Книга Я все помню - Уэнди Уокер

Мне не хотелось бы лишний раз говорить о том, насколько родители Дженни были разными, но Шарлотте в тот момент очень хотелось последовать примеру дочери, впасть в забытье, уснуть и напрочь забыть о случившемся. Она не стала наблюдать, как профессионалы делают свое дело, а вернулась вместо этого домой, отпустила няню, выпила снотворное, подоткнула одеяльце на кроватке спящего Лукаса и свернулась калачиком на диванчике в нескольких футах от него. А затем прислушивалась к его дыханию до тех пор, пока ее не сморил сон. Позже я узнал, что она делала так часто – чтобы не спать в одной постели с Томом.

Когда разрывы половых органов и прямой кишки Дженни были зашиты, ее отвезли в палату интенсивной терапии. После этого доктор Бейрд, вместо того чтобы лечь спать, отправился посмотреть, как там Том. Вскоре к нему присоединился и детектив Парсонс. Именно в этот момент отец девочки впервые услышал о странном порезе у нее на спине. Детектив Парсонс потом объяснял:

Мы получили предварительные результаты обследования, проведенного судебными экспертами. Они взяли образцы жидкостей и волосков, чтобы подвергнуть их тщательному анализу, хотя, как мы знаем сегодня, впоследствии ничего так и не было обнаружено. Во время осмотра был найден странный порез. Он очень отличался от обычного, в первую очередь своей глубиной. Длиной всего в дюйм, но чтобы зашить его, пришлось наложить семнадцать швов. Поначалу его никто даже не заметил, потому что тело Дженни покрывала грязь и на нем было множество царапин, но когда ее помыли, то сразу обратили на него внимание. Он один продолжал кровоточить. Бригада, обследовавшая заросли, где Дженни подверглась нападению, обнаружила небольшую палку, с одного конца заточенную ножом, подобно дротику. Длиной около фута. Следов кожи, кроме той, что принадлежала Дженни, на ней найдено не было, но эксперты выявили волокна, впоследствии оказавшиеся неопреном. Из такого материала изготавливают спортивные перчатки. Эксперты решили, что эту палочку насильник использовал в качестве стамески для резьбы – только не по дереву, а по коже.

Детектив Парсонс – молодой мужчина, ему тридцать один год, что объясняет бесцеремонность, с которой он сообщил Крамерам о Дженни в ту самую ночь, когда ее изнасиловали. Молодость неразрывно связана с неспособностью предвидеть последствия принимаемых решений. Один из величайших недостатков нашего земного существования в том и заключается, что к тому времени, когда человек понимает, как ему нужно себя вести, жить ему остается всего ничего.

Детективы в Фейрвью не сказать чтобы очень востребованы. Работа в этом городке представляет собой либо трамплин, позволяющий прыгнуть, перейти в разряд более «активных» полицейских и добиться перевода хотя бы в соседний Крэнстон, либо ступеньку вниз – к пенсии. Парсонс – детектив неплохой. Но его неопытность, пусть даже и относительная, ведет к тому, что, рассказывая о более «интимных» подробностях изнасилования, он начинает запинаться и краснеть. Его страстное желание выглядеть крутым, бесстрастным профессионалом на самом деле лишь подчеркивало то, насколько лично его задело происшедшее. Это действовало на нервы. Но как я уже говорил, похоть еще не делает человека злым. Мы без конца предпринимаем отчаянные попытки, чтобы это утаить. И детектив Парсонс, продолжая, сделал точно то же самое.

Когда мы обратились за помощью к экспертам по изнасилованиям из Крэнстона, они забросали нас вопросами о временном интервале. Для нападения в общественном месте час – это непривычно много. Увидеть их ночью в зарослях действительно было трудно. Тем более что луна была на ущербе и к тому же пряталась за плотным слоем облаков. Но каждый, кто шастал из дома и обратно во время вечеринки, вполне мог их услышать, особенно если бы вышел во двор, как та парочка, которая, в конечном счете, нашла Дженни и пришла ей на помощь. Но оспаривать медицинские факты специалисты не стали. А когда узнали о заостренной палочке и странном порезе, то сказали, что в этом случае ситуация обретает более конкретный смысл. Они считают, что насильник многократно (в этом месте была какая-то долгая, странная пауза) насиловал девушку, а затем прерывался, чтобы вонзить ей в кожу импровизированную стамеску. Порез располагался в нижней части спины. В этом месте девочки любят наносить себе татуировку. Эксперты полагают, что таким образом он ее «метил», а может, просто наслаждался циклами смены страха и облегчения, когда на какое-то время оставлял девушку в покое, а потом вновь брался за свое, или же приходил в восторг, когда вонзал острие в ее плоть и при этом чувствовал дрожь в ее теле (здесь еще одна пауза, на этот раз скорее задумчивая). После этого наши мысли потекли в совершенно ином направлении. Насильник оказался бо́льшим социопатом, чем предполагалось ранее, и в своих предположениях на этом пути мы уже заходили очень далеко.

Восстановление физического здоровья Дженни проходило не без осложнений. Зашитые разрывы затягивались с трудом, из-за этого ей постоянно и каждый день приходилось терпеть боль. Девушка даже попыталась перестать есть, чтобы уменьшить количество испражнений, положенных ей природой. За те две недели, когда ее организм приходил в себя, она потеряла десять фунтов и по большей части провела это время либо в постели, либо на диване, заваленном обезболивающими средствами. По поводу того, стоит ли ей возвращаться в школу, в семье существовали разногласия. Когда она в достаточной степени поправилась, до окончания занятий оставалось каких-то три недели и школьное начальство вместе с учителями великодушно предоставило ей все учебные материалы, а экзамены разрешило сдать летом.

Мне было чрезвычайно любопытно узнать, как Крамеры в конечном итоге решат этот вопрос. Интерес вызывал тот факт, что Шарлотта хотела запереть дочь дома и никуда не пускать, в то время как Том желал, чтобы она опять как можно быстрее оказалась «на коне». Я никак не мог понять, обусловлена ли мотивация Шарлотты тем обстоятельством, что Дженни на тот момент выглядела далеко не лучшим образом. Она не только исхудала, но и побледнела, а лицо приобрело землистый оттенок. От обезболивающих под глазами залегли черные круги. Если же говорить в целом, девочка напрочь утратила присущую ей раньше живость, энергию и совершенно разучилась улыбаться. Мне кажется, Шарлотта, будучи честной по отношению к себе самой, не желала, чтобы дочь увидели до тех пор, пока изнасилование не будет изгнано из внешности Джейн точно так же, как его изгнали из ее памяти.

В этом сражении победа тоже осталась за Шарлоттой.

Крамеры сняли летний домик на Блок-Айленд. Шарлотте пришлось отказаться от места в комитете распорядителей фондов клуба, что стало для нее огромной жертвой. Впрочем, это была ее собственная идея, которую она считала чем-то вроде кнопки «перезагрузка». Полагаю, что, помимо прочего, это еще и была желанная возможность отдохнуть друг от друга. Изъяны в их отношениях на тот момент уже вовсю заявляли о себе, и что Шарлотта, что Том боялись разрыва, казавшегося им неизбежным. Том приезжал только на выходные, но в августе провел на Блок-Айленде целых две недели. Лукас посещал местный летний лагерь. Ему рассказали о нападении на сестру (слово «изнасилование» при этом не звучало), но он не придал этому особого значения, а если и придал, то только в свете того, как подобное обстоятельство отразится на его собственной жизни. Для его возраста это вполне нормально. Дженни выполнила все школьные задания, сдала экзамены и закончила десятый класс. А потом пригласила погостить на недельку Вайолет. Они пошли на пляж и отметили шестнадцатилетие Дженни. Было даже несколько улыбок, хотя Том и видел, что они натянутые. Шарлотта посчитала их искренними и настоящими, а поскольку внимательно наблюдать за дочерью, подмечать ее настроение, особенности поведения, следить за тем, что она ест и как спит, стало для нее почти что работой, она остро чувствовала каждый момент, так или иначе связанный с эмоциональным восстановлением дочери. Как бы там ни было, лето закончилось без эксцессов. Но это, конечно же, было всего лишь затишьем перед бурей.