Книга В краю солнца - Тони Парсонс

Однако господин Ботен был непоколебим. Он считал своим долгом оберегать нас от искателей наживы и, когда мы захотели посмотреть, как откладывают яйца морские черепахи, объявил, что пойдет вместе с нами.

Рори оторвался от зачитанной книги «Природный мир Таиланда. Справочник туриста».

— Ух ты, как классно! — возбужденно проговорил он. — Во время брачных игр самец черепахи плывет перед самкой хвостом назад и поглаживает ее морду когтистой лапой. Когда самец готов к спариванию, он забирается самке на спину и обхватывает ее панцирь всеми четырьмя лапами.

Тесс с улыбкой посмотрела на него:

— Какой же ты умный!

Рори не имел ни малейшего представления о сексе, зато о брачных играх ему было известно все.

Казалось невероятным, что из всех пляжей острова черепахи приплывают откладывать яйца именно на наш. С другой стороны, Най — Янг — один из самых безлюдных уголков Пхукета. Сюда приезжают в основном местные жители и то лишь по выходным, чтобы провести день в мелкой воде, а вечер — в каком–нибудь ресторанчике вроде «Почти всемирно известного гриль–бара». Так что черепахи знают, что делают.

Когда мы добрались до северной оконечности Най — Янга, солнце уже опускалось за горизонт, а пляж опустел. Было воскресенье, мой выходной — как раз та часть дня, когда для купания слишком поздно, а для еды слишком рано. Ни людей, ни черепах. Мы сидели на песке, глядя на однообразное море.

— А морские черепахи и сухопутные — это почти одно и то же, да? — спросила Кива.

Рори воззрился на сестру так, словно она сошла с ума.

— Нет, — отрезал он, — совсем не одно и то же. Морские черепахи проводят всю жизнь в море. На берег выходят только самки, чтобы отложить яйца. А сухопутные… ну, не знаю… это что–то вроде хомячков. Сухопутные черепахи живут в саду за домом. Морские живут в море.

— Похоже, они решили там и остаться, — заметила Кива.

Она взяла красную летающую тарелку и пошла к воде. Рори поправил очки и с беспокойством посмотрел на море.

— Сейчас ноябрь, а черепахи откладывают яйца с ноября по май, — сказал он. — Но они вымирают.

Рори взглянул на сестру, которая подбрасывала и ловила летающую тарелку, стоя у самой воды, так что едва заметные волны лизали ей ноги.

— Головастых черепах нет уже пятнадцать лет, — пробормотал он как бы про себя. — Все остальные виды тоже под угрозой. Может, они вообще уже вымерли.

Тесс дотронулась до его спины.

— Когда–нибудь мы обязательно их увидим. Попробуем прийти в другой день, хорошо?

Рори кивнул и направился к сестре. Господин Ботен глянул на часы, словно черепахи обещали ему быть именно в это время и в этом месте.

Дети играли с летающей тарелкой, пока Кива не устала и не вернулась к нам, жалуясь, что хочет есть. Рори тоже подошел, и мы съели то, что принесли с собой — пад–тай из «Почти всемирно известного гриль–бара». Смеркалось, и мы как раз решили возвращаться домой, когда увидели черепаху.

Она уже вылезла из воды и теперь волочила свое тело по гладкому белому песку, словно самое усталое существо на планете. Ее голова казалась древней, тысячелетней, из бездонных черных глаз струились слезы.

— Папа, — потрясенно проговорила Кива, — она плачет.

— Нет, — покачал головой господин Ботен.

— У нее в глазах солевые железы, — объяснил Рори, дрожа от возбуждения. — Они помогают ей поддерживать нормальный водный баланс, когда она на суше. Не волнуйся, Кива.

Господин Ботен кивнул.

— Не грустная, не плачет.

Его лицо расплылось в улыбке.

— Очень счастливый день, — объявил он. Господин Ботен искренне обрадовался появлению черепахи — причем скорее за себя, чем за нас. — Она приносит удачу. Приносит удачу народу таи.

Он с поучительным видом указал пальцем на черепаху:

— Это вселенная. Верх панциря — небо. Низ панциря — земля.

Какое–то время мы наблюдали за черепахой, а потом заметили лодку — грубо сделанную пирогу без мотора, в которой виднелись три темные фигуры, плохо различимые в меркнущем свете. Лодка приближалась к тому месту, где черепаха выбралась на берег.

Господин Ботен подозрительно покосился на нее.

— Это не тайцы, — заметил он. — Это чао–лей. В сезон дождей они держатся рядом с берегом.

— Рыбаки? — спросила Тесс.

Господин Ботен коротко рассмеялся:

— Они рыбачат немного, но они не рыбаки. Чао–лей собирают на пляжах все, что можно съесть, продать или использовать. — Он сплюнул на песок. — Посмотрите на их лодку!

Когда она причалила к берегу, мы увидели, что пирога выдолблена из ствола какого–то старого дерева.

— Даже мотора нет! — фыркнул господин Ботен.

На всех длиннохвостых лодках стояли двухтактные дизельные двигатели, и выдолбленная пирога казалась ему достоянием каменного века.

— Они живут на Пхукете? — спросила Тесс.

— Некоторые, — ответил господин Ботен. — На юге. Далеко на юге. На пляже Равай. Продают туристам разное барахло. Еще встречаются на островах Сурин и Бот. Живут в кабанг — плавучих домах. Или в хижинах. Кочуют по морю.

— Цыгане, — сказал я. — Морские цыгане.

— Воры, — сказал господин Ботен. — Попрошайки. Бродяги. Некоторые чао–лей неплохие — почти как тайцы. Почти. Они получают гражданство. Мы зовем их «май тай» — новые тайцы. Но это не май тай. Это мокен. Похоже на «окен» — морская вода. Мокен не хотят становиться тайцами.

Он явно воспринимал это как личное оскорбление.

— И вообще, — добавил господин Ботен, оглядываясь на черепаху, — они скорее бирманцы, чем тайцы. И вообще. Май пен рай. Все хорошо. Все хорошо.

Морские цыгане вылезли на берег и теперь вытаскивали из воды лодку. Семья состояла из старика и двоих детей — девочки–подростка и мальчика помладше, больше похожего на маленького мужичка, чем на ребенка. Он был невысок, однако широкоплеч, а его движения говорили о лошадиной силе, которая приобретается только годами физического труда.

Я перевел взгляд на Рори и Киву. Они держались на почтительном расстоянии от черепахи, которая уже начала рыть ямку, загребая песок похожими на ласты лапами. Со стороны ее движения выглядели довольно бестолковыми, но мало–помалу ямка начала углубляться. Голову и панцирь черепахи засыпало песком, отчего она стала похожа на беззаботного туриста, резвящегося на побережье.

Морские цыгане медленно направились к черепахе. Они выглядели не так, как привычные мне тайцы: эти были ниже ростом, более крепкими и смуглыми. У каждого в волосах блестела золотистая прядь, словно они вышли не из Андаманского моря, а из дорогой парикмахерской.

Чао–лей остановились немного поодаль и теперь ворошили босыми ногами песок, не глядя в нашу сторону и не обращая на черепаху никакого внимания. Я подумал, что они ищут забытые туристами вещи. На самом деле они просто ждали.