Книга Траблы с Европой. Почему Евросоюз не работает, как его реформировать и чем его заменить - Роджер Бутл

Как говорится, история не знает сослагательного наклонения. Кто предвидел, какими путями могла бы пойти история Европы, если бы не было ни Европейского союза, ни его основателей? В конце концов, в первые послевоенные годы имелись некоторые основания предполагать, что Франция и Италия разворачиваются в сторону коммунизма, а в Испании и Португалии правили диктаторские режимы.

Из шести государств, первоначально вступивших в Европейское экономическое сообщество, три относились к разряду малых (Бельгия, Нидерланды и Люксембург), а другие три – к разряду крупных (Франция, Италия, ФРГ), но на каждую давил тяжкий груз послевоенных страхов. Пять стран связывали свои главные страхи с Германией. Из них четыре – а именно Франция, Нидерланды, Бельгия и Люксембург – всерьез опасались, что немцы захватят их, поработят или подвергнут унижениям. Учитывая, что со дня заключения Версальского договора до начала Второй мировой войны прошло всего-то 20 лет, можно понять, почему в послевоенные годы этими государствами владели вполне обоснованные страхи, что недалек тот день, когда застарелая европейская болячка напомнит о себе новым рецидивом.

Сама Германия также боялась за свою судьбу, за то, каково ей придется, если ее бросят на произвол судьбы, и какими последствиями это может обернуться для нее и других народов. Кроме того, Германия очень опасалась изоляции и положения государства-парии на международной арене. ФРГ ничего не жаждала так страстно, как вернуть себе респектабельность в глазах остального мира. В интервью немецкому журналу Der Spiegel в 2012 году министр финансов Германии Вольфганг Шойбле выразился на этот счет довольно откровенно: «Германия была бы готова уступить все полномочия Брюсселю, потому что только через Европу и никак иначе мы после Второй мировой войны получили новый шанс».

Шестое из государств-основателей ЕЭС, Италию, тоже тревожили страхи за свою судьбу, однако основания для этого были иные. Италия, как и Германия, пережила времена фашизма, понесла военное поражение и претерпела тяжкие испытания. Вдобавок к этому многие итальянцы сомневались, способна ли послевоенная страна дать им процветание, стабильность и выглядеть прилично на мировой арене. Широко известно крылатое выражение лидера итальянской республиканской партии Уго Ла Мальфа относительно европейской интеграции: «Прикуйте Италию цепями к Альпам, чтобы не дать ей потонуть в Средиземном море». Последующие события подтвердили, что те давние страхи по поводу государственной власти Италии имели под собой реальную почву, хотя страну все-таки удалось приковать цепями к Альпам.

Воссоединить Европу

Второе идейное воззрение, как вы помните, заключалось в том, что на протяжении столетий Европа пребывала в раздробленном состоянии. Весьма правдоподобной представлялась мысль, что сама историческая судьба Европы обрекает ее на воссоединение. Во времена Римской империи, как видно на рис. 1.2, Европа действительно представляла собой единое целое, простираясь от берегов Иберийского полуострова на западе до Рейна и Дуная на северо-востоке, от шотландской области Скоттиш-Бордерс на севере до самых южных средиземноморских островов.

Напомню, что в те далекие исторические времена понятие «Европа» несколько отличалось от современного. Римская империя располагалась главным образом по берегам Средиземного моря – Mare Nostrum («наше море»), как оно называлось на латинском языке, а подавляющая часть территории Германии и северная часть региона, именуемого сегодня Восточной Европой, лежали за ее пределами. И причина была не в том, что древние римляне считали германцев слишком варварским народом, чтобы терпеть его рядом с собой (такого рода настроения не чужды и некоторым из современных потомков древних римлян, сопротивляющихся призывам Германии к суровому аскетизму), а потому, что они не надеялись легко завоевать Германию. Недаром римский историк Тацит в своих сочинениях не раз воздавал хвалы жизненному укладу и нравам германцев.

Рис. 1.2. Римская империя в 117 г. н. э.[5]Источник: www.ancient.eu.com/Roman_Empire

Что касается южной части Восточной Европы, включая и страны, пока еще не вступившие в Евросоюз, то они входили в состав Римской империи, так же как вся современная Турция, африканское побережье и значительные территории региона, который впоследствии назвали Ближним Востоком. Ирония судьбы в том, что сегодняшние преемники тех, кто подписал Римский договор, считают эти регионы слишком взрывоопасными, чтобы иметь с ними дело.

Рис. 1.3. Христианский мир в 1453 г.[6]Источник: commons.wikimedia.org, www.timemaps.com

Рис. 1.4. Священная Римская империя в зените могущества в период 962–1046 гг. Источник: www.britannica.com

После падения Римской империи предпринимались и другие попытки объединить Европу, но они не увенчались ничем, хотя бы отдаленно сравнимым с достижениями Рима на этом поприще. В Средние века бытовало понятие Христианского мира, к которому относили все государства с христианской властью. Христианский мир в общем и целом занимал примерно ту же территорию, что и Римская империя, хотя и с небольшими нюансами. В отличие от Римской империи, границы Христианского мира после арабских завоеваний VII в. не доходили до Северной Африки и Ближнего Востока, но Христианский мир продвинулся дальше на территорию Восточной Европы и включал в себя, как явствует из рис. 1.3, не только целый ряд германских государств, но также части Скандинавии, современной Украины, Богемии, Польши и Московского государства (которое впоследствии стало ядром Европейской России).

Христианский мир, безусловно, не являлся политическим образованием, скорее, это описательное название территорий, на которых в большей или меньшей степени придерживались определенного свода верований и убеждений. Не раз случалось, что государи Христианского мира воевали бок о бок против сил ислама, чтобы защитить свою веру и добиться для себя определенных материальных выгод. И даже когда реформация породила еще одну линию раскола в Христианском мире, разделив его уже на три лагеря (католиков, протестантов и православных), это не добило окончательно смутную и расплывчатую идею объединения христианских государств, кое-какие остатки ее сохранились.