Книга Танцующая на волнах - Анна Данилова

Он отправился в подвал…

– Лена? Ты зачем встала? – Он подошел, чтобы помочь ей преодолеть последние ступеньки. – Ты настолько окрепла, что можешь ходить?

– Нет, Семен, чувствую себя ужасно, голова кружится, но и лежать больше не могу… У меня в голове такая каша…

– Каша у меня в кастрюле, я приготовил ее специально для тебя.

– Семен… Мне ли сейчас до каши?

– Тебе надо кушать, Лена.

– Семен, ты вчера рассказал мне, что сделал со спальным мешком… Это правда, что вместо меня ты положил туда камни и одеяла? – Она поморщилась от боли. – Возможно ли это? Или мне все это приснилось?

– Да, Лена, правда, тебе это не приснилось.

– И всю эту конструкцию ты одел в мой плащ, а на том месте, где должна быть голова, обмотал камень моей шелковой косынкой?

– Да, Лена…

– Зачем ты это сделал?

– Чтобы тебя забыли.

– Семен… – Она оперлась на его руку и села за стол. Он тотчас поставил перед ней тарелку с кашей.

– Там изюм и орехи. Ешь.

Ему было пятьдесят пять, но выглядел он значительно моложе. Худощавый, крепкий. Черные с проседью волнистые волосы, крупный нос, полные губы, узкие плечи – обаятельный, умный еврей, знающий ответы на все вопросы. С ним и легко, и сложно одновременно. Прекрасный любовник, изучивший ее тело до волоска, до зрачка, до крохотной родинки на груди…

– Твой муж, вместо того чтобы забить тревогу и вызвать милицию, погрузил спальник с твоим трупом в багажник и повез в Питер… Как тебе?..

– Откуда тебе знать, куда он его повез?

– Я сам подсказал…

– Семен… – Лена принялась зачем-то нервно массировать крепко забинтованную грудь. По щекам ее катились слезы. – В это невозможно поверить…

– Ты сама все это придумала. Сама. Ты лишилась рассудка из-за страсти, теперь-то ты хотя бы осознаешь это? И все ради кого? Ни один мужчина не стоит этого…

– Хватит об этом. Свое я уже получила. Ты мне скажи, все то, что ты рассказал мне о спальнике, о том, чем ты заменил… мое тело… Ты смеешься надо мной. Камни, одеяла… Семен, ты хочешь свести меня с ума…

– Я же знал, что спальник будут укладывать в багажник, не на себе же его понесут, потому и сложил все это таким образом, чтобы тело приняло естественное полусогнутое положение, при котором оно могло бы поместиться в багажник. Все, даже твой муж, знают, что тело деревенеет…

– Меня сейчас стошнит…

– От такой каши ты только поправишься. Ешь, Леночка…

– А если бы он раскрыл мешок, потянул за «молнию»?

– Он увидел бы очертания головы, нечто, завернутое в шелковый платок. Посуди сама, разве он мог предположить, что вместо тебя в мешке окажутся камни?..

– Семен, да прекрати же ты, я не могу этого слышать!..

– Твой муж не захотел даже взглянуть на тебя. Ты больше не нужна ему, пойми же это наконец. Ты сделала свою работу, превратила это ничтожество в человека, а он вместо благодарности стал спать с твоей лучшей подругой…

– Мужчину невозможно удержать, если его тянет к другой женщине. Вы все так устроены. А ты, Семен, разве не изменял своей жене, когда она была жива?

– Я любил и Соню, и тебя. Мне трудно это объяснить, но это были разные чувства, хотя и одинаково сильные. С Соней я прожил много лет, она стала мне родным человеком, а ты… ты – совсем другое дело. Тебя я полюбил, когда ты была еще девочкой. Но я не мог жениться на тебе, мне надо было оставаться с Соней, она же тяжело болела, ты знаешь…

– Ладно, Семен, не вспоминай. Я знаю, как тебе больно.

– Я увезу тебя отсюда, у тебя будет другое имя, и никто не узнает о том, что ты жива.

– Ты никогда не уедешь из Москвы, зачем обманываешь и запутываешь меня еще больше? К тому же ты знаешь, что держит меня здесь… Я не смогу без него…

– Блажь! – взвился он. – Это блажь, это не любовь, это даже и не страсть. Ты не животное, Лена, ты не должна больше видеться с ним…

– Я слишком дорого заплатила за право быть с ним, чтобы отказываться… А ты, Семен, не животное? Ты и сейчас смотришь на меня, всю забинтованную, и думаешь о том, как бы…

– Да, ты права, – его рука скользнула ей под рубашку, – я только об этом и думаю. Весь мир крутится вокруг женщины, не я первый и не я последний. Да и еще раз да, ты права, когда тебя нет и я знаю, что ты с другим, меня охватывает такая тоска, что я готов выть… Но ты приезжаешь ко мне сюда, и я знаю, зачем мне жить дальше, зачем манипулировать людьми и играть с ними в большой бизнес. Я знаю, наконец, для кого зарабатываю деньги. Я все это делаю ради тебя.

– Но ведь я никогда не обещала тебе, что буду с тобой и тем более что выйду за тебя замуж. Ты знаешь, с тобой я не из-за денег. Не ты, так кто-то другой даст их мне…

– Я знаю, тебе нравится так говорить мужчинам… В этом твоя сила, но без денег ты уже не сможешь… Что же касается твоего замужества – тебе необязательно становиться моей женой. Но ты должна жить со мной, я хочу видеть тебя каждый день. Ради этого я спасал тебя…

– Ради себя, Семен, ты спасал меня.

Она отодвинула от себя тарелку с остатками каши.

– Я приготовил тебе клубнику со сливками.

– Но я не могу больше есть.

– Ты измучила меня, Лена.

Она закрыла глаза и увидела синее небо – это была последняя картинка, которая отпечаталась в ее сознании перед тем, как она услышала выстрел и что-то огненное разорвало ее грудь…

– Я понимаю, любой бы на их месте попытался представить себе это как несчастный случай… Но зачем ему везти спальник в Питер? Какой в этом смысл?

– Подальше от Москвы… – Он коротко изложил ей план, по которому действовали теперь Шехов и его любовница. – План абсурдный с самого начала и до конца, но они последовали ему. Они оба потеряли способность думать, и это самое страшное. Я уже давно пожалел, что отдал ему банк… Что же касается этой парочки – они могут теперь только подчиняться. Мое слово для них – закон. Шехов должен уйти, пойми. Его мозг атрофировался. К тому же он начал пить.

– Неправда, он не пьет.

– Ты слишком мало бывала дома, чтобы утверждать это. Встряхнись, постарайся взглянуть на своего мужа со стороны… Его любовница звонит ему и говорит, что убила тебя, то есть его жену. Тебе объяснить на пальцах, как должен был поступить муж?

– Вызвать милицию и отдать Женьку в лапы прокуратуры…

– Правильно. Но вместо этого тебя зароют в пригороде Питера, как собаку. Твое тело утонет в болоте…

– Ты жестокий, Семен.

– Нет, я добрый, терпеливый и ласковый.

Он придвинул стул и сел рядом с ней. Положил ей голову на колени.