Книга В постели с тираном. Книга 2. Опасные связи - Диан Дюкре

Но чувство революционного долга по-прежнему будоражит пылкую сеньору. Переживая за судьбу мужчины, которого она любит и которого еще очень мало знает, Нати передает манифест персонам, фигурирующим в вызубренном ею списке. Люди, которых заговорщица пытается привлечь на свою сторону, принимают ее очень вежливо, однако советуют ей уехать куда-нибудь подальше и порвать отношения с этим никудышным политиканишкой, которого упрятали за решетку. Но Фидель вовсе не собирается допустить, чтобы эти прекрасные зеленые глаза удрали от него. Он срочно пишет письмо очаровательной мятежнице:

Нати, мое первое письмо (то, с которого мы начали эту замечательную переписку) было очень коротким, потому что мне нечего было сказать. Я был честным и не ожидал ничего в ответ. Я был твоим должником и отнюдь не твоим кредитором. Я не ждал ничего, а, наоборот, предлагал себя целиком и полностью[28].

Нати передает Фиделю перевод стихотворений Редьярда Киплинга, которые команданте обожает. А чтобы его глаза могли созерцать нечто не столь серое, как тюремные стены, она присылает ему калейдоскоп. «Мне становилось очень грустно при мысли о том, что он не может видеть солнце, небо и деревья». Нати удается привнести немного цвета в камеру с помощью статей о литературе и возрождении итальянского кинематографа, которые она частенько присылает Фиделю. Их переписка своего рода проявление невинной любви между женатым мужчиной и замужней женщиной. Они параллельно читают произведение Ромена Роллана «Жан-Кристоф» – очень популярный роман о пылком юном музыканте – и обмениваются впечатлениями об этом идеалисте, о целом ряде испытаний, через которые ему пришлось пройти, прежде чем он достиг столь желанной им гармонии. Произведение, весьма удачно подобранное Нати, взяло за душу Фиделя. Команданте проникается взглядами этого персонажа, предпочитающего одиночество заурядности и черствости окружающего мира. Для Нати же и Фидель, и Кристоф – «люди высочайшей духовности».

Зеленоглазая сеньора так близка революционеру психологически, что он изливает ей душу по поводу проблем в семейной жизни. «Я сказал Мирте, что тюрьма позволяет мне жить в стороне от мелких неурядиц и дает немного покоя. Я собираюсь написать в суд и обвинить его в том, что меня осудили только на двадцать лет, а не на двадцать пять»[29]. Из всего этого Нати делает вывод, что Мирта никак не заботится о муже, и передряги в супружеской жизни кумира-бунтаря дают сеньоре Ревуэльте надежду на счастье. Мирта ведь совсем не понимает своего талантливого супруга, а потому не может стать для него родственной душой.

Читая произведение Ромена Роллана, Фидель видит своим мысленным взором улыбку и сияющие зеленые глаза Нати: «Ты – на каждой странице, в каждой фразе, в каждом слове. Я хочу делить с тобой удовольствие, которое нахожу в этой книге. Значит ли это, что ты моя близкая подруга и что я никогда не останусь один?» Революционеру нравится ее находчивость, ее манеры. «Я вижу твои жесты и слышу твой голос. Скажи, откуда ты так много знаешь?» Фидель обнаружил в Нати прямую противоположность Мирте, хотя супруга, когда они познакомились, тоже страстно увлекалась философией. Прекрасная бунтарка не испытывает страха перед оружием, ее не пугают смелые идеи революции. Она думает, что нашла идеального, одаренного и высокоморального мужчину, который очень сильно отличается от ее мужа – постоянно занятого и равнодушного к ней. «Ты видишь людей такими, какие они есть, а не такими, какими они хотели бы быть», – пишет она Фиделю.

У них появляются планы на будущее, пусть даже это будущее и очень туманно: они вдвоем завоюют мир. «Мы изучим все и теоретически, и на практике. Я – терпеливо и спокойно – подберу самые лучшие произведения испанской, французской и русской литературы. Я сделаю то же самое применительно к литературе английской. Я займусь рутинными административными вопросами, экономикой и учениями об устройстве общества. Ты займешься музыкой. Тебе нравится такой замысел? У меня имеется пятнадцать лет – больше, чем нужно для того, чтобы все это осуществить». Бескорыстная любовь начинает трансформироваться в мечту о завоеваниях и господстве. Превосходство их идей станет очевидным для всего человечества – пусть даже Фиделю придется закрыть глаза на некоторые буржуазные неувязочки. Когда наступает Рождество, Нати пишет команданте, что купила для Фиделито игрушечную машину с проводным дистанционным управлением и зажигающимися фарами, коробку с игрушечными ковбоями и индейцами и ползунки. «Я пыталась найти точно такое же, но побольше, и для тебя, чтобы у вас с ним были аналогичные подарки», – шутит она. Известно ли зеленоглазой сеньоре, что Фидель в случае прихода к власти намеревается отменить празднование Рождества?

Ее роман с команданте, которому она всецело посвящала себя в течение зимы, вынудил ее запустить свою работу в компании «Эссо». Тайная страсть Нати и ее периодическая неявка на работу не остаются незамеченными со стороны ее коллег. Поскольку содержание конфиденциальных финансовых отчетов является тайной фирмы, начальники романтичной бунтарки решают доверить их кому-нибудь другому: Нати уж слишком радикально настроена и, по их мнению, не может оставаться честной.

У нее вызывает ревность тот факт, что Фидель отправляет из своей тюремной камеры превеликое множество писем другим женщинам. Однако команданте не собирается обсуждать с ней вопросы верности в переписке, и Нати взрывается. Фидель останавливает разразившуюся было бурю шуткой: «Если бы поддержание мира на земле поручили тебе, началась бы война». Он обещает, что будет всецело предан своей зеленоглазой соратнице. «Это письмо придет к тебе в день Рождества? Если ты мне и вправду верна, не забудь обо мне во время ужина. Выпей бокальчик, думая обо мне, и тогда я составлю тебе компанию, потому что тот, кто любит, не забывает». Год завершается взаимными заверениями в вечной любви.

Однако уже в начале нового года Фиделю начинает действовать на нервы изоляция от внешнего мира. Он ревнует и злится из-за того, что Нати проводит время не с ним, а, возможно, с другими мужчинами: «27 февраля 1954 года. Моя дорогая Нати! Мне не нравится читать, что твои письма коротки потому, что ты очень занята. Неправда! Неправда! Неправда! Это похоже на жестокую месть по отношению ко мне».

Эта – пусть и довольно послушная – вздыхательница не из тех женщин, которые будут во всем проявлять покорность, а потому вскоре сеньора начинает огрызаться. «Вспомни о том, что тебе пишет современная женщина – женщина с характером, родившаяся в эпоху атома и промышленной революции; женщина, принадлежащая к странному поколению, представительницы которого, чтобы поддержать свою экономическую свободу, почему-то обрекают себя на рабство тем, что устраиваются работать в какую-нибудь контору».

Продолжая свою игру в соблазнение, она пишет Фиделю, что общается с женщиной, которую тот хорошо знает, – с его собственной женой Миртой. «Ей всегда есть о чем мне рассказать, пусть даже она и держится по отношению ко мне, как того и следовало ожидать, сдержанно. Но кто бы мог ее в чем-то упрекнуть? Она добрая, нежная и никогда не говорит – по крайней мере в мой адрес – ничего такого, что можно было бы счесть оскорбительным. Если бы такое произошло, я, как ты прекрасно знаешь, тебе бы об этом сообщила. А может, и не стала бы никому об этом сообщать». Заставить объект своей страсти злиться – прием неизменно эффективный. «Я заказала элегантное шелковое платье», – приписывает Нати, прежде чем вывести: «Наташа».