиналом? А тут, представь, Шекспир, любовь, трагический конец, зрители плачут, требуют продолжения… И тут-то твой выход! Триумф обеспечен! Ну?