Книга Твоя половина мира - Евгений Прошкин

– Это кому как, – буркнула Элен, откладывая юбку в сторону и разгребая на кровати кучу мятой одежды. – Ну?..

– У вас осложнения, мисс Лаур, – с печалью проинформировал невидимый абонент.

– У меня?.. – Она повертела в руках другую юбку, покороче, и швырнула ее за спину.

– Осложнения у нас, – уступил голос, – но мы-то здесь, а вы…

– Это я – здесь. А вы – там.

– Совершенно справедливо. Мы здесь, а вы там. И проблемы – там, – подчеркнул собеседник. – У вас проблемы, у вас.

– Ну?.. – Она помотала головой и, бросив брюки, направилась в ванную.

– Ваших соплеменников в Москве оказалось несколько больше, чем мы рассчитывали…

Фен лежал в мокрой раковине. На зеркале сквозь испарину проступили оранжевые строчки:

«Внимание! Опасная небрежность! По статистике один фен из двенадцати тысяч…»

Элен вздохнула. Что ее не касалось точно, так это статистика.

– «Несколько» – это насколько? – спросила она.

– Это несколько, – мягко ответил абонент. – Ваша задача…

Она включила фен и принялась сушить волосы. Трубка немного поворковала, затем умолкла.

– Что вы говорите?.. – крикнула Элен, передвигая рычажок на «Hot».

– Будьте добры!.. – рявкнул голос и тут же добавил: – Пережжете. Придется стричь.

– Ладно, я слушаю.

Элен кинула фен обратно в раковину и вернулась к вещам. Пока ей объясняли, в чем заключаются ее проблемы, она заново осмотрела одежду и все-таки выбрала брюки. Черные, эластичные, обтягивающие, как чулки. Хорошие брючки для ее недурных ножек…

– Вы нас поняли? – осведомились в трубке.

– Чего ж не понять. Это все? До свидания.

Она положила терминал рядом с аквариумом и, увидев пачку сигарет, машинально закурила.

Чем больше она делала, тем больше от нее требовали. Правильно, так и бывает. Последнее время совсем сели на шею, а она ведь не железная…

Элен задумывалась об этом не впервые. Поменять Компанию было не сложно, ведь она так… что?.. красива? Ну, само собой. Только красивых, спасибо хирургии, сейчас как собак. Умна? Да, лицевая реконструкция тут не поможет, но и ум – не дефицит. А она – одна.

– Одна, одна, и всем нужна, – пропела Элен рыбкам. – Вашу мать…

Она не просто редкость, она уникальна. Да! Ее способности всегда были при деле, но использовать их по крупному Элен не удавалось ни разу.

В школе ей было легко. Еще бы! Ей и после школы было не трудно: выучить к экзамену один билет из сорока – работа не большая. Но все же работа. А что дальше? Повесить диплом на стену. Или носить на нем булочки для шефа…

Элен покрутилась перед зеркалом. Нет, булочками, пожалуй, не обошлось бы…

Ей было скучно. С самого детства – скучно. Она знала, что ее место на вершине, но растрачивала себя на чистку казино. От алкоголя ее клонило в сон. Наркотики?.. Наркотики – это здорово, но за каждой таблеткой маячила черная дыра, такая холодная, что у Элен начинали трястись руки. Она объездила полмира по выигранным в лотерею турам, но лишь убедилась, что ей одинаково скучно и на Западе, и на Востоке. Игральные автоматы везде были те же самые. И мужчины. Женщины – тем более.

Элен была способна на многое, но на что конкретно – она не представляла. На что-то глобальное, вселенское… хотя все глобальное, как правило, жутко тоскливо. В итоге вселенское оборачивалось очередным наскоком на казино… пока ее не позвали в Компанию. Теперь Элен платили столько, что ей стало лень подходить к рулетке. Они отняли у нее даже это. Она могла бы от них уйти, но скрыться ей уже не позволят. Она попадет в другую Компанию, с большой буквы, или с маленькой – не важно. Ей снова дадут фантастически много денег и снова будут эксплуатировать. Они будут пахать на ее даре, как на тракторе. Пока она не состарится и не умрет.

Элен с двенадцати лет не покидало ощущение, что вот сейчас, в крайнем случае завтра, ей откроется смысл всего этого бардака под названием «жизнь». Смысл не открывался, а она все ждала и ждала. И каждый день как будто что-то предчувствовала. Но это, к сожалению, был не форвертс. Это была обыкновенная надежда, которая сбывается далеко не всегда. А форвертс молчал.

Форвертс?.. Элен затушила окурок о стекло и начала одеваться. Форвертс. Вот же дурацкое слово… Говорят, его придумал какой-то старый хмырь. То ли Двушкин, то ли Трёшкин… Потому и слово такое получилось – для хмырей. В Компании его произносили часто, но вряд ли они представляли, как это работает. Элен и сама не представляла. Однако слово ей не нравилось.

Горловина свитера зацепилась за серьгу в левом ухе, и в этот момент раздался вызов. Пока Элен освобождала лицо, терминал успел чирикнуть раз пять или шесть. Она тоже успела кое-что озвучить – в адрес ювелира, трикотажной фабрики и драгоценной Компании. Звонили, разумеется, оттуда.

– Да, что еще? – бросила Элен.

– Мисс Лаур, вам необходимо сменить оружие, – сказал знакомый голос.

– А мое чем плохо?

– Тем, что ночью из такого же пистолета…

Полушин, конечно… Какой, к черту, Двушкин? Полушин, старый пень. Кому он мешал?..

– …убили Федора Полушина, – закончил абонент.

– Того самого, – утвердительно произнесла Элен.

– О других мы бы сообщать не стали. Вы его вчера не видели?

– Никого не видела.

– А вас кто-нибудь?..

– Что за идиотские вопросы!

– Нас очень смущает это совпадение.

– Тоже «стейджер»?

– Да. Вы должны срочно от него избавиться.

– Понятно. – Элен снова подошла к окну и щелкнула зажигалкой. – Я выберу что-нибудь другое. Найду местное представительство.

– Какое представительство?..

– У вас же есть в Москве филиал? – Она выпустила дым, и улица на секунду погрузилась в туман. Замученный клерк и оба плаката стали едва различимы. – У вас повсюду филиалы.

– Мисс Лаур, вы когда-нибудь расписывались в нашей платежной ведомости?

– Не припомню что-то.

– И не припомните. Вы у нас работаете… на общественных началах. Не нужно никуда ходить, вас там не примут.

– Угум. Короче, новый ствол – моя забота.

– Ведь вы это можете…

– Я могу все! Но однажды мне надоест!

– Желаю удачи, мисс Лаур…

Элен выругалась, наконец-то отцепила серьгу и взяла трезвонящий терминал. Пока она боролась со свитером, трубка успела чирикнуть раз пять или шесть, и Элен тоже кое-что успела.

– От «стейджера» избавлюсь, Полушина не видела! – выпалила она.

Абонент кашлянул.