Книга Курская битва, которую мы начали - Петр Букейханов

Некоторые заинтересованные лица, например, старший переводчик Министерства иностранных дел Германии (в ранге посланника) Пауль Шмидт (Paul-Karl Schmidt), работавший с Адольфом Гитлером и Йоахимом Риббентропом, а после войны ставший историком и журналистом, пишущим под псевдонимом Пауль Карель (Карелл, Paul Karell), считают, что «контрудар Манштейна» в феврале – марте 1943 года мог в случае его развития привести к перелому в ходе всей войны[27]. Однако более трезвая оценка показывает, что немцы не имели ни сил, ни времени до весенней распутицы даже выйти к Курску. По некоторым данным[28], общие безвозвратные потери германской армии на всех фронтах за февраль – март 1943 г. превысили 100 тыс. человек и 2 800 танков и самоходных артиллерийских установок (далее – САУ[29]), из которых значительная часть приходится на Восточный фронт (по интегральной оценке ~75% потерь[30]; хотя с 14 февраля 1943 года проходили сильные бои в Северной Африке, однако, количество танков в немецких частях в Ливии на 10 февраля составляло 408 машин, а в Тунисе в это же время находились одна танковая дивизия и несколько отдельных танковых батальонов, следовательно, в общей сложности на данном театре военных действий было не более 600 – 700 машин[31]), а здесь – на потери войск группы армий «Юг», понесенные в ходе контрударов и последующего контрнаступления.

Соединения, задействованные в этих операциях, оказались серьезно ослаблены и нуждались в пополнении. Так, потери трех дивизий 1-го танкового корпуса СС, переброшенного на Восточный фронт из Франции в январе-феврале 1943 года (нем. I SS-Panzerkorps, с апреля 1943 года – 2-й танковый корпус СС), за неполные два месяца составили 11,5 тыс. солдат и офицеров убитыми и ранеными[32]. По данным разведывательного отдела штаба Воронежского фронта, дивизии этого корпуса «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» (нем. 1 SS-Panzer-Division «Leibstandarte Schutzstafel Adolf Hitler») и «Рейх» (нем. 2 SS-Panzer-Division «Das Reich») в январе-марте потеряли до 30% личного состава, а дивизия «Мертвая голова» (нем. 3 SS-Panzer-Division «Totenkopf») в феврале-марте (основные силы дивизии приняли участие в боевых действиях с 22 февраля) – до 35% личного состава и материальной части[33]. После мартовских боев за Харьков в частях дивизии «Лейб-штандарт СС Адольф Гитлер» осталось всего 14 боеготовых танков, а убыль личного состава превысила 4,5 тыс. человек[34].

С другой стороны, при попытке наступления на Обоянь немецкие 48-й танковый корпус, 1-й танковый корпус СС и моторизованная дивизия «Великая Германия» (нем. «Gross Deutschland») столкнулись на линии белгородских высот с перебрасываемыми сюда частями и соединениями вновь укомплектованных и оснащенных советских 64-й, 21-й и 1-й танковой армий[35], а также выделенным для их усиления 3-м гвардейским танковым корпусом (из состава 5-й гвардейской танковой армии)[36]. К тому времени 69-я армия Воронежского фронта, оставив Белгород, закрепилась на левом берегу Северского Донца, а 40-я армия отходила на север западнее Белгорода, в общем направлении на Готню, так что на белгородско-курском направлении образовался значительный разрыв в линии фронта. Однако русские упредили немцев, оперативно перебросив резервы на угрожаемое направление. В период с 18 по 21 марта соединения 21-й армии, усиленной 3-м гвардейским Котельниковским танковым корпусом, выдвинулись южнее Обояни и перешли к обороне на рубеже Дмитриевка, Приречное, Березов, Шопино, блокировав магистральное шоссе на Курск (3-й гвардейский танковый корпус уже 14 марта развернулся на рубеже Томаровка – Калинин – Ближняя[37]); 1-я танковая армия 18 марта проходила через Курск, а 23 марта основными силами совершила 40-километровый марш в район Обояни после выгрузки в 25 км южнее Курска[38]; 64-я армия развернулась на восточном берегу реки Северский Донец в районе Белгорода к 23 марта, укрепив оборону уже находившейся здесь 69-й армии[39]. Бои на обоянском направлении начались 20 марта и продолжались до 27 числа, без успеха для германских войск, после чего линия фронта на северном фланге группы армий «Юг» стабилизировалась на рубеже Гапоново, Трефиловка, Белгород, Волчанск, где заняли позиции 4-я танковая армия и вновь сформированная оперативная группа «Кемпф» (нем. Armee-Abteilung «Kempf»[40]) в составе 11-го, 42-го и 52-го армейских корпусов, 3-го и 48-го танковых корпусов, а также 2-го танкового корпуса СС (см. на рисунке). С советской стороны на данном участке были развернуты в первом эшелоне – 21-я, 38-я, 40-я и 64-я армии Воронежского фронта, а во втором эшелоне – 1-я танковая и 69-я армии. Так образовался южный фас Курского выступа.

В это же время группа армий «Центр» (нем. Heeresgruppe «Mitte») не могла оказать никакого содействия группе «Юг» ударом с севера или запада, потому что отражала наступление советских войск и не располагала дополнительными силами или резервами. По результатам наступательных действий советских войск в январе 1943 года, с учетом неизбежной скорой капитуляции сталинградской группировки противника, в конце января советское Верховное Главнокомандование и Генеральный штаб Красной Армии разработали план ряда взаимосвязанных операций на центральном и северо-западном направлениях. В этих операциях должны были принять участие пять фронтов: Северо-Западный, Калининский, Западный, Брянский, а также вновь создаваемый Центральный. Замысел Ставки Верховного Главнокомандования состоял в том, чтобы силами Брянского и левого крыла Западного фронтов разгромить 2-ю немецкую танковую армию в районе Орла; с прибытием войск Центрального фронта развить наступление через Брянск на Смоленск и выйти в тыл ржевско-вяземской группировки противника; во взаимодействии с Калининским и Западным фронтами уничтожить основные силы группы армий «Центр»; войсками Северо-западного фронта окружить и уничтожить группировку противника в районе Демянска и обеспечить выход подвижной группы фронта в тыл противника, действующего против Ленинградского и Волховского фронтов[41]. Германское командование упредило реализацию этого плана, поскольку одновременно – в конце января – Гитлер принял решение об отводе войск с ржевско-вяземского и демянского плацдармов[42]. Однако когда сталинградская группировка германских войск капитулировала 2 февраля 1943 года, командование группы армий «Центр» еще только планировало отвести с ржевско-вяземского плацдарма соединения 9-й и 4-й армий, которые могли быть использованы для образования резервов, укрепления обороны и контрударов по наступающему противнику. В частности, вывод дивизий 9-й армии с фронта был начат в марте, а их передислокация от Смоленска в район Брянска заняла более 18 дней, полностью завершившись только в начале апреля[43]. В то же время советское командование немедленно использовало возможность перебросить на центральное направление войска Донского фронта. Директивой Ставки 5 февраля 1943 года был образован Центральный фронт в составе 21-й, 65-й, 70-й, 2-й танковой и 16-й воздушной армий (2-я танковая и 70-я армии из резерва Ставки[44]), командующим которого назначили генерала Константина Рокоссовского, а полевое управление Донского фронта переименовали в полевое управление Центрального фронта[45]. В ночь на 6 февраля Ставка поставила ему задачу к 12 февраля перебазироваться в район Долгое, Елец, Ливны, развернуть свои войска между Брянским и Воронежским фронтами на рубеже Курск – Фатеж и с 15-го числа наступать в направлении Севск, Брянск, а затем Рославль, Смоленск[46]. По плану операции, подготовленному Оперативным управлением Генерального штаба, оборону группы армий «Центр» должны были прорвать Западный и Брянский фронты, а войскам Центрального фронта следовало использовать их успехи, чтобы захватить Рославль, Смоленск и частью сил Оршу, создав для противника обстановку, близкую к окружению[47]. Для усиления Центрального фронта и создания им подвижных ударных группировок в его подчинение были переданы из резерва 2-я танковая армия и 2-й гвардейский кавалерийский корпус, два отдельных танковых полка и три лыжно-стрелковых бригады[48].