Книга Топоры и Лотосы - Александр Зорич

Франгарн-164, а на языке тойлангов просто Комета – небесное тело довольно необычное.

Эрруак имеет период обращения четыре с небольшим земных года, а Комета – приблизительно шестьдесят пять. Удивительно, но факт: если период обращения Эрруака возвести в третью степень, с точностью до восемнадцатого знака получится период обращения Кометы.

Проще говоря, периоды обращений этих двух небесных тел – Кометы и Эрруака – удивительно точно синхронизированы. О причинах этого нашим астрофизикам остается только гадать. Но, как бы там ни было, раз в 65 земных лет (и один раз в шестнадцать эрруакских) Комета проходит в нескольких десятках тысяч километров от Эрруака.

Десятки тысяч километров по космическим масштабам – это на расстоянии вытянутой руки по меркам человеческим. Пышная газовая грива Кометы раздувается на солнечном ветру Франгарна и полностью поглощает Эрруак. Прохождение планеты через газовый хвост Франгарна-164 вызывает множество природных феноменов. Ионизация стратосферы резко возрастает, на планете бушуют магнитные бури, ночное небо переливается всеми цветами радуги.

Эта астрофизическая вакханалия, постепенно нарастая, длится примерно две недели. Днем Кометы называется ее апофеоз – стояние Франгарна, Эрруака и собственно кометы почти на одной линии, когда блеск ледяной гостьи достигает максимума. После этого буйство небес идет на убыль и уже через двадцать стандартных суток Комета превращается в обычную яркую звезду.

У Эрруака нет естественных спутников, ночи там – всегда безлунны. Можно себе представить, какое впечатление производили на древних тойлангов редкие, но регулярные визиты космического тела, во много раз превосходящего нашу знаменитую комету Галлея по размерам и светимости.

Не удивительно, что судьбы Сверхчеловечества тойланги собрались вершить именно в День Кометы.

На бронированном ящике станции дипломатической связи замигала красная лампочка. Тайм-аут закончился.

«Двадцать девять стандартных часов», – было написано на ленте.

Итого, чуть больше суток до принятия роковых решений... Чуть больше суток!

«Принято. Что Земля?» – отстучал я.

«Тайм-аут полчаса».

Довольно-таки неучтиво. Они что там, на «Аль-Тарике», с ума сошли?

Тайм-аут в Пространстве – не то же самое, что в шахматной партии. Получасовый тайм-аут, который объявляет боевой корабль первого класса во время сеанса связи с посланцем Сверхчеловечества – это грохот гонга «Все по местам!» и блеск абсолютных отражательных пластин на боках неопознанного объекта длиной в четыре мили, который внезапно выносит нелегкая из-за ближайшей планеты.

Или...

На моей памяти такое случалось один-единственный раз в системе Свинцового Солнца. Флагман нашего десантного соединения ушел со связи, выпалив в эфир открытым текстом истерическое: «Тайм-аут два часа». Но не прошло и полутора, как мы увидели в сумеречных небесах Тоддструффа нарядную сверхновую звездочку: последний привет от флагмана.

Позднее выяснилось, что в систему прямо из нелинейного пространства вывалился матерый Мерцающий Беглец. Вместо того, чтобы мгновенно свернуться и выбросить споры, он случайно зацепился за пилон с маневровыми двигателями флагмана. Двигатели были включены, а потому защита временно снята. Редчайший случай, вероятность ноль целых ноль десятых.

Пилон, конечно, не выдержал соприкосновения с иноматериальными структурами Беглеца и исчез. Поэтому часть спор Беглец отстрелил прямо в коридор, проложенный в пилоне для техперсонала...

Невозможно себе представить, что творилось на флагмане. Все видеоматериалы, уходившие по аварийному каналу с борта корабля, были изъяты офицерами Бюро-9. После этого случая маневровые двигатели на всех крупных кораблях демонтировали, а пилоны отрезали. Необходимость снимать защиту отпала, а маневрировать начали на жутко дорогих, но надежных гравитационных конвертерах.

Ну и правильно. Уже семьдесят лет шли разговоры, что импульсная тяга на тяжелых кораблях – технический атавизм, который отстаивает кучка отставных адмиралов, акционеров «Легокомоторной Группы».

Правда, чтобы компенсировать затраты на перевооружение, пришлось ввести экстренный налог на роскошь. Тогда же Сверхчеловечество пошло на беспрецедентный шаг: объявило о продаже частным лицам знаменитых архитектурных памятников.

«Помоги флоту, купи Сфинкса!» – выводили на облаках лазеры рекламных корпораций. Вполне закономерно, что флоту помог владелец «Объединенных Верфей Земли и Трех Красных Гигантов», главный подрядчик армии и флота. Теперь Сфинкс находится в тридцати пяти световых годах от места своего рождения.

Нет, все не то.

Дурацкие воспоминания не помогли. Как не пытался я абстрагироваться от беспощадной реальности, кинжал тойлангов, приставленный к горлу Земли и, следовательно, к моему горлу тоже, не давал о себе забыть ни на миг.

Тревога меня не покидала. Что с «Аль-Тариком»? Неужели тойланги воспользовались правом сильного и все-таки атаковали корабль?"

Прошло всего лишь десять минут. Оставалось еще двадцать. Да ну вас к черту, пойду лучше посплю. Может, в последний раз...

Девятнадцатиминутный сон для обычного человека – отдых незавидный. Но для натренированного офицера силовой разведки, каким некогда был ваш покорный слуга Искандер Эффендишах – уже кое-что.

К тому же, я активант. Правда, все расширенные возможности моего перестроенного до последней молекулы организма были заморожены. Но даже замороженный активант восстанавливает свои силы во сне куда быстрее ординарного homo sapiens.

Я проснулся за несколько секунд до писка будильника. Сразу же вернулся в рубку дипломатической связи. «Аль-Тарика» в эфире не было.

Из входного контроллера раздался голос Петра-Василия:

– Искандер, можно с тобой поговорить?

Рубка дипсвязи – одно из наиболее надежно охраняемых помещений посольства. Входить в нее имел право только глава посольства, то есть я. Остальным требовалось разрешение – либо мое, либо входного контроллера. Последний имел право самостоятельно пропускать других членов посольства лишь в случае моей смерти.

– Можно. Впустить полковника Дурново!

Кессон остроумной цилиндрической конструкции провернулся на сто восемьдесят градусов, принял Петра-Василия и, вернувшись в исходное положение, доставил его внутрь рубки.

– Искандер, наш медицинский комбайн только что завершил обработку типовых анализов капитана Галеацци. Результаты... – Дурново судорожно сглотнул, – результаты неожиданные.

Я так и думал – Петр-Василий не стал бы сейчас беспокоить меня без весомых причин. А этот берсальер меня смущал с первой минуты знакомства на борту «Бетховена».

– Галеацци – не человек? – спросил я, приготовившись услышать какой угодно ответ. Даже «да».

– Что?.. Нет, – полковник слабо улыбнулся, – человек. Без сомнения человек. И генетически, и морфологически. Но в его крови обнаружено присутствие широкой гаммы неспецифических агентов.