Книга Сезон Колдуна - Андрей Мухлынин

«Обезьян» (самец, поверьте уж) смотрел на меня до отвратительного осмысленным взглядом, словно пытаясь прочесть мысли. Я сосчитал до десяти и приступил к переговорам, для начала решив блеснуть своими познаниями в творящихся делах:

– Значит, тебя прислал Маларья? Будь паинькой, возвращайся и передай ему, что крутые воины шестёрок вместо себя не посылают. Или он боится, что я снова ему навешаю?

– Я не знаю, о ком ты говоришь, кинари, – невозмутимо ответил Обезьян, едва приоткрывая клюв. В его голосе не было сипящих ноток, и это было странно, ведь отозвался он лишь на слова на демоническом. Скорее всего, он сам был создан кем-то, поэтому реагировал только на определённые фразы, сказанные на определённом языке. Такое не часто встретишь.

Интересно.

Но что гораздо интереснее, он использовал слово «кинари», обращаясь ко мне. Так называют живых (а иногда и не очень) существ в наиболее развитых мирах. Судя по всему, Обезьян помнил времена, когда эта Вселенная ещё не была отделёна от прочих.

Однако я не стал показывать ему ни удивление, ни работу мысли, а просто прикинулся валенком.

– Правда, что ль? Тогда что тебе нужно?

– Названия смертных, – всё так же невозмутимо ответил Обезьян.

– Э-э… Они называются «люди». Я пополнил твой словарный запас? Теперь проваливай.

Обезьян перестал махать крыльями и повис в воздухе, будто нашёл прочную опору под ногами.

– Названия смертных, – повторил он. – Они у есть тебя.

Я направил на него пистолет.

– А я предлагаю другой вариант. Ты называешь мне имя своего хозяина и уходишь отсюда живым. Или хотя бы целым.

Увидев у меня оружие, демон резво отодвинулся назад, не шевельнув при этом ни единым мускулом. Довольно странное действие для того, кто является в виде бесплотного изображения, но вполне логичное для физически уязвимого существа. Обезьян открыл свой клюв и угрожающе зашипел. Надо сказать, выглядело это довольно неприятно. Я вздохнул и покачал пистолетом.

– Давай без этого. Сорок пятый калибр пройдет сквозь твой клюв и устроит фейерверк из обезьяньих мозгов. Или шестерёнок. Как раз посмотрим, что у тебя там. Не проще будет сказать мне наконец, кто тебя послал, да и разойтись миром?

– Названия смертных, – в голосе Обезьяна зазвучали угрожающие нотки.

– Проклятье! Даже если так! Как я могу что-то дать, если не понимаю, что ты имеешь в виду?!

– Нужен свиток с их названиями, чтобы знать, как их найти.

Догадка вспыхнула яркой молнией, и одновременно с этим в общую кучу непонятных событий в моём сознании упал новый кусочек паззла. Я быстро прикинул, куда можно спрятать записную книжку так, чтобы никто до неё не добрался. Как назло, единственное, что пришло мне в голову, – съесть. Собравшись с духом и понимая, что последует за моим ответом, я покачал головой.

– Нет. Теперь это моя игрушка.

Обезьян зарычал, и рёв его, казалось, сотряс землю.

– Моя армия разорвет тебя, жалкий смертный, они разорвут всех, кого ты знаешь, ты умоешься кровью, ты будешь молить о пощаде, ты…

Есть множество способов справиться с гневом: медитация, ледяной душ, счёт до десяти, двадцати, ста… Способов множество, но смысл их одинаков: дать время, необходимое для трезвой оценки ситуации, не позволить наломать сгоряча дров, когда ситуация выйдет из-под контроля и пути обратно уже не будет.

То же самое относится и к панике. Мне не мешало бы взять себя в руки и найти лучший выход из сложившейся ситуации. Но прямо передо мной бесновалась неведомая штука, чьи крылатые слуги сбивались в стаю, готовясь идти на таран. Готовясь идти на таран одного меня. Времени подумать не было! У меня даже не было времени подумать, что мне некогда думать! Через считанные секунды мыши обрушатся на окна, и даже если меня каким-то чудом не нашпигует битым стеклом, то в замкнутом помещении куча мелких монстров всё равно одержит верх. В этом отношении на улице было гораздо безопаснее. В несколько прыжков я оказался в прихожей, зацепил по дороге куртку и выскочил наружу. Где туман, проклятый туман, ещё недавно казавшийся лёгкой дымкой, сгущался все сильнее и сильнее, становясь непроглядной молочной пеленой.

По статистике, самое большое количество туманов случается на острове Ньюфаундленд – более ста двадцати дней в году. Это одно из тех мест, где я – совершенно уверен – не хочу побывать. В тумане обитают мерзкие существа, хищники и просто питающиеся страхом тени, следующие за человеком на невидимом поводке, надетом уж точно не на их шеи. Хищники обычно медлительны как асфальтовый каток, но наступают они с упорством того же катка. В конце концов, большая скорость реакции необязательна для тех, с кем человеку никогда не справиться. Изломанные фигуры туманных пожирателей неотвратимо наступают на жертву, сужая кольцо, а те, кто питается страхом, рыщут вокруг, ожидая развязки. Эта компания каждый раз выполняет свой план по исчезновению людей; чаще всего их жертвами становятся несколько бомжей или пьяниц, оказавшихся не в то время и не в том месте. Кроме того, всевозможные создания ночи чувствуют себя в тумане вполне комфортно даже днём. Особенно эльфы. И они совсем не похожи на тех, которых описывал Толкин; это маленькие, сгорбленные волосатые ушастые твари, паразитирующие на своих жертвах, садящиеся ночью им на грудь и насылающие сводящие с ума кошмары.

И хотя, несмотря на всё сказанное, вероятность встречи с одним из обитателей тумана у простых людей ничтожно мала, для мага она возрастает в разы.

Поэтому, если вам вдруг взбредёт вдруг в голову связать свою жизнь с магией, запомните одно, едва ли не самое важное, правило: не можешь справиться с противником – беги. Честные поединки здесь – слишком большая редкость. Чаще всего исход решает правильно выбранная стратегия обмана. Даже сильного врага можно завалить одним простеньким ударом, если он нанесён исподтишка.

Вот и сейчас я мог только бежать и прятаться.

Судя по вновь наступившей тишине, Обезьян хотел поиграть в кошки-мышки, выведать таким образом на что я способен, узнать мои слабые стороны. А потом разрешить наши разногласия одним простеньким ударом.

Я нырнул в густую белесую массу, заполонившую улицы, надеясь сбить мышей со следа. Всё, что требовалось – найти укрытие получше, да постараться не шуметь. Как-то так. А пока приходилось бежать по пустынной улице, не различая ничего дальше пары метров и ориентируясь лишь по фонарям, проглядывающим в виде размытых сиреневых пятен где-то совсем высоко над дорогой. Бежать, чудом не наступая на незавязанные шнурки, бежать и отчётливо слышать, как хлопают крылья над головой.

Осознав, что драки не избежать, я наконец остановился. Тут же что-то тяжёлое упало на землю, заставляя её содрогнуться. Затем снова. И снова. Кто-то большой топал прямо на меня. Я развёл руки в стороны и устало крикнул в туман перед собой:

– Ох! Ну давай, удиви меня!

Шаги прекратились. Звучно рыкнув, ко мне опустилась огромная голова – помесь, казалось, всех зверей, каких только можно вспомнить. В чертах лица, если это можно было так назвать, было и что-то человеческое, но оно терялось при одном взгляде на ветвистые оленьи рога, венчающие голову.