Книга Двор русских императоров в его прошлом и настоящем - Николай Волков

Несмотря на Высочайшее повеление о соответствии с известными чинами придворных званий, многие начальства продолжали входить с ходатайствами о пожаловании этими званиями лиц с несоответствующими чинами. Однако, правило, Высочайше утвержденное, строго соблюдалось. Это можно видеть из таких примеров: министр народного просвещения 10 октября 1838 года сообщал министру Императорского Двора, что по его докладу почетный попечитель Митавской гимназии камер-юнкер Мирбах, не имеющий, подобно своим соотчичам, находящимся на службе, никакого гражданского чина, всемилостивейшее пожалован 9 октября за отлично усердную службу и полезные труды в звание камергера. На это министр Императорского Двора ответил министру народного просвещения, что по всеподданнейшему докладу Государю императору его отношения от 10 октября Высочайшего соизволения на пожалование в звание камергера камер-юнкера фон Мирбаха не последовало, «поелику он не имеет чина статского советника», ниже которого не может быть пожалован в сие звание на основании Высочайшего повеления 1836 года. Но Государь император предоставляет министру народного просвещения войти наперед с представлением в Комитет министров об утверждении Мирбаха в чине V класса по занимаемому им месту почетного попечителя гимназии 94. В другом случае было Высочайше отказано великому князю Михаилу Павловичу в его ходатайстве о назначении надворного советника, камер-юнкера Желтухина, в звание камергера. Отказ последовал потому, что Желтухин чином ниже статского советника95. В третьем случае статс-секретарь Лонгинов 1 сентября 1839 года сообщал министру Императорского Двора, что Государь император всемилостивейшее пожаловал подполковника Масюкова в камергеры, но по докладу министра Императорского Двора пожалование состоялось лишь в звание камер-юнкера, в соответствии с чином.

Если Николай I вполне регламентировал приобретение придворного звания камергеров и камер-юнкеров как прерогативу лишь гражданских, а не военных чинов, то нельзя того же сказать и об упорядочении самого обихода и поведения придворных чинов. Как сказано выше, во время императриц Елизаветы и Екатерины разговоры придворных в церкви вызывали решительные мероприятия в виде надевания на них ящиков с цепями. При императоре Николае I, как видно из приложенной к сему справке о костюмах придворных чинов, Государь был вынужден делать придворным замечания по поводу причесок и т. п. Даже при императоре Александре II в 1859 году было объявлено Высочайшее неудовольствие проживающим в Петербурге камергерам и камер-юнкерам, не бывшим на Высочайшем выходе ко всенощному бдению 12 апреля, и приказано в случае уважительных причин, мешающих прибыть по повестке во дворец, уведомлять о том накануне или хотя утром в тот же день обер-камергера96. Такое же неудовольствие и по тому же поводу было выражено в 1863 году. В этом же году97 Государь император изволил обратить внимание на то, что 30 января при совершении бракосочетания Ее Императорского Высочества Марии Максимилиановны с Его Великогерцогским Высочеством принцем Баденским присутствовавшие в церкви дозволили себе разговаривать между собой, отчего происходил такой шум, что едва было слышно богослужение. Государь император повелел объявить свое неудовольствие тем, до кого это относится.

Из предложенного очерка усматривается, что из числа придворных чинов особую популярность приобрели звания камергеров и камер-юнкеров. Прочие чины по преимуществу тесно связаны с придворными же специальными должностями, и хотя чины гофмейстеров, шталмейстеров, егермейстеров, церемониймейстеров жалуются лицам, по роду своей службы лишь состоящим в этих почетных званиях, но не могущих нести на себе их обязанностей, эти пожалования никогда не были столь распространены, как пожалования в камергеры и камер-юнкеры. Поэтому и исторические материалы, довольно изобильные относительно камергеров и камер-юнкеров, не богаты настолько же относительно других чинов двора. Особенной бедностью отличаются сведения о придворных дамах. В справке о костюмах, к сему приложенной, помещаются сведения о женских нарядах, но это, да еще биографические сведения, которые войдут в список придворных чинов, составляет почти весь исторический материал о придворных дамах.

Резюмируя все сказанное, можно усмотреть, что необходимость придать Двору императоров всероссийских достодолжный блеск побудила первого императора создать придворные штаты по образцу западных дворов, но положение об этих штатах долго не было выработано, хотя Государи всегда придавали важное значение придворному званию98, всегда требовали от придворных действительной службы, и желали, чтобы и служебными заслугами, и всем поведением придворные лица были на высоте своего блестящего звания. Начатое Петром Великим дело упорядочено окончательно императором Николаем I. С течением времени и жалованье придворным чинам уничтожено, как бы для того, чтобы мыслью о материальной выгоде не омрачать блеска столь близкого к престолу звания.

Глава III

О форме одежды придворных чинов от Петра I до нашего времени

Определенную форму придворной одежды (мундир) установил император Николай I. Никаких точных указаний на форму одежды в XVIII веке нельзя разыскать. В деле № 1 Канцелярии министра Императорского Двора (по части секретаря) за 1841 год имеется сведение следующего содержания: 1 января 1841 года за № 3 от министра Императорского Двора к обер-гофмейстеру князю Долгорукову по Высочайшему повелению препровожден был для хранения в Придворной конторе на случай востребования рисунок придворного мундира 1728 года (царствования императора Петра II). Рисунка этого разыскать в настоящее время не удалось, хотя упоминание о нем свидетельствует, что какой-то мундир существовал.

Несомненно, что образец его не был строго выработан. Про последующее царствование императрицы Анны князь Щербатов в своих записках говорит, что императрица образовала такой исполненный великолепия двор, «который еще никогда учреждения не имел». «Серебро и золото, – говорит он далее, – на всех придворных заблистало». Роскошь в одежде дошла до того, что императрица стала ее обуздывать, и дозволила лишь доносить старое платье, не делая нового столь же роскошным. С этой целью все платья по ее приказу были опечатаны. Это ясно доказывает, что однообразного мундира установлено не было, если роскоши был предоставлен произвол. За время императрицы Екатерины имеются сведения о придворной одежде в повестках камер-фурьеров о приезде ко Двору. В повестках этих нигде не встречается слово «мундир», а приглашаются придворные чины или «в богатом платье», или «в праздничных кафтанах», или «в цветном платье», или «в обыкновенных цветных кафтанах». Очевидно, что при императрице Екатерине II придворного мундира не было. В Высочайшем повелении, объявленном от Придворной конторы придворным чинам 6 ноября 1782 года*, даны тоже общие указания о разрешении по большим праздникам носить платье из московских золотых или серебряных парчей, с шитьем или накладками или без них. Указаны и материи, которые надо носить сообразно временам года, а именно, с 1 сентября по 1 мая – бархаты и ратины, с 1 мая по 1 сентября гродетур и тому подобные шелковые материи. Сукно дозволено носить во всякое время года.

Формы же одежды (мундира) опять не указано. Трудно предположить, чтобы в царствование императора Александра I не было мундиров у придворных чинов, но о них нет определенных указаний. Некоторым доказательством, что мундир этот существовал, служит нам одно Высочайшее повеление от 8 сентября 1802 года99, коим дозволено тайному советнику и действительному камергеру Ивану Муравьеву носить мундир придворного кавалера. Предположить отсутствие вовсе мундира при Александре I трудно потому, что в его время всем вообще мундирным одеждам положен более точный и строгий образец, чем в XVIII веке. Потом, вскоре после смерти императора, его преемник уже отдает распоряжение о мундирах при таких и иных выходах, хотя до 1827 года в камер-фурьерских повестках упоминается то о «мундирах», то о «кафтанах», то о «платьях». С 28 же августа этого года в повестках уже всегда упоминается о «мундирах». Вот образчики этой разнообразной номенклатуры одежд придворных чинов. В 1825 году в объявлении от церемониальных дел о ношении траура во время праздников Рождества Христова сказано: кавалерам быть «в черном обыкновенном платье с черными шелковыми чулками». 9 апреля 1826 года в повестках о приезде ко двору сказано: кавалерам быть в «обыкновенных мундирах без траура», а 16 апреля того же года «в праздничных кафтанах», и на всю Светлую седмицу разрешено носить «цветное платье». 17 июля приказано быть «в обыкновенных мундирах без траура», а 28 июля – в «будничных кафтанах». Надо полагать, что этим последним именем назывались мундирные фраки из темно-зеленого сукна с черными бархатными воротниками и пуговицами с вензелем Его Величества готическими литерами, которые Высочайше дозволено носить[8]лишь лицам, имеющим придворный кавалерский мундир. В декабре 1826 года состоялось Высочайшее повеление[9]о бытии придворным чинам на торжественных церемониях в придворных мундирах. Видимо, что император Николай I с самого начала царствования стремился к введению единообразия в придворной одежде. Министр Императорского Двора 22 марта 1828 года потребовал от Придворной конторы описания и рисунков мундиров первых и вторых чинов двора, камергеров и камер-юнкеров. Сведений этих Придворной конторой не найдено. До утверждения положения о мундирах, а именно в 1829 году, было объявлено Высочайшее повеление[10]иметь на парадных и на вседневных мундирах вместо гладких пуговицы с российским гербом; в том же году был утвержден образец чепрака100 для церемониальных выходов гг. камергеров и камер-юнкеров, который был отослан министром Императорского Двора для хранения в Придворной конюшне; камергерам и камер-юнкерам объявлено, что чепраки они должны иметь на свой счет.