Книга Лекарство доктора Сажина - Федора Кайгородова

— А-а… Опять кино снимают, — разочарованные зрители стали расходиться.

Вскоре пластиковую бутылку вытянули на берег, к ней привязали канат и неизвестно откуда взявшийся трактор, тоже какого-то киношного вида, потянул за канат. Вынырнувший джип шел из воды неохотно, тяжело, весь в тине. Передних стекол в машине не было, вероятно, водитель выбрался через них. Изо всех щелей выливалась вода. Машину медленно тащили к берегу — зрители потеряли интерес. По лесу и по карьеру разнесся запах бензина.

— Все-таки настоящее зрелище трагедии волнует куда больше, чем созданное, пусть даже рукой мастера, — задумчиво сказал Стас.

Ребята уже дошли до кафе, а Наталья все не унималась:

— Какое право они имеет так пугать людей, эти киношники!

— Как ты не понимаешь: им же нужна реальная мизансцена с реальным испугом, — объяснял Саша.

— А если они на кого-нибудь наедут?

— Там же каскадеры профессиональные работают…

И вдруг Саша увидел маленькую богиню: с длинными русыми волосами, в белом платье, в широкополой шляпе, одинокую. Она прошла через веранду и села в уголке. Она никого не ждала, но уголки губ ее подрагивали, как бы готовясь к улыбке. Саша замер на полуслове, держа трубочку от коктейля во рту. Стас, проследив за ним взглядом, усмехнулся:

— Это племянница Сажина — Ирочка. Мы вчера познакомились!

Глава 7

— Ирочка! Я вас видел сегодня в кафе! У вас нет в этом городе знакомых? — говорил Стас по телефону.

— Вы были в том открытом летнем кафе? Я вас не заметила, — растерянно ответила Катюша-Ирина. — Только не говорите об этом дяде?

— Хорошо! Но что в этом такого? — недоумевал Стас, подумав, что дядя слишком строг с племянницей.

— Ничего, конечно! Но он скажет, что я приехала поступать в институт, а не болтаться по кафешкам.

— Ну и куда нынче поступают такие красавицы? Неужели в театральный?

— Что вы? — засмеялась Ирина. — Я хочу быть оформителем книг, — вспомнила она свое давнее увлечение. — Я ведь неплохо рисую. Попробую поступить в Университет печати.

— Это уж вам по тетиной линии передалось, Екатерина Сергеевна тоже хорошо рисует. Кстати, нет ли от нее вестей?

— Нет, она не звонила, — ответила девушка и тут же живо поинтересовалась, — кстати, Стас, вы не знаете, как склеить хрустальную вазу?

— Вы разбили любимую вазу Александра Степановича? — догадался Стас.

— Вот именно, что любимую. В виде сфинкса. Она всегда приносила ему удачу… то есть, я хотела сказать, что он ею очень дорожит, — заключила, запутавшись, Катя.

— Нет, не знаю! Но у меня дома есть справочник полезных советов.

— Посмотрите, пожалуйста, Стас!

— Ирочка! — засмеялся Стас. — Неужели вы собираетесь склеивать вазу самостоятельно?

— Но я же будущий художник!

— Это разные вещи. Мы сделаем по-другому. Меня ведь Александр Степанович попросил позвонить и сказать, что он задерживается. Он заперся в лаборатории и никого не впускает. Я сейчас слетаю домой, прихвачу полезную книжицу, пару необходимых для операции предметов и примчусь к вам.

На одном дыхании Стас взлетел на свой пятый этаж, раскрыл книгу. Так, для склеивания хрусталя требуется клей столярный, уксусная кислота, фарфоровая чашка — в ней клей положено разогревать. Да этот ремонт дороже самой вазы обойдется!

— Дядь Паш! Отломите кусочек столярного клея! — закричал в коридор Стас, подумав, что фарфоровая чашка у Сажиных, наверняка, найдется.

— Да что ты орешь-то? — зашел в комнату дядя Паша. — Никак мебель собрался чинить?

— Нет, дядь Паш! Вазу хрустальную!

— Клеем? Столярным? Она же в желтых полосах будет!

— Не знаю! Вот здесь написано! Да мне некогда! Есть у вас, наконец, клей?

— У дяди Паши всегда все есть! — удовлетворенно сказал дедок, протягивая коричневый оплавленный кусок.

Через полчаса улыбающийся, как коробка с сюрпризом, Стас стоял перед дверью Сажиных. Ирочка открыла дверь, и Стас невольно подумал: «Как они похожи!» На Ирочке был надет тетин тренировочный костюм.

Ваза стояла на маленьком столике. Ее отбитая ручка сиротливо лежала рядом.

— Совсем не заметно, что отбито, — сказал Стас. — И без ручки она смотрится.

— Конечно, но я бы не хотела огорчать дядю.

— Неужели он так ею так дорожит? — спросил Стас, зная, что с этой вещью у Сажина связано какое-то суеверие.

— Эту вазу подарили дяде и тете на свадьбу. Ей около 25-ти лет. Вы знаете, дядя не суеверен. Но его мать произнесла очень странную фразу тогда. Она сказала: «Если разобьется, то и жизнь семейная будет разбита!» Вот, сколько лет стояла, а тут я появилась… такая неловкая.

— Откуда вы это знаете? Это что, семейное предание?

— Ну да, все, что касается нашего знаменитого дяди, все является семейным преданием.

— Конечно же, глупость это! У Сажиных такая крепкая семья! — говорил Стас, разрезая клей на мелкие кусочки. — Уксусная кислота в этом доме найдется?

— Уксусная кислота в доме имеется! — весело отрапортовала Ирочка и побежала на кухню, через минуту неся бутылочку и водружая ее на стол.

Стас невольно отметил, что девушка неплохо ориентируется в тетином доме.

— А вы здесь уже были раньше? — спросил он у Ирочки, заодно комментируя процесс приготовления клея. — Обливаем клей кислотой и подогреваем его на медленном огне.

— Да, давно очень! В детстве я приезжала вместе с мамой, — осторожно ответила Ирочка.

— Вы пока окно откройте, а то мы задохнемся, у этого клея еще тот запах!

— Угу! И кондишэн еще включу! — ответила девушка.

— Так! — Стас снял с плиты клей. — Держите вазу вот так, покрепче, а я буду намазывать этой ужасной гадостью, — их руки соприкоснулись, и юноша слегка задержал в своих теплые Ирочкины ладошки.

— Что здесь происходит? Что за вонь? Чем вы тут занимаетесь? — в дверях стоял Сажин, подозрительно оглядывая кухню.

Ирочка тут же отпрянула от Стаса и густо покраснела.

— У вас ваза разбилась! Александр Степанович! — как можно спокойнее сказал Стас. — Я ее склеиваю.

— У нас ваза разбилась! А вы здесь по какому поводу?

— Именно по этому!

— Вы что работаете склеивальщиком ваз? — едва справляясь с гневом, ответил Сажин. — Или утешителем молоденьких девушек?

— По-моему вы не о том говорите! — сказал Стас. — Ваша племянница — свободный человек! Она имеет право на личную жизнь! — Стас посмотрел на забившуюся в уголок дивана девушку и поразился ее неестественной бледности.