Книга Отчаянная девчонка - Мэг Кэбот

– Ерунда, – бросила я. – Пока. – И выбежала под дождь.

Естественно, я не стала подниматься в студию. Я решила бороться с системой. Кроме того, у меня до сих пор оставался неприятный осадок от событий позавчерашнего дня. Неужели можно было предположить, что я как ни в чем не бывало пойду на урок? Кто–то, вероятно, и пошел бы, но только не я.

Я решила постоять пару минут на крыльце и разобраться со своей совестью. Сегодня я вступила в ряды мятежников от искусства, но ведь родители заплатили за эти занятия кучу денег. Я слышала, как папа жаловался, что они стоят в месяц столько же, сколько один визит к собачьему психоаналитику. По–видимому, студия Сьюзен Бун довольно известна, раз ее руководительница назначает за обучение такую сумму.

Итак, я решила боролась с системой, сознавая, что родительские деньги будут выброшены на ветер.

Хотя стоп. Если честно, я самая непритязательная из всех сестер. На Люси каждый месяц тратится целое состояние: ей вечно нужна новая одежда, новая форма, визиты к косметологу – и все это для того, чтобы поддерживать репутацию одной из самых красивых девочек колледжа.

Про Ребекку я вообще молчу. Стоимость обучения в ее школе равняется, наверное, годовому бюджету какой–нибудь отсталой страны.

Ну а я? Сколько тратят на меня? До эпизода с портретами знаменитостей папа с мамой платили только за школу. Я же ношу старую одежду сестры, если помните? И ничего не покупаю после того, как покрасила все в черный цвет – вуаля и новый гардероб!

Нет, серьезно, я самый дешевый ребенок в семье. Я даже ем меньше всех, потому что питаюсь одними гамбургерами и багетами. Ну, и сладостями. Так что объективно мне не стоило слишком тревожиться из–за того, что я пропускаю занятия.

Я стояла и размышляла обо всем этом, как вдруг из приоткрытой двери запахло краской, донеслась мелодичная музыка и оглушительное карканье Джо. Мне внезапно захотелось подняться в класс, сесть на свое место и рисовать, рисовать, рисовать!

Но я тут же вспомнила о своем публичном позоре – при Дэвиде, замечу в скобках. То есть, конечно, до Джека ему далеко, но ему нравится «8ауе Гете» и он похвалил мои ботинки.

Так, ладно. Не отказываясь от борьбы с системой, я зашла в вестибюль в тайной надежде, что меня никто не заметит и не скажет: «Привет, Сэм! Почему не идешь в класс?»

Правда, вряд ли кто–то, кроме Сьюзен Бун, запомнил, как меня зовут.

К счастью, никто не появился, и через две минуты я осторожно вышла обратно под дождь.

Тереза уехала. Опасность миновала.

Для начала я решила зайти в « Городские сладости» – там было уютно и тепло. На счастье, я обнаружила в кармане доллар шестьдесят восемь центов, которых как раз хватило на шоколадное печенье. Оно оказалось еще теплым. Я убрала печенье в карман и зашагала по направлению к музыкальному магазину, куда не пускали с едой.

Сегодня там играли не «Garbage», а «The Donnas», что тоже неплохо. Я подошла к стойке для прослушивания дисков и провела там около получаса, наслаждаясь музыкой «Less Than Jake». Мама, увы, перестала давать мне деньги на покупку записей любимых групп.

Я слушала, крошила печенье в кармане и все больше убеждалась в собственной правоте. Бороться с системой одно удовольствие. Взять, например, Катрину: на протяжении многих лет родители отправляли ее в воскресную школу на то время, пока сами слушали мессу. Она и оба ее брата ходили в разные группы – из–за разницы в возрасте, – и Катрина понятия не имела, что Марко и Хавьер прощаются с мамой и отправляются в кафе за углом. Катрина узнала об этом только тогда, когда однажды ее отпустили пораньше и она не обнаружила братьев ни в одном из классов.

Так вот, каждое воскресенье Катрина слушала проповеди о том, как бороться с соблазном, в то время как ее братья преспокойно играли в пинбол – чем, впрочем, занимались все нормальные ребята из воскресной школы.

Теперь Катрина каждый раз прощается с мамой и идет в кафе, где делает задания по геометрии.

Чувствует ли она за собой вину? Нет. Почему? Она говорит, что если Бог действительно милосерден, как им объясняли в воскресной школе, он наверняка поймет: ей надо заниматься геометрией, чтобы получить хорошую оценку и поступить в приличный университет.

Мне уж точно не стоит волноваться. В конце концов, я прогуливаю уроки рисования, Катрина же – встречи с Богом.

Наверняка родители простят меня и поймут, что я всего лишь оберегаю свою творческую индивидуальность. Конечно, поймут. Хотя, скорее всего, нет.

Если продавцам магазина «Статик» и показалось странным, что пятнадцатилетний огненно–рыжий подросток, одетый с ног до головы в черное, уже второй час слушает музыку без явного намерения что–либо купить, они не спешили это показывать. Девушка–продавщица с черным ирокезом, сделать который у меня так и не хватило смелости, увлеченно кокетничала с парнем в потертых джинсах и футболке «Le Tigre», так что ей было не до меня.

Впрочем, как и остальным посетителям магазина, большинство из которых явно были студентами, прогуливающими занятия. Один из них, на вид лет тридцати, с ног до головы облаченный в камуфляж, уже довольно долго и с упоением слушал песню Билли Джоэла «Соседская девчонка». Никогда бы не подумала, что в «Статик» есть диски Билли Джоэла, но, оказалось, – есть.

Печенье закончилось, и я решила было сходить в « Городские сладости», но вовремя вспомнила, что в кошельке у меня пусто; кроме того, с минуты на минуту могла появиться Тереза.

Я накинула капюшон – исключительно для того, чтобы ребята из студии Сьюзен Бун меня не узнали, – и опять выбежала под дождь.

За то время, что я провела в магазине, на улице стемнело, и все машины ехали с включенными фарами. Был час пик, и люди, наверное, торопились домой к своим родным и любимым или на очередную серию «Друзей».

Я стояла на крыльце прямо напротив сайентологической церкви и, щурясь, пыталась высмотреть Терезу. Внезапно мне стало безумно жаль себя: вот я, пятнадцати лет от роду, левша, рыжеволосая, средний ребенок, страдающий от недостатка мужского внимания, пропустила урок в художественной школе, потому что не терплю критики, и теперь мокну под дождем. А что если я открою собственное дизайн–бюро, где буду рисовать портреты знаменитостей? Или пойду работать в «Статик»? Думаю, там совсем неплохо платят, и к тому же продавцам наверняка дают приличные скидки при покупке дисков.

Пока я стояла, жалела себя и фантазировала, парень, тот самый, фанат Билли Джоэла, вышел из «Статика» и встал рядом со мной. Я искоса взглянула на него: он явно что–то прятал под дождевиком. Я подумала, что он, наверное, вор. Кстати, в «Статике» я заметила так называемую стену позора – стену, на которую вешали снимки людей, укравших что–то из магазина; так вот, физиономия этого типа идеально походила для этой тематической фотовыставки.

Тут я услышала звуки сирен и, не сомневаясь, что полиция приехала за мистером Соседская Девчонка (так мысленно я его окрестила), злорадно захихикала,